Роджер Желязны - Ночь в одиноком октябре
— Не получается, — услышал я тоненький голосок.
Я повернулся.
Из левого кармана пальто Джека вынырнула голова Бубона.
— Бубон, а ты что здесь делаешь? — спросил я.
— Должен же был я посмотреть на все, — заметил он, — чтобы удостовериться, что поступил правильно. Хотя сейчас я в этом не уверен.
Да, это определенно было щупальце, уже показавшееся из тьмы, бурлящая масса приближалась ко Вратам…
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался я.
— Я просто подвальный крыс. Но подумал, что противники превосходят вас и силой, и числом, а мне очень хотелось, чтобы вы победили. Поэтому я поступил так, как мне казалось правильным.
— Что?! — зашипел я, начиная догадываться. Темная масса была совсем близко, я почуял мускусный аромат надвигающейся рептилии. Экспериментальный человек отпустил Дымку и поднялся. Он снова подошел к нам. Ларри полз далеко слева. Изо Врат вынырнуло щупальце, пошарило вокруг, наткнулось на правую ногу Морриса, обернулось вокруг нее и утащило тело внутрь. И почти сразу вернулось за Мак-Кабом. Последовала серия хлюпающих чавканий.
— Я устроил дело так, что, если им удастся устранить вас, они потом разгромят сами себя, — ответил Бубон.
— Каким образом?
Внутри возникло еще несколько громадных комков щупалец, все они наперегонки спешили ко Вратам.
— Прошлой ночью я провернул одно дельце, — проговорил Бубон. — Я поменял палочки местами.
У меня в ушах зазвучал странный смех старого кота. Практически невозможно определить, когда они улыбаются. Древний кот вовсе не приказывал мне сбегать за палочкой.
«Сагре baculum» — «Хватай палочку»[9].
Я взвился в воздух, схватил ее зубами и выдернул из руки Джека. Тот недоумевающе воззрился на меня. В спины нам ударил ураганной силы порыв ветра.
— Нет! — раздался вопль викария.
Текила, захлопав крыльями, сорвалась с его плеча. Повернувшись, я увидел, что Врата начали закрываться.
Тут по кругу прокатился рев, которым мог бы гордиться даже сам Ворчун, — Ларри навалился на викария. Они покатились по земле, перевалились через неподвижное тело Графа и сбили с его груди икону. Ветер подхватил их, понес к Вратам, и вместе они рухнули в бездонный провал. Джилл, ничего не понимая, продолжала размахивать закрывающей палочкой, волосы и плащ развевались на ветру. Джек, похоже, успел взять себя в руки. Он кинулся к сумке, пошарил в ней, извлек оттуда бутылку с портвейном пополам с шуршалами и швырнул ее в сторону Врат.
— Глоток портвейна в бурю, — довольно ухмыльнулся он мне.
Я почувствовал, как ветер толкает меня вперед. Ночной Шорох попытался укрыться за одной из плит.
Из темноты снова вынырнул экспериментальный человек и остановился прямо перед нами — ветер заметно стих.
— Э-э… Граф? — спросил он.
Неужели Серая Дымка прислала его на помощь нашему союзнику?
— Тот человек на земле! — крикнул я. — Забирай его и уноси!
Он миновал нас, раскачиваясь, но каким-то образом все же сохраняя равновесие на этом жутком ветру. Наклонившись, он поднял неподвижное тело Графа и на руках понес прочь. Я взглянул на Врата. Они значительно потускнели. Огонь костра распался на отдельные язычки пламени, охватившие весь круг камней. На глазах у меня они становились меньше, меньше и угасали.
Джилл внимательно разглядывала зажатую в руке палочку; я понял: до нее наконец-то начало что-то доходить.
— Пошевеливайтесь там! — завопила из теней Серая Дымка. — Ноги в руки и смываемся отсюда!
Бубон нырнул обратно в спасительную тьму кармана Джека, и мы последовали совету Дымки.
Позади раздался мелодичный звон, словно разбился хрустальный бокал. Поверхность плиты потемнела, и она стала прежним камнем. Ветер разом затих. Причитания и распевы смолкли давным-давно.
Мы начали спускаться по северному склону холма. Над нами нависал чудовищно огромный, полный диск луны.
— Идем быстрее! — подгоняла Дымка.
И была права. Теперь, вплоть до самого рассвета, лучше на холм не соваться — крайне опасное место.
Я обернулся и заметил громадную фигуру экспериментального человека, скрывающуюся на юге. На руках у него лежал Граф.
— Привет, кошка, — сказал я. — Помнишь, я обещал угостить тебя?
— Привет, пес, — отозвалась она. — Не стану возражать.
Джек и Джилл спускались по склону[10]. Мы с Дымкой побежали следом.
Примечания
1
De nada (исп.) — не стоит, пустяки, не за что.
2
Memento mori (лат.) — Помни о смерти. Таким приветствием обменивались при встрече члены основанного в 1664 г. в нормандском аббатстве Ла Трапп во Франции ордена траппистов, более всего известные тем, что принимали обет молчания. В обиходе выражение употребляется и как напоминание о неотвратимости смерти, скоротечности жизни, а также вообще обо всех и всяческих грядущих угрозах и неприятностях.
3
Здесь киска (вкупе с автором) шутят. Дхоли (dholes, или по-латыни Cuoorutilus) — свирепые дикие собаки, обитающие в Индии и охотящиеся стаями (за подробностями можно обратиться, например, к бессмертному «Маугли» Редьярда Киплинга). Гули же (на латинице ghoules) — в мусульманской мифологии джинны женского рода, особо враждебные людям; отличаются тем, что, меняя внешний облик, заманивают путников, а затем съедают. В английском языке это слово имеет и еще ряд значении: кладбищенский вор, садист, растленный тип, любитель отвратительного или страшного. По-английски dholes и ghoules фонетически близки, ну а джинны-оборотни могут переродиться в кого угодно, хоть в индийских «красных собак» — на то они и джинны…
4
У кого-то из них — у кота ли, у пса ли — с латынью, похоже, не все в порядке, потому что carpe baculum переводится как «лови (хватай) палку». Впрочем…
5
Et cum spiritu tuo (лат.) — И с духом твоим.
6
Benedicte (лат.) — Благословен [будь]. Эти две последние реплики представляют собой перефразированное окончание католической службы.
7
Vice versa (лат.) — в дословной переводе означает «обратной чередой» и употребляется в значениях «наоборот», «обратным порядком», «обратно». Вопрос, таким образом, сводится к проблеме, кто чей хозяин: нож — Джека или Джек — ножа.
8
Хэлловин (хэллоуин, англ. Halloween) — канун Дня Всех Святых (англ. Hallowmas). День Всех Святых празднуется 1 Ноября, а Хэлловин — вечером 31 октября. Поскольку традиционно считается, что в канун Дня Всех Святых на свободу выходит разномастная нечистая сила, хэлловин — праздник ряженых, розыгрышей и шутовства, но при этом обязательно страшного, пугающего.
