Михаил Успенский - Время Оно
– Все понятно, – сказал Жихарь. – Невзор чужой славы не сдюжил нести, расписку мою Бабуре перезаложил... Ах, не успел я с ним за старика Беломора посчитаться! Ах, не успел!
– Беломор здесь, – сказал кузнец. – Княжна наша стала чахнуть, вот его и позвали. Страшатся его все, кроме меня...
– Сэр Окул! – сказал король. – Как вы посмотрите на то, чтобы перебраться к нам в Логрию? У нас нужда в добрых кузнецах!
– Ты мне мастеров не переманивай, – сказал Жихарь. – Где же Бабура? Или тоже запил?
– Пока не запил, но помалу прикладывается, – сказал Окул. – В кабаке он, где ему еще быть?
– Сходи и позови, – сказал Жихарь. – Передай, что побратимы его приехали навестить. Упрется – волоком волоки!
– Героя-то? Да кто ж мне позволит?
– У него охрана там, что ли?
– Да какая охрана! Вся дружина давно разбежалась. Княжна занемогла. Люди со дня на день ждут кривлян. Я уж землянку в лесу выкопал... Ладно, пойду скажу Бабуре...
Он удалился в сторону кабака.
Жихарь спросил Демона:
– Дети-то как, все еще огорчают? Ты их ремешком, ремешком...
– Дети играют в Жихарев поход, – сказал Демон.
– Смотри ты...
Тем временем явился и румяный Бабура. Румянца, правда, у него поубавилось. Был он одет в Жихаревы доспехи, сбоку болтался меч.
– Что-то знакомое лицо, – сказал Яр-Тур. – Вроде бы где-то видел... Но кто же в таком случае сэр Ньюзор?
Но Бабура оказался поумней Невзора, и чужая слава не вскружила ему голову.
– Не мог ты там шею свернуть, – проворчал он. – Что теперь делать будем? Воротишь ли должок с лихвой или по-своему, по-разбойничьи поступишь?
– Выкуплю честь по чести, – сказал Жихарь.
– Провалилась бы твоя слава, – сказал Бабура. – От нее всем одна беда...
Жихарь развернул тряпицу. В руках у него засиял золотой крылатый бык с человеческим ликом и волнистой бородой.
– Пойдет? – спросил богатырь.
Бабура принял золотого быка, согнулся под его тяжестью, прохрипел:
– Пойдет...
– Только не вздумай пустить в переплав, – предупредил Жихарь. – Пусть стоит в кабаке для красоты...
– В кабаке ему рога живо обломают вместе с крыльями, – сказал Бабура и поставил быка на землю, на желтые листья. Потом достал из-за пазухи долговую грамоту – видно, всегда носил ее при себе.
Пожелтела, поистрепалась богатырская слава...
Жихарь принял грамоту, спросил по обычаю:
– Нету меж нами долгов, займов и лихвы?
– Нету меж нами долгов, займов и лихвы, – по обычаю же ответил Бабура.
Богатырь подал грамоту Демону, и тот в мгновение ока разодрал ее своими стальными когтями на мелкие кусочки.
– Жи-ихарка! – весело возопил кузнец и бросился богатырю на шею. – Как же я тебя сразу-то не узнал, мех я дырявый, крица пережженная! Вернулся! Наконец-то!
– Сэр Джихар! Пелена спала с глаз моих, разум просветлился! Это вы, без всяких сомнений! Сэр Лю, приветствуйте же обретенного брата!
– Чего вы под дождем-то стоите, мокнете? – спросил Бабура, косясь на туго набитые мешки. – Все равно же у меня остановитесь...
– Нет, – сказал Жихарь. – Мы пойдем ко мне, в княжеский терем. Княжна Карина, я чаю, как узнает, что за гости к ней пришли, так враз выздоровеет! Окул, ты меня уже сватал, навык имеешь – веди друзей моих прямо к ней, расскажите, как сохнет добрый молодец, как его ретивое стонет со всхожего до закатимого! Ну да вы знаете, что говорить...
– Мой песня сочинил, петь будет. Никакой девушка устоит! – горделиво сказал степняк.
И они пошли к княжескому терему, а из-за плетней выглядывали изумленные столенградцы: где пропадал великий воин и герой все лето? Дети при виде низко летящего Демона прятались за матерей.
Никакой стражи на крыльце не было – видно, совсем плохи стали дела в Многоборье. Жихарь понимал: каков Невзор ни подлец, каковы кривляне ни хищники, а вина за все лежит на нем, и ни на ком больше. Вот если бы вину свою кому заложить...
– Я уж наверх не пойду, – сказал он. – Потом позовете, если мне благоприятное решение выйдет.
– Я тоже тут жду, – сказал Демон. – Мне в домах тесно, давит.
– Ах, если бы у ваших девушек глаза сужались, а носы не так выдавались вперед! – сказал Бедный Монах. – Тогда они прослыли бы прекраснейшими в мире нефритовыми богинями!
– Как странно складываются человеческие судьбы! – сказал Яр-Тур. – Король Марк посылал сватом к леди Изольде своего друга рыцаря Тристана – и все кончилось очень плохо. Ныне рыцарь Джихар посылает сватом к леди Карине своего друга короля Артура – и все должно кончиться очень хорошо.
– Зачем сомневаться – калым больно богатый! – сказал Сочиняй-багатур. – Сочиняй за свою добычу еще десять жена купи...
– Ну, помогай нам Лада! – сказал кузнец и рукой причесал поседевшие кудри.
Жихарь и Демон остались сидеть на крыльце: богатырь на ступеньках, мятежный дух на перилах.
Дождь все не прекращался, и это было к лучшему – кривляне не станут купаться в грязи, подождут морозца... Как же от них отбиваться без дружины, это ведь не вавилоняне – свой брат...
Из верхнего окошка раздавался звучный красивый голос короля, ласковое мяуканье Бедного Монаха, бренчание звонкого кельмандара и кашель кузнеца.
– Как бы она их с лестницы не спустила, – озабоченно сказал Жихарь.
– Бывает, – откликнулся Демон и спрятал голову под крыло.
1997 Красноярск
