Елизавета Дворецкая - Дракон восточного моря, кн. 2. Крепость Теней
Но тут же он перевел глаза на Элит и улыбнулся. Улыбка вышла странная: нежная, многозначительная, но какая-то загадочная, словно ее хозяину было что скрывать. Она совершенно не напоминала прежнюю улыбку Бьярни, открытую и искреннюю, словно освещавшую все лицо.
– Я рад приветствовать тебя еще раз, моя дорогая сестра, нежная белая лань! – Бьярни подошел к ней и снова взял за руки. – Дни без тебя показались мне долгими, как годы, и мое сердце едва дождалось этого сладкого мига, когда я снова могу погрузить мой тоскующий взор в самую глубину твоих манящих глаз…
Он склонился к ее лицу, и у Элит закружилась голова. Дрогнул пол под ногами, все тело охватила истома, а мысли стали вязкими.
Чуткая, как настоящая лесная лань, она тут же с усилием стряхнула наваждение и отстранилась. Да что это с ней?
– Но расскажи мне наконец, что привело тебя снова в бруг, почему ты оставил дружину? Почему ушел с побережья? – снова спросила она. – Ты получил какие-то вести?
– Нет, – ответил Бьярни, и его лицо вдруг стало жестким. – И получить вести мне было бы нелегко. Фении отказались повиноваться мне. Они сказали, что не доверяют чужаку, который по крови близок всем прочим лохланнцам, и не могут идти в бой со мной в одном строю. Они не желают слушать моих приказов, поскольку своевольны и думают только о собственной славе.
– Неужели! – горестно воскликнула Элит. Ничего удивительного в этом не было – она прекрасно знала своих братьев, как и вообще настрой уладских героев. – И что же, Сенлойх, Киан, Катайре и другие братья тоже это говорили?
– Сенлойх и Киан выступали зачинщиками.
– Но они же сами слышали, как риг поручил тебе…
– Они до сих пор не могут простить мне то, что ты предпочла меня им всем. – Бьярни вдруг мягко положил руки на ее талию, словно хотел обнять. – Ревность и зависть гложут их сердца. Ты не знаешь, как погиб твой брат Конал, – в той битве, где мы разбили войско Брикрена, он пытался убить меня, чтобы навсегда избавиться от опасного соперника.
– Это правда? – ужаснулась Элит.
– Клянусь Котлом Возрождения! Клянусь копьем Луга и мечом Нуады! Он пытался убить меня и сам сказал, что ненавидит меня. Если бы не один из моих верных людей, сейчас не я, а Конал стоял бы возле тебя в этом солнечном покое!
– Но что же делать! – Элит всплеснула руками. – Это так не вовремя! Сейчас, когда у нас столько сильных врагов! Сейчас все уладские герои, риги всех островов должны забыть все прежние обиды, не поминать, кто у кого отбил право делить кабана на пиру пять лет назад, забыть ревность к чужим подвигам и совершать свои на поле борьбы с нашим общим врагом! А они продолжают проливать кровь друг друга на радость врагу! И даже внутри нашего собственного рода! Это просто проклятье какое-то! Ах, да… – Она бессильно опустила руки. – И в самом деле проклятье…
– Не печалься, моя нежная лань. – Бьярни обнял ее и привлек к груди. – Пока я с тобой, никакая печаль не коснется твоего сердца. Я сумею защитить тебя от любого врага. Только доверься мне…
Он склонился, желая ее поцеловать, но Элит прижалась щекой к его плечу, подставив ему только затылок. Она чувствовала все более сильную тревогу. Трудно было понять, в чем дело, но ее брат был каким-то не таким. Он был заботлив, даже нежен – но нежен и заботлив как-то совсем по-другому. Он говорил какие-то другие слова, и не так держался, и думал, похоже, о чем-то совсем другом. Его занимали совсем иные заботы, и выражал он их иначе.
– Я знаю один верный способ, как прекратить эти распри и заставить строптивых фениев сосредоточить усилия на борьбе, – продолжал он, не выпуская ее из объятий. – Ты должна объявить всем, что избираешь меня своим супругом и королем Клионна. Мать твоего отца, мудрая Финдабайр Солнечные Кудри, давно умерла, и ее муж только потому сохраняет свое место на престоле, что ты, единственная законная королева, до сих пор не избрала супруга. Риг Миад уже стар и немощен, его внуки только и мечтают о том, чтобы сбросить власть старика. Если же я стану королем, моей власти никто не посмеет противиться.
– Ты хочешь этого? – Элит повернулась и в изумлении посмотрела на него.
В этой речи было сразу много непонятного. Того властолюбия, которое сейчас отразилось на лице ее собеседника, она никогда не замечала за Бьярни. Более того, она знала его мысли об этом предмете. Некоторые люди стремятся к власти, потому что считают ее средством удовлетворять все свои потребности за чужой счет, пользоваться почестями и прятаться от любой опасности за чужими спинами. Другие же избегают власти, потому что понимают: кто правит, тот и отвечает за все. Власть можно доверить только вторым, но именно они-то всеми средствами уклоняются от этой чести. И Бьярни был как раз из таких.
Кроме того, для Элит не было тайной то, что Бьярни до сих пор не свыкся с мыслью об их близком родстве и не научиться видеть в ней только сестру, не женщину. Знала она и о том, что он сам запретил себе даже думать о подобном и старательно душит в себе малейшие побуждения, не согласные с родственными отношениями. И нет такого блага, ради которого он, Бьярни, пошел бы на кровосмешение. Элит знала его недавно, но убедилась в глубочайшей порядочности Бьярни, составлявшей самую суть его души. Не нужно было даже происходить от богини, держащей в руках нити судеб, чтобы разгадать основную его черту, так ясно написанную на открытом лице. И вот…
Но теперь перед ней было совсем иное лицо. Те же самые остались черты, но ни искренним, ни открытым, ни порядочным его назвать не хотелось. Бьярни сейчас показался Элит настолько некрасивым, что она ужаснулась. Добрая, открытая, честная душа ранее освещала это лицо и наполняла его красотой, а теперь его озаряло какое-то иное пламя – темное, чуждое…
– Разве я могу не хотеть этого? – взволнованно отвечал Бьярни, пожирая ее страстным взглядом и придвигаясь ближе. Элит попятилась. – Когда увидел я тебя впервые, сердце мое затрепетало, как зайчонок, схваченный сильной рукой охотника. С тех пор не могу я не повернуть головы, когда проходишь ты мимо, и горько мне думать о том, что все сокровища красоты твоей достанутся другому. Избери меня, и тогда под моей властью снова зацветет земля Клионн, ибо я владею средством, чтобы снять с нее проклятье.
– Что? – Элит шагнула ближе. Этот странный новый Бьярни говорил о том, что для нее было важнее всего на свете. Где он сумел побывать, что там узнал? – Средство?
– Это ты, о дева, чей взор подобен капле неба на вершине цветущего деревца…
Вскрикнув от пронзительной догадки, Элит хотела отпрянуть, но она подошла слишком близко – тот, кто скрывался под обликом Бьярни, стремительно схватил ее в объятия и поцеловал в губы.
