Светлана Людвиг - Дар Королевы
Я закрыла глаза, потянулась. Юра нагнулся ко мне, собираясь коснуться губ. Я ощутила его дыхание, а потом он неожиданно отстранился, чмокнул в лоб и обнял за плечи.
— Ты вся дрожишь.
— Ты холодный, — не задумываясь, шепотом ответила я.
Он не нашелся, что ответить. Так и стояли молча. Я заглядывала в его глаза просительно, умоляюще. Хотелось расплакаться, но я не могла выжать из себя ни слезинки. Юра, Юрочка, я не понимаю, что происходит! Ты сам пришел ко мне, сам захотел поговорить, так почему же смотришь равнодушно? Обними меня, как раньше, тепло, накричи, в конце концов, чтоб в жар от злости бросило.
— Имя, — не выдержала я гнетущей тишины, сдалась первая.
— Непривычно, правда? — без эмоций ответил он, высказал факт. — Но ты сама его выбрала, тебе надо привыкать.
— Знаю.
Юра коснулся моего виска, убрал прядку на ухо. Пальцы холодные словно ледяные, и меня знобит. Надо попросить у Арии обогреватель.
А потом наклонился, губы к губам, сдержанные, жесткие, сухие. Я отпрянула:
— Наверное, мне лучше остаться одной.
Он без лишних слов вышел, тихо хлопнула дверь, а я обессилено осела на пол, прислонилась к кровати. Ногти прошлись по покрывалу, пальцы сжались, схватили, смяли, стянули, разворошив постель. Я потеряла себя. Я похоронила себя. У меня остались только мои глаза. Но мои мечты вдруг стали реальностью. Вот только я не знаю, остались ли они по-прежнему моими? Да, я, как и раньше, хочу быть с Юрой, но что-то держит. Что? То, что я сейчас принцесса, что он должен быть с Арией, что он целует не мое лицо?! И смотрит иначе…
Я повернулась с дикой усмешкой к зеркалу. Глаза красные, вот-вот должны политься слезы. Спутанные волосы обрамляли сумасшедшее лицо. Я его ненавижу…
Я медленно встала, подойдя к своему отражению. Коснулась рукой поверхности, за которой должна была прятаться я. С меня медленно сполз облик принцессы Миранды, и осталась девочка с голубыми волосами. Я шагнула вперед, выходя из отражения уже с тем лицом, которое недавно похоронили. Вот она та, на кого с нежностью смотрел Юра. Вот она я настоящая. Я не эта кукла, созданная для того, чтобы пожертвовать собой ради чужого мира!
— Добрый день, барон Волков, — голос Игоря, который все это время находился в кабинете, вытащил меня с края безумства. — Она у себя в комнате.
Я вздрогнула, чувствуя, как на плечи упали спутанные тяжелые белые волосы. Уже не обращая внимания на то, кто я и как выгляжу, я схватила из шкафа платье, которое собиралась сегодня надеть и забежала в ванную.
Я слышала, как открылась дверь. Чтобы Олег не искал меня, крикнула:
— Я сейчас переоденусь и выйду!
— Я не тороплюсь.
Я успела даже причесать волосы, перед тем как вышла в длинном бежевом платье, отороченном золотой каймой. Олег без лишних слов подал мне серый Рейхардский плащ. Не попрощавшись с Игорем, мы вышли из башни, молча брели к антресолям.
— Кажется, говорили, что меня будет сопровождать Мирослав, — завела я разговор, не зная даже, что мне вообще следует делать.
— Тебе не нравится моя кандидатура?
— Намного лучше ректора, — без особых эмоций признала я. — Просто мне интересно, что заставило его переменить свои планы. Моя бабуля?
— Нет, Валерия Анатольевна здесь ни при чем. Просто возмутилась Альбина. Она заявила, что Мирослав нужен там, или еще где-нибудь, но точно не рядом с тобой. А я и так всегда рядом, так пусть так и будет.
— Значит, ты всегда рядом? — во мне проснулось что-то странное. Как будто бы какая-то пелена застелила глаза. Я протянула руку, чтобы погладить его за ушком, ехидно говоря, — рядом, Олег! Хороший мальчик…
Он перехватил меня за запястье, заставив вздрогнуть и расплескать все это глупое наваждение. Он говорил холодно, а я только и могла что смотреть на него испуганными глазами:
— Я все понимаю, но я тебе не шавка, чтобы со мной так обращаться. Так что изволь быть поосторожнее со своими шуточками!
Он отпустил запястье, моя рука безвольно обвисла, я все еще продолжала смотреть на него. Ощущение было словно я вернулась к настоящему из долгого и странного сна. В первый раз за две недели после «моих» похорон все стало так реально, так по-настоящему, что я даже не знала, как на это реагировать.
Олег смутился, отвел глаза, пусть и было видно, что он обижен. Чуть надменно он произнес:
— Прости, я не должен был так поступать.
— Спасибо, — только и ответила я, удивив его своими словами.
Пока он недоверчиво глядел на меня, я осторожно взяла его под руку, прижалась. Внутри теплело, лице блуждала глупая улыбка. Я улыбнулась шире, видя его замешательство, и накинула свободной рукой капюшон. Мы почти пришли.
— За что спасибо-то?
— Знаешь, может, мне и неприятно немного — не из-за твоей реакции, а, скорее, потому что я позволила себе так нелепо пошутить — но ты не представляешь, как это чудесно понимать, что хоть кто-то еще относится к тебе как к живому человеку, а не как к марионетке, которую скоро коронуют. Ведь если я не права, глупо потакать моим прихотям. Я такая же, как и все. Ничем не лучше, и не хуже.
Он помог мне забраться наверх, любезно открыл передо мной дверь в Рейхард. Выйдя в этот странный город, я снова взяла его под руку.
— Здесь так не принято, — настороженно шепнул оборотень.
Не под руку, так за руку. Я крепко сжала его ладонь — мне не сказали ничего. Через несколько минут Олег как бы между делом спросил:
— Ты сильно обидишься, если я сейчас скажу, что ты все еще ребенок?
— Сейчас, наверное, нет. Даже обрадуюсь.
Он улыбнулся, замолчал. Так мы и дошли с ним до нужного места. Пришлось спустить в подвал, пройти практически катакомбы. Сама ни за что бы не найду отсюда выход, обратно я пойду тоже с Олегом.
Внутри уже ждали. Когда мы зашли, все разговоры стихли и несколько сотен пар глаз устремились в нашу сторону. Я скинула капюшон, показывая то, что они так долго ждали. Зал приветственно загудел, но стоило мне поднять руку вверх, как все затихли.
— Добрый вечер, друзья мои, — зал попытался что-то сказать, но не посмел. — Я понимаю ваши чувства, но прошу вас не выражать своих эмоций столь громко. Мы все-таки пока не на своей территории.
Я спустилась и даже не навернулась со ступенек от пристального взгляда Альбины. Надо попросить Мирослава не приближаться ко мне ближе, чем на два метра. Иначе я рискую получить сглаз от его пассии.
Я прошла на подготовленное мне место, которое должно было напоминать трон. Рядом сидела бабушка и довольно улыбалась глядя на меня. Я села, но чувствовала себя как-то неуверенно. Мирослав и Валерия Анатольевна с разных сторон эту неуверенность только подпитывали. В итоге, когда все расположились, я решила встать, давая знак остальным не двигаться.
