Максим Волосатый - Псы Клевера
Ланья пожевал губами, осмысливая услышанное.
– И Щербин, – Тахор больше не улыбался почему-то.
– И Шаман? – понял общую направленность мысли Ланья.
– А вот Шаман как раз единственный тут, кто идет с открытыми глазами, – поделился торк. – И представляет не только то что нужно сделать, но и для чего. Хотя…, – он замолчал.
– Он тоже может не знать всего, – значимо согласился Ирил.
– Все по определению не может знать никто, – Тахор криво улыбнулся, опуская Ланью на землю. – А проблема, я думаю, еще глубже.
Он остановился и посмотрел в глаза Ирилу.
– Что кроется за могильником, – торк несильно махнул рукой в сторону их цели, – достоверно знают только аталь, не зря они так носятся с этими норами в земле. А люди, что Огненный Лепесток, что Братство, идут вслепую. Гермесу твоему определенно что-то оттуда надо добыть, помяни мое слово.
Ирил неопределенно пожал плечами: конечно надо, что они из любви к чистой науке туда второй раз лезут? Нет, конечно, Красный замок – не Улитарт. Но это его не касается.
– А вот у Мастера Ацекато самая сложная позиция, – непонятно кому погрозил пальцем Тахор. – Он вообще ничего не знает толком, а готов должен быть ко всему. Иначе их просто сомнут, очень уж они неудобные для всех.
– Почему неудобные? – не согласился Ланья. – По-моему, наоборот. Проще договариваться с одним, чем с толпой.
– А кто тебе сказал, что Лепестки (Огненный там же) вообще хотят договариваться с кем-либо? – фыркнул Тахор. – Объединяющая сила в нейтральном Пестике – вещь Лепесткам ненужная совершенно. Так что Шаман четко знает, что он будет искать, и для чего это все надо.
Он замолчал, Ирил тоже не торопился комментировать. Но…
– И что, Учитель? – наконец, не выдержал он.
– А ничего, – пожал плечами торк. – Я просто проговариваю вслух то, что у тебя бродит вот в этом полупустом сосуде, – он с ироничной ухмылкой постучал по лбу Ланьи. – Еще вопросы остались?
Вернее, это он хотел постучать – Ланья все же был достойным учеником.
– Нет, – Ирил отпрянул и вдруг понял, что, и правда, вопросы, а точнее, непонятности, кончились. – Спасибо, Учитель.
– Ну и чудненько, – удовлетворился торк. – Теперь можешь с чистой совестью выполнять поставленную задачу.
Он повернулся и двинулся дальше. Ланья ревизовал свои ощущения, согласно кивнул сам себе и пошел за ним.
– Но я тебя об одном попрошу, – неожиданно бросил через плечо торк. – Не оставляй за собой открытых дверей.
– То есть? – тон Тахора был самым обыкновенным, но только что приобретенная безмятежность слетела с Ланьи в одно мгновение.
– Все, что я знаю, говорит о том, что Цепь Света – это защита от чего-то, – тем же ровным тоном пояснил торк. – Я не представляю, что нас ждет там, но уверен, что они, – кивок назад, в сторону лагеря, – будут делать в ней дырки. Вольно или невольно. И я прошу тебя просмотреть за тем, чтобы после нас не осталось пути, по которому это «что-то» может нас найти потом.
– Присмотреть? – ну конечно, за магами, уровня Шамана и Кащея глаз да глаз нужен. И Ирил Ланья самая подходящая кандидатура на должность контролера. Больше-то некому.
– Именно так, – с каким-то непонятным сожалением подтвердил Тахор. – Все что мы делаем – это только на половину сознательный выбор, что бы там ни думали Гермес и Ацекато.
– А другая половина? – Ланья не смог переждать паузу.
Тахор зачем-то вытащил лесной нож, проверил бритвенную остроту лезвия, и сунул его обратно. Когда он опять посмотрел на Ирила, тому стало немного не по себе: старый торк грустил.
– А другая половина от нас уже не зависит, – сообщил он. – Я не могу это объяснить, я не халь, но у меня четкое впечатление, что мы движемся внутри воронки, из которой нам не выйти. Один Бата чего стоит.
– Бата? – моргнул Ирил. – А он-то тут причем?
– Притом, – вздохнул Тахор, – что на моей памяти я лишь однажды слышал, что когда-то, кто-то из вольдов имел в спутниках боно. А тут мы находим малыша. Да еще прямо на выходе, целью которого является Цепь Света.
– Вы хотите сказать …, – начал Ирил.
– Я хочу сказать, – грусть ушла из глаз торка, уступив место сосредоточенности, недоброй сосредоточенности, – что боно были стражами Раздела до той самой попытки Шаманерии прорвать Цепь Света.
Ланья только глазами хлопнул, эта информация прошла как-то мимо него. Если вообще она где-нибудь ходила.
– А после того, как возле могильников полег почти весь Второй Круг Шаманерии и немаленькая часть Первого, боно ушли. Куда, тебе не скажет никто. Но я знаю, что именно тогда вокруг могильников впервые начали появляться Пауки, – Тахор чуть ссутулился, как будто очень устал.
– Вы в тот прошлый раз что-то стронули с места, сынок, – проговорил он. – Что-то изменилось. И именно поэтому я прошу тебя присмотреть за всем этим.
Он встряхнулся, став прежним Тахором Гумануч-он, подошел поближе и положил руку на плечо Ирила.
– Ведь не зря же именно тебя не берет тот самый узор вокруг могильника.
Тахор заглянул в глаза Ланьи.
– Больше некому, сынок, больше некому.
По спине Ирил пробежали мерзкие мурашки. Спасибо, Учитель, именно о таком успокоении он и просил.
А что остается?
Глава 18
– Гла-Сондат, – негромко позвал один из наблюдателей.
Ириглемм Сондат оторвался от созерцания ненавистной травы, которая ему уже начинала сниться по ночам, и повернулся в сторону группы наблюдателей, непрерывно просматривающих линии вероятности вокруг Звена Цепи Света.
Они сидели тут уже почти тридцать дней. Тридцать ненавистных, наполненных отвратительными запахами цветов, трав, деревьев и прочей растущей и гниющей гадости дней. Тридцать дней в Пестике, где каждое движение может стать последним.
– Что у тебя, Шодон?
Наблюдатели ненавидели это место уже ничуть не меньше самого Сондата, но он подбирал их лично и никакие эмоции не могли помешать им делать свою работу. Профессионалы. Сондат фыркнул про себя. Предполагалось, что он отправится в это болото с кучкой дебилов, которые только на удобрения годятся. Чтобы остаться слепыми и глухими. Угу, сейчас. К счастью, по боевому уложению в состав любой автономной группы Серого Лепестка должны входить прогносты, чего нет ни у кого в Клевере, а у глеммов все еще остались командиры, которые могут думать своей головой. Ири Гла-Сур Амируго, не из тех, кто отправит своих родичей на верную смерть.
«– Они хотят, чтобы мы отправили в Пестик, к Цепи Света сборную солянку из воинов и недоучившихся халь. – Сур положил мощную длань на плечо Сондата. – Я слишком ценю тебя мой мальчик, чтобы отправить голым в штольню.
