Иар Эльтеррус - Три дороги во Тьму. Постижение
Он не нашел, как назвать стремящихся урвать лишний кусок любой ценой, только нервный тик выдал всю глубину его отвращения.
Марк понурился — друзья правы, но как больно это осознавать. Ведь Матфей, скорее всего, войдет в историю как один из самых страшных и кровавых тиранов. Но как иначе сдвинуть с места эту окаменевшую махину — Церковь? Никак. Только кровью. А ведь Создатель за все спросит… За каждую пролитую каплю. И как понять, прав ты или нет? При жизни понять, а не после смерти! А ничего не делать тоже нельзя — за это спросится еще строже. Да и не потому, что спросится, нужно делать, а потому, что самому невозможно вынести окружающую беспросветную действительность.
Фалнор трясло. Да, избрание Матфея было вполне ожидаемым событием, но никто не думал, что его святейшество буквально на второй день начнет перетряхивать сами основы. Открывались древние архивы, их материалы изучали, классифицировали и помещали в публичные библиотеки. Или уничтожали. Громом ударила весть о канонизации Светозара, предшественника Матфея. Такого еще никогда не случалось, обычно до канонизации проходило не менее ста лет после смерти. Однако даже это отступило перед обнародованием завещания святого Светозара.
Влетев в приемную первосвященника, Итан отшвырнул с дороги попытавшегося что-то вякнуть секретаря и ворвался в кабинет Матфея. Тот изучал какие-то древние документы. При виде взволнованного друга он вопросительно приподнял брови.
— А предупредить не мог?.. — устало спросил Итан, падая в кресло. — Ты понимаешь, чем чревато это завещание? Ты уверен, что мы справимся с последствиями?
— Уверен, — холодно сказал первосвященник. — А не предупредил? Извини, ты бы не согласился, слишком рискованно.
— В том-то и дело! На улицах толпы народа, такое творится, что не дай бог!
— Знаю… — Матфей откровенно забавлялся, глядя на Итана.
— Ты что-то задумал?.. — прищурился тот.
— А как же! Стобер с тобой?
— Куда он денется, — проворчал архиепископ.
— Зови, пора нам познакомиться, — глава первосвященника горели злым весельем. — И обсудить кое-что.
— Так-так-так… — сплел пальцы Итан. — В опасные игры играешь, друг мой.
— В очень опасные, — согласился Матфей. — Но в случае выигрыша… В общем, зови.
Архиепископ некоторое время задумчиво смотрел на него, затем молча вышел. Вернулся он минут через двадцать в сопровождении сатира с умными глазами и обломанным правым рогом.
— Рад наконец-то познакомиться лично, господин Стобер! — встал навстречу ему первосвященник. — Добрый день!
— И вам здоровья. — Сатир сел без разрешения. — Что это такое вы задумали, интересно? Столица на грани взрыва.
— Так и должно быть, — усмехнулся Матфей. — Еще не поняли?
— Канонизация предшественника, как первый этап… — сузились глаза Навра. — А затем — его завещание. Отсюда следует, что вы не по своей воле изменяете неизменяемое, а всего лишь выступаете душеприказчиком, и вас не обвинишь в ереси — выполняете волю пусть только что канонизированного, но все равно святого. Умно. Но завещание слишком шокирующее, его не примут, не поверят, что Светозар мог оставить такое.
— Вот тут-то мне и требуется ваша помощь.
— Моя? В чем?
— Чудо нужно.
— Чудо?.. — растерялся Навр. — Стоп, а это не то, о чем вы писали Вихрю?
— Именно, — ехидно ослабился Матфей. — Пусть маги иллюзию над столицей соорудят.
— Много я видал наглецов, но этот… — ошарашенно выдохнул Итан. — Ну, знаешь…
— Знаю. Но я хочу, чтобы народ верил нам, а не кликушам. И если ради этого я погублю душу, то так тому и быть.
— Интересная идея… — сатир почесал обломанный рог. — И вполне выполнимая. Мне даже любопытно, что из всего этого выйдет. Какая именно иллюзия нужна?
— Архангел Михаэль, первый после Бога. И его подтверждение правильности идей святого подвижника Светозара.
— А не слишком ли? — прищурился Навр. — Может, кого поменьше?
— Нет, — качнул головой Матфей. — Мне нужен сильный удар по подсознанию толпы.
— Ладно, сделаем, — согласился сатир, доставая из кошеля дымчатый кристалл связи.
Первосвященник с архиепископом переглянулись — один этот кристалл стоил больше, чем за год собирали налогов в крупном городе. И слишком мало их было, во всем Фалноре — всего три, да и те разряженные. Магов-то своих нет, а идти на поклон к империи из-за такой мелочи не хочется. Однако со связью надо что-то решать, курьерская служба работает слишком медленно, грифонов не хватает, а драконы когда еще согласятся работать на Церковь. Века безжалостной охоты забыть и простить нелегко.
Отдав магам нужные распоряжения, Навр снова уставился на первосвященника. Не ждал от него такого, если честно — Матфей действует на грани фола, слишком рискует. Хотя именно такие рискованные комбинации чаще всего и дают результат. Замысел неплох, если все получится, то народ отшатнется от фанатиков, увидит еретиков в них, а не в думающих людях, как было до сих пор.
На главной площади Фалинграда было не протолкнуться. Люди что-то возмущенно кричали, их гнев поддерживали и умело раздували десятки фанатичных монахов, радуясь про себя, что архивный червь так подставился. Еще немного, и толпа ворвется во дворец первосвященника, круша все на своем пути. Можно будет забыть и об Очищающих, и о пугающих до онемения Чистых. А то совсем жизни не стало верным слугам Господним! Шага без опаски не сделаешь, только ошибешься немного — и все.
— Бей еретиков!!! — взвыл брат Симон, монах ордена аристанцев. — Защитим святые заветы Спасителя!
Толпа угрожающе качнулась вперед, глухо загудев. Монахи радостно переглянулись — еще немного усилий, и люди ринутся вперед. Но их ожидания не оправдались. С небес внезапно зазвучала осанна. Нечеловеческие, пронизывающие до глубины души голоса затянули: «Аллилуйя!» Покрытое тучами небо светлело с каждым мгновением, на его фоне медленно проявлялась гигантская крылатая фигура в белоснежном одеянии. Люди ошарашено замолкли, многие пали на колени, осознав, что видят архангела божьего. А знатоки по регалиям поняли, какого именно архангела — сам Михаэль, правая рука Всевышнего, стоял перед ними.
Ангел благословил стоящего на балконе Матфея, указав на него, и провозгласил: «Избран!». Затем вознесся в небо и исчез. Гробовая тишина воцарилась в Фалинграде. Люди истово молились, умоляя Всевышнего простить их, уверяя в своей верности заветам Спасителя.
— Бейте проклятых! — резанул по нервам визгливый женский голос. — Это они во всем виноваты! Вон они, паскуды, бегут! Бейте их!
