Ольга Ильина - Особенные. Элька-3
— Удивительно, но твои безумные истории всегда так и начинаются, — хмыкнул Диреев.
— Не перебивай девушку, Стас. Лично мне очень интересно.
Мне показалось, или эти двое надо мной так тонко издеваются, один так точно.
— А мне интересно, что это у вас за мечи такие?
Я протянула руку к мечу Диреева, который так и остался висеть в воздухе, но он жестко перехватил руку.
— Ай!
— Сколько тебя учить, не хватай все, что видишь, обжечься можно.
— Ха, свою вампиршу ты тоже так учишь? — выдала я и тут же пожалела об этом. Вот дура. Нападаю на него при посторонних, как какая-то злобная бывшая, поэтому поспешила сгладить неприятный момент и извиниться. — Прости, я немного не в себе. Это все МЭСИ… не думала, что здесь будет так.
— Тяжело? — спросил он.
— Встреча с Генри была куда безопаснее.
— Эля, — покачал головой он.
— Что? Я правду говорю. Ты здешние правила читал? Жуть. Лучше бы я осталась дома.
— А я твоего Малыша привез, — попытался утешить Диреев.
— Малыша? — не понял Игнат.
— Мой летающий скутер, — пояснила я, а он отчего-то рассмеялся.
— Так вот кто перепугал полгорода своими полетами, наслышан, наслышан.
— Все уже все знают, замечательно, — пробурчала я и уселась на один из турникетов. — Так что с вашими мечами? Я знаю только одно, их трогать не рекомендуется.
— Это рагриры. Каждый воин пытается заслужить их, достигнув определенной ступени силы.
— Ступени силы?
— Да, всех магов мужского пола с детства обучают искусству боя. Существует шесть ступеней. На четвертой ученик получает мечи, на пятой они начинают излучать огонь, а на шестой — высекать его из воздуха, — пояснил Игнат.
— Как вы?
— О, нет. Я только на пятой ступени. На шестую вступают, только победив мастера.
— А ты на какой?
— А Стас у нас уже давно прошел свои ступени. Теперь он мастер. И чтобы мне получить шестую, нужно его победить. У нас полкорпуса этого жаждут.
— Здорово. А я на какой ступени сейчас?
— Ни на какой. Ты не воин, — отрезал Диреев.
— А жаль. Говорят, даже в коридорах нападают на первокурсников и делают с ними жуткие вещи.
— Ничего с тобой не будет.
— Тебе-то откуда знать? — хмыкнула я. — Насколько я знаю, предвидением ты не обладаешь. К тому же с твоей… прости, с недружественными соседками по комнате, я всерьез рискую не проснуться утром.
В ответ Диреев лишь скептически покачал головой, говоря тем самым, что я склонна к преувеличениям. Может быть, но не хотелось бы проверять свои опасения на практике.
— Вряд ли вам грозит что-то подобное, пока вы носите браслет, — перебил мои мысли Игнат.
— Да, да, я знаю. Если на меня нападут, браслет мгновенно пошлет сигнал ближайшему инквизитору. Но пока тот доберется, пока разберется, боюсь, успею встретиться с всевышним.
— Пока вы носите конкретно этот браслет, уверяю, вам нечего опасаться, — заверил он.
— Да? — я с сомнением посмотрела на массивную серебряную пластину, скрытую за другим кожаным браслетом, затем на мрачного Диреева и подозрительно повеселевшего Игната. — Ну, ладно. Кстати, раз уж мы так неожиданно встретились, не уделите ли вы, господин инквизитор минуту вашего драгоценного времени?
— Все, понял, удаляюсь, — усмехнулся Игнат. — Стас, ты должен мне хороший бой. Нет, два. Два боя.
— Иди уже, — поморщился он в ответ, и мы остались одни в полутьме.
— Господин инквизитор?
— Это была шутка.
— Я понял, — выдохнул он.
А мне неожиданно захотелось прикоснуться к нему, так сильно, что пришлось сцепить руки за спиной.
— Игнат говорил о каком-то задании и искре, это была я? — решила начать издалека, но Диреев не был расположен к долгому общению и жестко спросил:
— Может, ближе к делу перейдем?
— Да, прости. Понимаешь. — я замялась на секунду, не представляя как сказать то, что хотела сказать, и что он подумает при этом, но все же выпалила: — Ты мне снишься.
В полутьме я слабо различала выражение его лица, зато могла чувствовать. Сейчас сам воздух наполнялся напряжением.
— Но мне кажется, это вовсе не сны, нет, я даже уверена в этом. Кажется, при нашей первой встрече я испачкала твои ботинки, и при второй тоже.
— А при третьей поцеловала, — выдохнул он.
— И я тебе не нравилась.
— Это было давно.
— Да. Для меня так в прошлой жизни. Ты тогда показал мне кое-что… применил ту штуку, я видела мертвых девушек твоими глазами. А ты можешь сделать это еще раз?
— Нет, — резко отказался он.
— Нет? Но это же. Я так давно хотела все вспомнить, а теперь знаю, что ты можешь. Пожалуйста.
— Это длинный и болезненный процесс. И я не собираюсь тебя ему подвергать.
— Почему? Тогда тебя ничего не остановило.
— Тогда мне было все равно. Тогда я тебя не знал.
— Сейчас тебе тоже должно быть все равно, — не согласилась я.
— А тебе? — вдруг выдохнул он.
А я испугалась, не его, нет. Себя скорее. Эти странные сны открыли для меня не только болезненные воспоминания, но и кое-что другое. Чувства, воспоминания о которых стерлись из памяти, но никуда не делись, не исчезли, они просто дремали где-то там, в глубине меня, а сейчас, так неожиданно проснулись, и я… сейчас, едва их контролировала. Поэтому поспешила задать неприятный вопрос, чтобы успокоиться, чтобы совладать с собой, запереть их снова так глубоко, как только смогу. Потому что не время, не место и… что говорить, не нужны ему они, мои чувства.
— Почему я тогда лишилась памяти? Ты этого хотел или я?
— На этот вопрос ты должна сама найти ответ.
И все? Это его объяснение? Ну, нет. Так дело не пойдет. Я хочу знать.
— Знаешь, с тобой совершенно невозможно разговаривать спокойно. Разве трудно ответить?
— По прошлому — да.
— Но почему? Если я и так вспоминаю то, что порой вспоминать не хочется.
Меня вдруг передернуло от своего последнего сна.
— Какая разница — расскажешь ты мне сам или я вспомню?
— У нас разное восприятие прошлого, — туманно ответил он, а я вдруг поняла.
— Там ты считал меня своей девушкой.
Не представляю, как и почему. Ведь вначале он явно меня не выносил. Что же изменилось?
— Все это прошлое, Эля. Не стоит в нем копаться.
Он сказал, а словно ударил. Потому что и мы были теперь для него прошлым, в котором не стоит копаться. И теперь нас нет… для него, а я.
— Тот вампир… вы его поймали?
— Да.
— И где он сейчас? Его казнили? Он умер?
— Его не казнили, но я его убил.
— Без суда и следствия, — выдохнула я.
— Без суда и следствия, — подтвердил он.
