Ярослава Кузнецова - Золотая свирель
— У меня нет другого объяснения… увы…
— Мой король, — снова подал голос молодой Моран. — Прикажешь послать гонца в Викот, к господину Дирингу?
— У господина Кадора Диринга достаточно других срочных дел. Итак, девушка. Говоришь, что искала свирель?
— Да, мой король.
— Как тебе удалось войти?
— Я подошла к воротам, а в это время стражники выгоняли какую-то собаку. Они отворили ворота, и я проскочила у них за спинами. Они меня не видели, мой король.
— Фетт, — Найгерт кивнул одному из своих людей. — Проверь.
Фетт коротко поклонился и вышел.
— Рассказывай дальше.
— Я прошла через сад к дому, там принцесса меня схватила. Она допросила меня и обыскала, но ничего не нашла, потому что у меня ничего не было.
— Почему у тебя ничего не было?
— Но… я ведь не собиралась никого убивать…
— Не убивать, но красть?
— Да нет же! Я искала мою свирель!
— Не повышай на меня голос, девушка.
— Нижайше прошу прощения, мой король…
Я склонилась почти до полу. Будь проклят мой язык!
Молодой человек по имени Дьен нагнулся, и что-то зашептал Найгерту в ухо.
— Да, — кивнул король. — Я заметил. Девушка, расскажи про свою свирель.
— Она золотая. С резьбой. Красивая. Мне подарил ее… любимый.
— Кто этот человек?
— Он… уехал. Далеко. Он иноземец.
— Очень трогательно. Он что, торговец диковинками?
— Он музыкант. И он… благородной крови. Он был… щедрым.
— Что он тебе еще подарил?
— Платье. — Я провела замурзанной ладонью по груди и обнаружила, что шелк девственно чист. — Видишь, мой король, какая ткань? Волшебная. Свирель тоже волшебная. Я слышу, когда она поет.
— Хм… — Найгерт, поглаживая висок, задумчиво оглядел меня. — Диковинки, значит. Где ты живешь?
— В городе. В гостинице «Три голубки». Тот… человек привез меня из Ракиты.
— И бросил?
— Ну… — врать, так врать! — Он обещал вернуться.
— Когда?
— Сказал, что весной вернется…
— Когда он уехал?
— А… неделю назад. Он оставил мне денег и… подарки. А сегодня днем свирель пропала.
Найгерт помолчал, подперев голову ладонью и печально глядя мимо меня на огонь в камине. Принцесса морщилась, будто у нее болел зуб. Неудавшийся убийца тупо смотрел под ноги и чуть-чуть пошатывался. Наверное, его подташнивало от моего удара.
У дверей зашевелились — это вернулся стражник Фетт.
— Мой король.
— Да? — Найгерт поднял голову.
— Собака была, мой король. Охрана открывала ворота, чтобы выгнать ее.
— Что за собака?
— Они не знают, мой король. Приблудная.
— Ладно, — Нарваро Найгерт сложил ладони домиком и вздохнул. — Все чудесно, девушка. Кроме одного. Зачем ты пила кровь моей сестры?
Я посмотрела на свои руки, покрытые потрескавшейся коричневой коркой. Лоб и щеки нестерпимо чесались. Когда-то… давно… в другой жизни… я подозревала в себе вампирские наклонности. Страшно перепуганная, прибежала к Амаргину:
— Амаргин! Амаргин, я — вампир! Я вампир!!!
— Тише ты, не ори. Что случилось?
— Я — вампир! Амаргин, что делать?!
— Главное — не паниковать. Там, за домом, поленница. Возьми топорик, пойди на берег, выруби осинку. Вот такой примерно толщины, — Амаргин сунул в рот ложку, которой помешивал в котелке, и показал пальцами предполагаемую толщину осинки. — Колышек должен быть длиной где-то с руку. Неси его сюда, я, так уж и быть, избавлю тебя от вампиризма.
— Забьешь мне кол в грудь?
— Со всем тщанием. Потом отрежу голову, сожгу ее на левом берегу реки, а все остальное — на правом. Только таким способом можно избавиться от вампира.
— Я серьезно с тобой разговариваю!
— Сядь, — он кивнул на табурет. — И успокойся.
— Я не вампир, мой король. Испытайте меня. Я не боюсь чеснока и стали. Я не боюсь солнечного света. Я поцелую крусоль и поклянусь на Книге Книг. Если мне в грудь забить осиновый кол, — повернувшись, я встретила угрюмый взгляд принцессы, — я просто-напросто умру.
— Посмею обратить твое внимание, мой король, — лекарь озадаченно рассматривал почерневшее лезвие. Похоже, он обжигал его на огне. — И твое, миледи. Этот нож и в самом деле был покрыт ядом. Это морской деготь, миледи. Я не знаю, почему ты еще жива.
— Что? — Мораг, хмурясь, повернулась к нему.
— Мой король, смотрите! — воскликнул Дьен, тыча пальцем в пленника.
А у того уже закатились глаза, и лицо приобрело сине-пурпурный оттенок. Он странно покачивался, стоя между двух стражников, затем вдруг высунул язык, захрипел и грохнулся навзничь. Тело его изогнулось дугой — да так и застыло, словно окаменело.
— Классическая картина отравления морским дегтем. — Лекарь, оказалось, уже наклонился над ним, возя по телу носом. — Смерть наступила от того, что все мышцы разом сократились. Мышцы-разгибатели сильнее мышц-сгибателей, поэтому тело так странно выгнуто.
Принцесса взвилась, опрокинув табурет.
— А-а, падаль! — она раскашлялась, хватаясь за горло и рыча от злости. — Ушел… дрянь, каррахна… Ушел, чтоб его…
Подскочила к трупу и принялась пинать его ногами. Стражники разом подались в стороны и растерянно столпились на заднем плане. Лекарь быстро поднялся, чтобы не попасть под принцессин сапог.
— Мораг, успокойся! — одернул ее Найгерт. — Сядь. Таким способом его уже не поднимешь. Ютер, осмотри его, как он мог отравиться?
Принцесса стиснула кулаки. Поднесла руку к лицу и неожиданно цапнула себя за запястье. Вытерла о штаны брызнувшую кровь. Вернулась и села на поспешно поднятый Дьеном табурет. Растрепанная, в распоротой окровавленной рубахе, она выглядела ужасно. Ее колотила дрожь, она то и дело вздрагивала. Там, внизу, после драки с убийцей, она держалась гораздо спокойней.
И это необузданное создание еще обзывает меня вампиркой! С ума сойти!
— Жаль, — медленно проговорил Найгерт, потирая тонким пальцем висок. — Значит, это был смертник. Тот, кто послал его, обезопасил себя и обрезал концы. А ты что же, девушка? Помирать не собираешься?
— Только если твоим приказом, мой король.
— Отчего же? — Он мягко улыбнулся, не отнимая пальцев от виска. — Мне больше проку с живых. Что там, Ютер?
Лекарь поднялся с колен и подошел к нам, вытирая руки мокрым полотенцем.
— Очень странно. Единственная рана — содранная кожа на темени. Там налипли волосы и нитки от капюшона, но в остальном она чистая. Других ран я не нашел. Преступник мог держать капсулу с ядом во рту, но морской деготь быстро разлагается под действием желудочного сока и глотать его бессмысленно.
— Может, у него во рту была ранка? — подала голос я.
Лекарь поглядел на меня, щурясь, как от яркого света.
