Сергей Ефанов - Псимаг-2 - Хоровод Невест
— Ваше Величество, извините мою подругу! Можно я расскажу, как всё было?
Дождавшись монаршего кивка, я начал свой рассказ:
— Мы с моей подругой, Лайзой Доршильд, вовсе не имели никаких дурных намерений, — проговорил я уверенно. — Мы просто пришли послушать оперу...
Дальше, я спокойно рассказал о круге отчуждения, вокруг принца и игнорировании его шумной компании, о том как он стоял полупьяный и постоянно пил ещё. О том как он по хамски обошелся с Лайзой, и как я прервал его бесчинства. И конечно о том, что парень схлопотал по морде от Лайзы, и как мне пришлось её оттаскивать от него.
В процессе моего рассказа лицо королевы постепенно становилось всё мрачнее и мрачнее, а на эпизоде с кубком, она посмотрела на сына и сказала:
— Я же запретила тебе прикасаться к спиртному!
— Он всё врёт!!! — выкрикнул принц. — Я был трезв как стёклышко!
Он вообще через каждое моё слово визжал, что я его оболгал, и требовал чтобы я замолчал, но я спокойно закончил рассказ, и посмотрел на королеву.
— Я закончил, ваше величество! — сказал я.
— Что ж, — задумчиво проговорила Фредерика. Она сделала паузу и продолжила: — Я извиняюсь за недостойное поведение своего сына. Он обязательно понесёт заслуженное наказание.
— Но, мама!!! — выкрикнул Август-Леопольд с отчаянием в голосе.
— МОЛЧАТЬ!!! — гаркнула она, и металл в её голосе зазвенел сталью, — С тобой я поговорю потом!!!
Август-Леопольд дернулся как от пощёчины, после чего опустил глаза и замолчал.
— Освободите их! — приказала она охране, стоящей по обе стороны от нас.
Охрана кивнула, и сняла с нас АПМ-сети.
— Мы подумаем над компенсацией, за это неприятное недоразумение. — добавила королева, обращаясь к нам.
— О не стоит, Ваше Величество! — тут же проговорила, наконец-то пришедшая в себя Лайза, — Ваших извинений было вполне достаточно!
Я кинул взгляд на Лайзу, и увидел на её лице явное облегчение. Сам же я говорить ничего не стал, считая что уж мне то точно, никакой компенсации не полагается.
— Хорошо, — ответила королева Фредерика, кивая. — Вы можете идти.
— Спасибо, Ваше Величество! — сказала Лайза делая легкий поклон.
— Спасибо вам, Ваше Величество! — повторил я за ней, и тоже поклонился.
На этом наша аудиенция была закончена, и мы покинули зал.
Мы стояли на площади перед вратами в Верхний Берлин, через которые нас любезно проводили.
— У меня вся душа ушла в пятки! — проговорила Лайза, делая глубокий выдох. — Ты видел как на нас смотрел Альпийский Волк?
— Как? Я особо ничего не заметил, — ответил я рассеяно, размышляя о том, что же нам делать дальше.
— Ты даже не заметил?!! — воскликнула Лайза, удивлённо. — Да он был готов сожрать нас прямо там, в тронном зале!
— Серьёзно? Я думал, он просто наблюдал. Он ведь вообще не проронил ни слова!
— Но его ауру-то, ты почувствовал? Она просто ужасна! Почти такая же, как у моей матери, а может и похуже!
— Ауру? — удивлённо переспросил я. — Да, что-то такое было... Но у моего деда она гораздо более подавляющая. Наверное, тут просто дело привычки.
— Ох! Значит ты ничего особенного не почувствовал, да? Ну, конечно же, с твоей-то защитой... — тут Лайза сделала легкую паузу и чуть замялась. — Как я тебе завидую!
— Да нет у меня никакой особой защиты! — запротестовал я. Весь этот разговор начинал меня уже слегка раздражать. — Скажи лучше, что мы будем делать дальше? Опера ведь уже давно началась!
Лайза вздохнула, и, посмотрев на меня виновато, ответила:
— А ты ещё хочешь со мной оставаться? Я ведь причиняю тебе одни неприятности!
— Да ладно! Чего только в жизни не бывает! Не стоит делать такие выводы всего из-за пары случаев!
— Правда? Ты, правда, на меня не обижаешься? — спросила Лайза, посмотрев на меня испытывающим и каким-то беззащитно-наивным взглядом.
Я пожал плечами и отмахнулся от её вопроса:
— Да хватит уже об этом! Вон там, вроде, что-то похожее на ресторан! Давай зайдём! — сказал я, показав на другую сторону площади.
Лайза посмотрела на меня и кивнула, покорно последовав за мной.
Ресторан оказался небольшим, но довольно уютным. Конечно он не мог похвастать особой роскошью дорогих элитных заведений, но кормили там вкусно. Мы с ней уселись в самом углу, где нам никто не мог помешать, неплохо поужинали, а потом просто сидели и разговаривали о том, о сём.
— Расскажи, какое у тебя было детство? — спросил я её, чтобы поддержать разговор.
— Детство? — откликнулась Лайза. — Тебе правда интересно?
Я ободряюще кивнул, и она продолжила:
— Летом мы жили в загородной резиденции матери, а зимой переезжали в Вашингтонский дом.
— Наверное, он был большим, да?
— Да нет, не очень, — ответила Лайза задумчиво, — Всего пара этажей и десяток комнат. Мать говорила, что мы должны подавать другим пример скромности и смирения. Конечно, наша загородная резиденция была в несколько раз больше, но там мать давала большие приёмы, так что это не считалось роскошью.
— Как интересно... А в какую школу ты ходила?
— Школу? — переспросила она удивлённо. — Я не ходила ни в какую школу! Мать говорила, что школы для тех, кто не может себе позволить нанять настоящих учителей!
— Да? Забавно... — ответил я, усмехнувшись.
— Да! И я считаю, что это правильно! Индивидуальный учитель, может себе позволить гибкий подход к обучению!
— Ну, может быть, — проговорил я задумчиво. — Но с другой стороны, при таком раскладе, списать не у кого, и от домашних заданий не отвертишься...
— Зато ты получаешь реальные знания, а не профанацию обучения! — запальчиво ответила Лайза. — Да, учиться мне было трудно, моя первая преподавательница псимагии вообще гоняла меня с утра до вечера, но сейчас я ей даже благодарна!
— А мать тебя чему-нибудь учила? — спросил я заинтересованно.
— Мать? Эээ... нет. Она практически всегда была занята, и ей было некогда заниматься такой ерундой. Но она проверяла мои знания каждую неделю, и если мои успехи казались ей слабыми, то она ругала, и меня, и мою преподавательницу. А ещё меня лишали десерта на всю следующую неделю! Это было просто ужасно!
В голосе Лайзы послышалось реальное отчаяние и я понял, что, как все девушки, она была сладкоежкой.
— А добрые учителя у тебя были? — спросил я, попытавшись сменить тему на более приятную.
— Добрые? Учитель не должен быть добрым! Это расхолаживает ученика и потворствует его лени! — ответила Лайза заученно.
— Серьезно? Неужели, тебя так мучили, с самого раннего детства?
— С детства? Да нет. Когда я была маленькой у меня была замечательная гувернантка, — проговорила Лайза, и в голосе её послышалась явная теплота. — Она была всегда ласковой и никогда меня не наказывала, даже если я делала что-то не так или шалила... Я звала её тётя Бекки... Жаль что мать её уволила.
