Роберт Сальваторе - Маэстро
Путь был чист — оба пути, когда последние группы демонов были расплавлены. В стороне большая бескрылая птица клевала дымящийся труп балгура.
Джарлаксл устало потер лицо и подумал о предупреждениях Фэласа относительно Мензоберранзана. Все пошло не так, как он ожидал. Каждый шаг приносил новые проблемы. Он даже не надеялся отдохнуть в этот день, боясь проснуться под звуки смертельной драки Дзирта и Энтрери.
— Я понятия не имею, что заставило вас... подозревать друг друга, — сказал он. — Неужели мы так мало доверяем друг другу?
Дзирт и Энтрери хмуро переглянулись.
— Тогда нам нужно вернуться в Гаунтлгрим, — подытожил Джарлаксл.
— Да, и оставить там этого, — сказал Энтрери, кивая на Дзирта. — Нам не стоило брать его.
Джарлаксл вздохнул и придержал свои мысли при себе. Если бы Дзирт не согласился пойти с ними, он бы вообще никуда не пошел. Далия не была так уж важна ему, и потому он не стал бы рисковать. И хотя он, или, по крайней мере, Бреган Д’Эрт, был повинен в том, что Артемис Энтрери потерял свою другую любовницу — эльфийку Калию, Джарлаксл не собирался жертвовать жизнью, чтобы погасить этот долг.
Но он не мог сказать Энтрери, что это путешествие они предпринимают не только ради Далии. Он хотел спасти её и надеялся, что Киммуриэль найдет способ раскрутить червей, в которых превратились её мысли. Это помогло бы Джарлакслу в его великих начинаниях и действительно служило хорошим предлогом в разговоре с Дзиртом. Но судьба Далии не имела первостепенного значения.
Джарлаксл вел Дзирта в Мензоберранзан, чтобы использовать растущий раскол своего народа, крик мужчин Мензоберранзана, которые не станут вечно терпеть приниженное положение. На протяжении более чем века Джарлаксл, как и многие другие, смотрели на Дзирта как на того, кто обрел свободу, отрицая пути Ллос, кто спасся и действительно нашел нормальную жизнь. Даже Громф, который не мог помочь, одобрительно — и втайне — кивал, когда думал о Дзирте До’Урдене. Именно потому Громф решил в тайне использовать тело Дзирта, чтобы рассеять магию Затемнения, которая по воле Ллос была создана над Серебряными Пустошами Тсэбреком Ксорларрином.
С помощью Дзирта Джарлаксл имел шанс использовать волнения в Мензоберранзане. А Матрона Мать Зирит — вернуть свое положение в городе.
Возвращение Дзирта и похищение Далии из нелепой реинкарнации Дома До’Урден станет тычком в глаза матроны Матери Бэнр и заставит город волноваться. Это было встречным шагом Джарлаксла против фанатизма, который начинал преобладать в Мензоберранзане. Непоколебимая верность строжайшим указам Госпожи Ллос загнала бы всех мужчин города в самый низ иерархической лестницы и в действительности стала бы слишком сильно угрожать безопасности Бреган Д’Эрт, над которой Джарлаксл трудился слишком долго, чтобы так просто дать подобному произойти.
Но что теперь? — задался он вопросом, глядя на своих спутников. — Их миссия внезапно стала казаться дорогой злоключений. Он шел в дорогу, не будучи совершенно уверенным, и некоторые его советники, в том числе и Громф, предупреждали его, что шанс на победу значительно уступает шансу поражения. И сейчас, за те несколько дней, которые прошли с тех пор, как они покинули подвалы Лускана, они узнали, что цель их путешествия закрыта даже от магических вторжений. Они нашли коридоры полными демонов, а теперь эти странности, который забросили его спутников на опасную дорожку.
— Мы вернем Дзирта ко двору короля Бренора и останемся в Лускане, — сказал Джарлаксл.
Лицо Энтрери исказила гримаса растущей ярости.
— Ты мне обещал, — сказал он тихим и опасным голосом. — Ты обязан мне.
— Мы не можем сделать это без Дзирта, — сказал Джарлаксл как можно убедительнее, несмотря на вторую часть своего плана. Они с Дзиртом и Энтрери искали что-то особое здесь, и все они это знали. Их совместные сражения против демонов не были незначительными — они с Энтрери не могли просто заменить Дзирта кем-то другим и двинуться по намеченному пути.
— Да мне плевать на Дзирта, — зарычал Энтрери.
— Тогда тебе плевать на Далию, — сказал Джарлаксл. — Без него мы к ней не подойдем.
— Я тебе не верю.
— Тогда мы возвращаемся туда, откуда пришли.
— Нет!
Оба смотрели друг на друга. Энтрери с ненавистью, Джарлаксл с любопытством.
— Мы идем дальше, — сказал Дзирт, и спорящие повернулись к нему. Он посмотрел в глаза Джарлакслу. — Или я один. Далия там, внизу. Она была моей спутницей, моим другом. Я не могу отказаться от неё в час отчаяния.
— Потом возьмешь вторую жену? — спросил Энтрери.
— Да она лучше бы стала моим рабом, чем любовницей демона в маске, прикинувшегося Артемисом Энтрери, — огрызнулся Дзирт, и оба воина снова выхватили клинки.
— Только один удар! — предупредил Джарлаксл, ступая между ними. — Один замах, одна рана, нанесенная друг другу, даже в разгар битвы, даже случайно — и нашим поискам конец.
Он строго посмотрел на спутников, пока те не убрали клинки. Затем они двинулись прочь.
— Когда Далия вернется в Надземный Мир, я вас оставлю. Хотите — убивайте друг друга, если это ваш выбор.
Она слышала свист, странный звук, который словно свет маяка отражался в голове Кь’орл, как и в мыслях Ивоннель. Что это?
И тогда сердце Ивоннель подпрыгнуло в груди. Они сделали это! Кь’орл направила свои мысли от бассейна прорицаний и сквозь планы, чтобы связаться с Киммуриэлем. И там, в улье иллитидов, она нашла своего сына.
Радость обернулась сомнениями, когда Киммуриэль в гневе отпрянул.
Киммуриэль отчитал мать за то, что она заставила его дать Громфу Бэнру заклинание, которое обмануло архимага, заставив его привести в Подземье Демогоргона, при этом нарушая границу самой Фаэрзресс.
Ивоннель долго не могла понять, что происходит, но, когда Кь’орл ответила сыну, стало ясно — сама Ллос сделала это. В Бездне, в логове бейлора, Королева Пауков приняла вид Кь’орл, чтобы использовать Киммуриэля, заставив того обмануть Громфа. А теперь Киммуриэль прятался от смертельно опасного архимага. Ивоннель чувствовала ненависть Киммуриэля. Его желание отомстить матери. И даже сомнения и смущение Кь’орл никогда не убедили бы сына, что это не её рук дело.
Ивоннель чувствовала глубокое сожаление женщины. Прежняя Матрона Мать Дома Облодра отчаянно хотела установить связь с сыном — не из-за любви к Киммуриэлю, конечно, но из-за беспокойства о своем наследии. Какими проклятиями осыплют её имя, даже спустя столетия после смерти, если все дроу станут считать, что это она виновата в истончении Фаэрзресс и призыве демонических лордов в Подземье. И Кь’орл ничего не могла поделать с этим.
