Ланцов Михаил - Маршал 2
Тухачевский закурил папиросу и задумчиво посмотрел в окно. Прошло практически четыре года с момента внедрения. И все это время он ни на минуту не останавливался, стремясь сделать 'последний вздох' перед смертью. Реализовать последний шанс. Последнюю надежду. Много ли получилось?
Полностью реформированная научно-исследовательская и опытно-конструкторская деятельность пошла буквально семимильными шагами. Серьезная модернизация и развитие промышленности в наиболее стратегических важных областях позволяла к концу текущего года начать массово выпускать новые, современные и вполне совершенные образцы техники, никак не увязывающиеся с воспоминаниями. Чего только стоит одна концепция боевых платформ и основной танк? А создание основного авиационного двигателя под собственный бензин 'сотку' , производство которого уже осваивалось на Рыбинском, Московском и Запорожском моторостроительных заводах. То есть, тот зоопарк, который имел место в далеком прошлом, был приведен к более-менее приличному виду. Аналогично шло дело и в других областях. Например, в Красноярске достраивался алюминиевый завод и теплоэлектростанция для него. Да и вообще, алюминиевая промышленность СССР развивалась не в пример энергичнее альтернативной реальности, выползая, по прогнозам, к концу года на практически удвоение! А что будет дальше? При том, что СНК уже носом землю роет, пытаясь изыскать способы увеличить производство этого ценного сырья...
В этот момент зазвонил телефон, прервавший раздумья.
Тухачевский нехотя стал, подошел к столу и снял трубку.
- Слушаю.
- Товарищ маршал, - раздался в трубке голос секретаря, - вас просит товарищ Берия. - Михаил Николаевич напрягся. 'Началось' - пронеслось у него в голове. Он до скрипа сжал трубку и спустя пару секунд ответил.
- Соединяй.
- Здравствуйте Михаил Николаевич, - раздался спокойный голос наркома внутренних дел.
- Здравствуйте Лаврентий Павлович, - ответил слегка опешивший от такого тона Тухачевский, ведь он знал о вполне явственной трещине, что пролегла между ними в последние недели. А тут - по имени отчеству величает. Странно.
- Завтра в двадцать три часа будет совещание в Кремле по вопросу, поднятому пару недель назад. Вы меня поняли?
- Ясно понял.
- Хорошо. В таком случае не опаздывайте. И захватите с собой подготовленные вами материалы. Вы ведь их подготовили?
- Да, Лаврентий Павлович, подготовил. Мало, конечно, но сколько успел.
Глава 4
- Вот и замечательно. Предупредите дочку, что будете поздно. Разговор, вероятно затянется.Глава 4
- Вот и замечательно. Предупредите дочку, что будете поздно. Разговор, вероятно затянется.Глава 4
19 августа 1939 года. Полигон НИИ Авиации в Жуковском
Тухачевский не спеша вышел из авто. Сделал пару шагов, оглянулся через плечо на блестящий кузов своей 'ласточки' и улыбнулся. И было от чего. Вот уже более чем полгода его возил первый в мире легковой внедорожный, полноприводный автомобиль с кузовом седан. Тот самый ГАЗ-61-73 , что на его памяти первыми малыми партиями начали производить только в сорок первом. Правда, это авто не было точной копией оригинала из его воспоминаний, отличаясь в некоторых деталях. Однако он был. Причем серийный! На два года раньше срока и уже сейчас комфортабельный седан повышенной проходимости полностью обеспечил руководящий состав Красной армии от уровня командира корпуса и выше, а его производство только нарастало, ибо потребности в нем оказались немалые. Рапорты с просьбой выделить сыпались непрекращающимся потоком, как из армии, так и с 'гражданки'. И основания выдумывали - просто загляденье. При этом особую популярность этой машине добавили подарочные экземпляры, которыми награждали наиболее прославленных деятелей Советского Союза: полярников, спортсменов, ученых, деятелей культуры и так далее.
Но это все было мелочью на фоне предстоящего мероприятия - первых более-менее полноценных летных испытаний концептуально нового истребителя со скромным индексом И-300.Началось это еще в самом конце тридцать седьмого года, когда после недавно прошедшего съезда партии решали вопрос создания мощных научно-исследовательских и опытно-конструкторских объединений. По результатам тех трудов на свет появился НИИ Авиации, вобравший в себя все разрозненные КБ и рабочие группы, трудящиеся на благо советского авиапрома. Кроме того, помимо совершенно поразительной концентрации специалистов, не характерной для СССР тех лет, в рамках НИИ Авиации была решена задача значительного роста вычислительных и опытных производственных мощностей, что многократно увеличило удельные возможности этого объединения.
Руководителем управления 'Истребительной авиации' НИИ Авиации стал Поликарпов. Грубо говоря, ему и не приходилось в дальнейшем ничего конструировать лично. Вместо этого перед ним вставала задача управления научно-исследовательской и опытно-конструкторской деятельностью и распараллеливанием задач между отдельными рабочими группами отдела. Вся истребительная рать: Москалев, Яковлев, Лавочкин, Микоян, Гудков, Гришин и многие другие встали плечом к плечу, чтобы создать основной фронтовой истребитель нового поколения. Причем не голыми руками, а с превосходным оснащением. Чего стоила одна только закупка целого дивизиона американских электромеханических вычислителей очень серьезно ускоряющих процедуру разнообразных расчетов, которые, при всем при этом, можно было выносить в отдельный параллельный поток задач. Конечно, звучали мнения о том, что бригады 'прочнистов' вполне справятся с работой и без этих американских 'глупостей'. Однако Михаил Николаевич буквально силой продавил внедрение электромеханических вычислителей и лично курировал противодействие саботажу, заставляя 'стариков' работать по-новому.
Криков было конечно много. И что методик нет, и что сами справятся и так далее. А на деле оказалось, что инженеры и конструкторы просто боялись новой, незнакомой техники, совершенно выбивающейся из их привычного представления о мире. Ведь раньше они вообще никак серьезно не воспринимали подобные аппараты, считая их баловством. И лишь откровенный волюнтаризм Тухачевского буквально продавившего новые вычислительные мощности позволили вывести на качественно новый уровень эффективность и скорость работы. Но не все было так однозначно плохо. Шум, поднятый маршалом вокруг привлечения вычислительных машин к ускорению и повышению качества расчетов, поднял целую волну по СССР, привлекая таких выдающихся специалистов как Лукьянов с его гидравлическим интегратором ИГ-1 и многих других. Ведь энтузиастов этого направления хватало. Другое дело, что на них смотрели свысока конструкторы и инженеры 'старой школы'.
