Алексей Пехов - Жнецы ветра
Отряды покидали деревню в нар Волка, когда ненастье достигло своего апогея. Ливень остервенело хлестал семихвостной плетью, заливая все вокруг. Вода в реке кипела, ее уровень повысился, скорость течения увеличилась вдвое. Плоты, грубо сколоченные и неуклюжие, отчалили от берега и практически мгновенно исчезли во мраке, унеся на север раненых и тех, кто взялся их сопровождать.
— Ну вот, — сказал Водер, скаля зубы. — Попрощались, помоги им Мелот. Глум справится. Я в нем уверен.
Рандо кивнул. Он сменил привычный доспех на облегченный, гораздо более удобный для длительных пеших переходов, чем тяжелые латы. Кираса, наплечники, наручи и открытый шлем без забрала — выкованная лучшими морасскими оружейниками броня казалась рыцарю невесомой, и от этого он чувствовал себя голым и беззащитным.
— Юргон пойдет с тобой, — сказал дядя. Его тон не допускал возражений. — Также бери себе «леопардов».
— Не всех. Кальн, Йогер и Лофер. Остальные пусть идут с тобой.
— Ты должен уцелеть.
— Обещаю. Если повезет. — Рандо кивнул.
— А если повезет еще сильнее, то доберемся до Орлиного Гнезда, — сказал Юргон, подходя к ним. — Встретимся там?
— Нет, — покачал головой Водер. — Нельзя ждать друг друга. Будем двигаться дальше. От Гнезда до Лестницы рукой подать.
— А если наши уже оставили перевал?
— Значит, зиму придется провести на юге. Либо идти ущельями. Я так далеко не загадываю, Юргон. Давай хотя бы вырвемся из западни, а там поглядим, как Мелот распорядится.
— Выбраться из котла — это не значит избежать внимания повара, — пошутил Огонек. — Надо думать не только о ближайших нарах, мои друзья. Удачи тебе, Водер.
Маг отошел в сторону, и рыцари остались наедине.
— Надеюсь, ты слышал, что я сказал, мальчик? Не останавливайтесь, прорывайтесь на север, вдоль Слепого кряжа. Поторопитесь, тогда сможете проскочить. Если судьба будет к нам благосклонна — встретимся. — Водер медвежьими лапами сгреб племянника за плечи. — Смотри в оба, держи меч под рукой и не сомневайся.
— Ты тоже постарайся выжить, дядя. Увидишь мать, передай ей… ну… ты знаешь, что сказать.
Великан заключил молодого человека в крепкие объятия и… превратился в чудовище.
Огромная черная змея с мохнатой шкурой мгновенно обвила Рандо, начала сжимать кольца, и ребра молодого человека, не выдержав, сломались. Они пробили легкие, заставив рыцаря захлебываться кровью. Квадратная голова с бездушными бирюзовыми глазами приблизилась к нему вплотную, и, прежде чем воин успел понять, что происходит, изогнутые ядовитые клыки впились ему в лицо.
Услышав стон, Лук вздохнул и отодвинулся от мерцающих углей.
— Опять бредит, лопни твоя жаба.
Га-нор приподнял голову с лежанки, прислушался к невнятному бормотанию рыцаря. Встал и, сняв с огня маленький котелок с дымящимся отваром, наполнил подставленную Луком кружку.
— Твое лекарство не помогает, северянин, — сказал Кальн, откладывая в сторону двуручную секиру.
— Об этом рано говорить, — хмуро ответил ему следопыт.
— Он умрет на этом проклятом кладбище!
— Если знаешь, чем ему помочь, — помоги. А нет — не ори. Надо ждать.
— Его смерти?! — Зеленоглазый «леопард» начал звереть от спокойствия собеседника.
— Или жизни. Все зависит от Уга. Он или поможет справиться с болезнью, или заберет к себе в ледяные чертоги.
— И все же ты продолжаешь потчевать его этим пойлом.
— Хуже не будет. — Га-нор разбавил варево холодной водой из фляги. — Подержи ему голову.
Общими усилиями они заставили Рандо сделать несколько глотков. Лук вытер вспотевшее лицо рыцаря мокрой тряпицей.
— Он уже который день в забытье, лопни твоя жаба. Теплая погода не будет держаться вечно. Скоро начнутся холода.
— Вы ведь не скажете, что хотите бросить его, ребята? — подозрительно прищурился Кальн.
— Ты совсем дурак или как?! — возмутился Лук. — И не надо на меня смотреть! Как хочу, так и говорю. Ты не благородный, чтобы я перед тобой расшаркивался, хоть и рыцарь. Никого мы бросать не будем. Но в лесах не выжить. Нужно выходить на тракт. К жилью.
— Там набаторцы, — резонно заметил Га-нор.
— Это лучше, чем замерзнуть среди елок, лопни твоя жаба. Южане не везде, и их не настолько много, чтобы мы прятались по чащобам все оставшееся время.
Северянин вновь повесил котелок на огонь и повернулся к Кальну:
— Ближайшие нары решат, будет твой командир жить или умрет. Не забывай про отвар, давай ему пить. — Га-нор накрылся курткой и повернулся спиной к костру. — Разбуди меня к утру.
Сын Ирбиса, прислушавшись, про себя отметил, что неглубокое, прерывистое дыхание Рандо выравнивается. Это говорило о том, что кризис почти миновал.
Милорду Рандо потребовалось четыре дня, чтобы окрепнуть и встать на ноги. Оставив старое, всеми забытое кладбище Высокородных, отряд двинулся в путь и еще через день оказался у западных подножий Слепого кряжа.
Лук видел эту горную цепь впервые, и после хребтов Самшитовых гор она не показалась ему сколько-нибудь внушительной. Невысокие, заросшие густым лесом горы со сглаженными вершинами и трудными подъемами. Они, словно одинокое ребро, отделяли западную часть Империи от восточной. Кряж серповидной дугой волочился на север, к Катугским горам, но не дотягивался до них несколько десятков лиг, обрываясь Орлиным Гнездом — крепостью, держащей под контролем тракт, ведущий от южных городов к Лестнице Висельника.
— Ты идешь так, словно знаешь дорогу, — сказал Га-нору Рандо на привале, переводя дух.
Он держался молодцом, но во время долгих переходов все еще чувствовал слабость в ногах.
Жующий вяленое мясо северянин кивнул:
— Это просто. Нужно, чтобы горы всегда были от нас по правую руку.
— Может, найдем какой-нибудь тракт? — неуверенно спросил Лук.
— Сто раз говорилось — дороги опасны. — Кальн неспешно водил точильным камнем по кинжалу.
— И до них не так близко, как кажется, — поддержал рыцаря северянин. — Если идти чуть левее, то местность ровная, как стол. Ни холмов, ни оврагов, лишь густой лес. По нему доберемся до Орлиного Гнезда.
Глава 15
Вдоль кряжа росли в основном ели, к самому подножию сменявшиеся невысокими худосочными грабами. Подлесок был редким и чахлым. Горы казались совершенно неприветливыми, а реки, которые то и дело приходилось пересекать, столь бурными и дикими, что порой на переправу приходилось терять больше нара. Но вместе с тем северянин знал свое дело, выбирал самый торный из всех путей, и воины с каждым днем продвигались все дальше на север.
