Михаил Ротарь - Три закона Дамиано
Напрягай мозги, идиот!
Если я задам простой и ясный вопрос типа: "Сколько будет дважды два?", то уже смогу знать, кто из них врун. Но все равно они потом меня съедят. И еще я могу услышать в ответ: "Не знаю, я в школе плохо учился!"
Я опять закурил в задумчивости. Была - не была! Я спросил того, что стоял справа:
- Если я спрошу указать мне на дверь на свободу, на какую дверь покажет твой напарник?
Тот показал на свою дверь. Я не знал, врет он или нет. Зато теперь я знал правильное решение. И я выбрал другую дверь!
Из открытой двери на меня дохнуло свежим воздухом, а не запахом могильного колодца. Похлопав по плечу гоблина, я сказал:
- Ты классный пацан, будешь у нас, залетай ко мне. Оторвемся в баньке с телками!
Он дыхнул на меня так, что я чуть не упал. Он по совместительству, наверное, подрабатывал драконом, и огонь из его рта опалил мою шевелюру.
Я так и не понял, принял ли он мое приглашение, или нет. Но я на свободе!
Я вышел на зеленую критскую траву. Дверца за мной закрылась. Я посмотрел на то место, откуда я вышел. Такие трансформаторные будки стоят повсеместно. Только у нас написано: "Не влезай, убьет!" Здесь было написано, наверное, то же самое, только по-гречески.
Куда пойти, куда податься? Кого найти, кому отдаться?
Я вышел через оливковую рощу на небольшую проселочную дорогу. Несколько олив утомили мой голод. Я ведь ничего не ел за все время блужданий. Обед у Минотавра не в счет. Но это не удивительно. Стресс обостряет аппетит у женщин. У меня он его убивает.
Никаких указателей, да и не понял я бы их по-гречески. Только интуиция подсказывала: если ты выбрал правило правой руки, то и следуй ему дальше. Через полчаса меня сзади осветили фары.
Меня обогнала огромная белая машина с цветными шариками и гирляндами на капоте, крыше и багажнике. Приглядевшись, я заметил, что шарики были надуты из презервативов. Шутники!
В салоне крутили не "Сертаки", а "AC/DC". Знакомая мне песня "Highway to Hell". Такой скромный свадебный лимузин длиной метров восемь. И как он ездит по таким проселочным дорогам?
Лимузин обогнал меня и остановился. У меня не хватало смелости голосовать перед такой машиной. Мне бы какой-нибудь жалкий грузовичок или задрипанный "FIAT"!
Но задняя дверь лимузина открылась, приглашая меня в гости. Я поравнялся с машиной. Оттуда раздался веселый женский голос:
- Залезай, подвезем!
Меня приглашали по-русски. Я залез внутрь.
В салоне было темно. Я даже не знал, как по-гречески сказать: "Спасибо". После развала Союза много греков с юга России уехали жить на историческую родину. Но на Крите их осело немного. Вероятность того, что мне встретились русские, мизерна. Поэтому я обратился к ним по-английски, хрипя до невозможности:
- Thank you! Congratulation! I am a foreigner. Where I am?
Мне ответили на чистейшем русском языке:
- Брось, Виктор! Говори по-русски.
Зажглась лампочка в салоне, и я увидел перед собой .... Вику в свадебном наряде.
Я чуть не обделался от неожиданности.
- А что тебя удивляет? - спросила она меня, видя, что я совсем потерял дар речи.
Я попытался ответить, но у меня ничего не вышло. Я только хрипел и сипел.
- Не надо делать показушных эффектов перед всякими волосатыми гибридами! Выпей этого коктейля. Твое горло сразу пройдет.
Она протянула мне стаканчик. Я узнал его. Это был "блудливый осел". Я выпил его до дна, несмотря на все сочетание гадостных привкусов и запахов свинарника, коровника и овчарни, вместе взятых. У меня не только моментально пропала изжога и хрипота. Я даже смог бы сейчас спеть арию "Кто сможеть сравниться с Матильдой моей?"
- Я вижу, что тебе стало лучше. Тебя удивляет, что я вышла замуж?
Понемногу я стал приходить в себя.
- Нет, я поздравляю тебя и желаю счастья. Ты - прекрасная натурщица и удивительно красивая женщина! Завидую твоему супругу. Кстати, кто он и почему его здесь нет?
- Я здесь!
Зажглась еще одна лампочка в салоне, и я увидел развалившегося на диване возле бара жениха в черном костюме. Это был Амдусциас, главный музыкант ада. Я услышал приятный баритон вместо привычного хриплого баса.
- Оказывется, в аду не только басы в моде, - сказал я, окончательно выпав в осадок.
- В аду все почетно, что незаурядно. Ты сможешь в этом скоро убедиться. У нас столько прекрасных вокалистов и гитаристов, что ты даже представить себе не можешь! Только композиторов у нас мало. Вагнер в тоске. Паганини тоже в творческом кризисе. А Бах всегда только временный союз с нами заключал.
- Да я не спешу к вам. Выкиньте меня из машины! Я лучше пешком. Шофер! Останови!
Музыкант улыбнулся:
- Ты неправильно меня понял, человек! Шофер тебя все равно не услышит. С моей стороны было бы неблагодарно забирать тебя к нам прямо сейчас. Ты мне нашел такую жену, о которой любой демон мечтает! Просто скоро ты придешь к нам в гости. Встретим согласно чину, но проводим назад живым, и с музыкой. Я уже ее написал.
Лилит присела на колени к Амдусциасу, и они так нежно обнялись, что я понял: даже в аду есть любовь! У нее исчез еще один череп с руки. Значит, еще один младенец выжил в какой-то реанимации.
Возле перегородки, отделяющей салон от водителя, было что-такое, завернутое в белую простыню. Похоже на две столешницы от детского компьютерного столика.
-Это наши свадебные фотографии. От Матвея.
Я не знал уже, что мне делать. Но мне подсказал Амдусциас.Он читал все мои мысли. Они разъединились с Лилит, и я услышал приказ:
- Выпить шампанского! За нас!
Он это сказал не со знаком вопроса. С восклицательным!
Я выпил бокал, чокнувшись с молодоженами. Ничего не евший сегодня, я выбрался из одного переплета, но попал в другой. Я находился в чужой стране, за тысячи километров от того места, где я вчера еще был. Вторая стадия алкоголизма предполагает, что больной может выпить целое ведро водки. Но я захмелел моментально, хотя и закусил оливками.
Пусть меня везут хоть в ад, хоть в рай, но я должен выспаться! Я целый день провел на ногах и уже начал отрубаться. Но перед этим я успел задать один вопрос:
- Вика! Где твое тело?
- Там, где Лилит! Съешь вот эту оливку, и ты станешь абсолютно здоровым!
Лимузин есть лимузин! Ни вибрации, ни шума колес в салоне не чувствовалось. Скорость можно ощутить только в момент резкого ускорения и торможения. В полусне мне ноказалось, что меня вдруг сильно прижало к креслу.
Засыпая, я слышал только команды Амдусциаса:
- Прими ниже, еще ниже и немного влево. Вот так! Эта проклятая развалина никогда не придерживается своего воздушного коридора! Ведьма, одно слово! Так держать! Летим по кратчайшей траектории. Еще одна? И целая стая? Летим теперь по огибающей, подальше от этой Лысой Горы.
