Илья Арсёнов - Сен. Возврат
— Ты готов?
— Да, — хрипло процедил я.
— Тогда приступим, — жрица скинула сутану, оставшись в простой длинной тунике и распрямила спину.
«Все демоны преисподних, у неё оказывается не горб, а крылья!»
За спиной Леарии распростерлись огромные белые крылья, которые нестерпимо больно светились под лучами уходящего солнца.
— Красиво, — прокомментировал я произошедшее.
— Я знаю, спасибо, — отмахнулась Леария и подошла ко мне вплотную, — пора начинать.
Будет больно?
«А как сам думаешь?»
Будет ужасно больно?
«Абсолютно верно!»
{Сен, четыре дня спустя}Я сидел на песчаном берегу в одних штанах, смотрел вдаль и курил. Сигарилла медленно тлела под моим дыханием, а море ласкало ступни неспешными волнами.
— О чем думаешь? — Леария вроде бы беззвучно подошла, но после ритуала я чувствовал её даже с другого конца острова.
— Не знаю.
— Почему?
— Я вряд ли смогу сейчас сформулировать свои мысли, — я в последний раз затянулся, испепелил окурок и развеял пепел по ветру.
Жрица помолчала, а потом гибким движением присела рядом.
— Испачкаешься, — равнодушно прокомментировал я её поступок.
— Ты же не боишься, — парировала она.
— Я не святой, — усмехнулся я, — с чего мне бояться грязи?
Леария посмотрела на меня своими огромными глазами, но ничего не сказала.
— Извини, — я искренне попросил прощения и постарался перевести тему, — ты разобралась, что произошло?
— Нет, — она покачала головой, — я же почти ничего не помню. Помню, в какой‑то момент весь ритуал скомкало как лист бумаги и потоки энергии просто сошли с ума. И чтобы их удержать я стала вливать еще больше силы. Затем вокруг тебя появился огромный шар концентрированной божественной энергии, который бесследно исчез в тебе.
— То есть никаких идей так и не появилось?
— Когда играешь с такими силами…
Я согласно кивнул и вытащил еще одну сигариллу.
— Я до сих пор не могу понять, куда же делась все‑таки сила, — произнесла Леария, — и почему тебя не развеяло?
«Скажешь?»
Что скажу?
«Правду».
Меньше знает — крепче спит.
«Как знаешь! Все‑таки ты ей обязан даже не жизнью!»
И что я скажу? Во мне живет кусок ангела, умудрившийся всосать в себя все излишки божественных сил? Кстати, как тебе это удалось? Куда делать эта прорва энергии?
«Я не знаю. Такое ощущение, что она проскользнула сквозь нас куда‑то в другое место. Конечно, немало осталось и при нас… Но не уходи от основной темы! Почему бы и не сказать ей правду?»
Потому что теперь я не нахожусь на пороге обращения, и сильным мира сего не надо более нянчиться со мной. А во мне и так много странностей… Не стоит испытывать их терпения.
«Вроде бы Турус к тебе расположен».
Тебе от избытка силы голову переклинило? Ты же понимаешь, что этот факт его даже на секунду не заставит задуматься, если он примет решение о прерывании моего бренного существования.
— Не знаю, — разговор с Шизой оставил меня при своем мнении, — никаких идей у меня нет.
— Что собираешься делать?
— Что и всегда делал. Жить.
— Твоя прошлая жизнь уже привела к Бездне, — в голосе Леарии сквозило осуждение.
— Мы те, кто мы есть…
— Я слышу печаль в твоем голосе.
— Не печаль. Нет. Немного грусти. Возможно.
— Ты можешь измениться… — святая уже три дня меня аккуратно пыталась подбить к более праведной жизни.
— Ага, конечно, — мой голос буквально истекал сарказмом, — пойду причинять добро направо и налево. Никого не пропущу.
— Зря ты так…
— Как? — усмехнулся я, — я уже взрослый мальчик. Личность у меня сформирована, принципы заложены.
— Ты прошел тяжелый путь! Неужели этого недостаточно, чтобы попытаться переосмыслить свою жизнь?
— Для того чтобы меня изменить недостаточно одной похотливой твари. Максимум, что я могу сделать — это провести работу над ошибками. Больше думать, осторожней действовать и так далее.
— Мне грустно видеть, но ты после смерти попадешь в ад.
— Постараюсь жить вечно! — отрезал я.
Леария ударила кулачком по песку и взвилась на ноги. Собственно, все наши разговоры обычно так и заканчивались.
— Неблагодарный!
— Опять пошли обвинения, — равнодушно проронил я, — не стоит испытывать гнев, святой это не к лицу!
— Да ты даже камень выведешь из себя!
— Не пробовал…
«Слушай, может хватить её бесить?»
Хм. Ты прав! Иногда лучше промолчать.
Леария разродилась гневной тирадой, смысл которой я даже не пытался уловить. За три дня их столько наслушался, что сейчас просто пропустил её слова мимо ушей. Через несколько минут она растерянно замолкла, не встретив от меня привычных возражений. Я продолжал курить, любуясь пенными гребнями волн.
— Ты ничего не хочешь сказать?
— Море сегодня красивое.
— И это всё? — я в ответ пожал плечами. Леария еще некоторое время помолчала и произнесла, — хорошо. Я оставляю свои попытки исправить тебя. Останешься на острове еще месяц, я каждый день буду проверять твое самочувствие. Надо убедиться, что ты вернулся в «нормальное» состояние, перед тем как выпускать тебя в мир.
— Можно пригласить гостей?
— Нет! — отрезала Леария, — мне хватит одного кровожадного убийцы на острове!
— Вообще‑то я хотел пригласить свою женщину!
— Тем более! Вдруг ты причинишь ей вред!
— Ей? Никогда!
— С чего ты так уверен? Неужели не причинял боль женщине?
Перед глазами появилась изнасилованная орчанка, и я вынужденно согласился:
— Леария, ты права.
— С моими девочками тебе тоже запрещено общаться. Не хватало, чтобы ты в них посеял зерна зла.
— Магией можно заниматься?
— Нет! — отрезала святая, — не хочу проснуться посреди ночи от того, что ты призвал легион демонов.
— Послушай, Леария. Я не стану использовать темную магию. Да и вообще хоть сколь‑нибудь серьезные заклинания. Только низкоуровневые плетения из общей магии. Только чтобы восстановить магическое тело. Посмотри, — я показал на свою грудь, всю покрытую сетью маленьких гноящихся язвочек, — до тех пор, пока я не приведу свои нематериальные тела в порядок, я так и буду выглядеть словно прокаженный!
— Даешь слово? — с сомнением спросила жрица.
— Даю.
— Хорошо. До завтра, — после этих слов святая развернулась, чтобы уйти, но я поднялся на ноги и попросил:
— Леария, обожди.
— Что?
— Не надо меня демонизировать! Я в сущности неплохой! Ради удовольствия никого не убиваю, храмы не граблю, младенцев не ем.
— Убийство это грех! Даже если ты совершаешь его без удовольствия!
— Я не хочу вдаваться в морально–этические проблемы, — я выставил ладони в останавливающем жесте, — просто хочу спросить, как ты перенесла ритуал? С тобой всё в порядке?
