Анна Гаврилова - Душа Огня
Чтобы решить проблему, надо понимать ее суть! А суть моей проблемы в том, что я подсознательно симпатизирую Глуну.
И как с этим бороться?
Именно с этими мыслями я вошла в аудиторию и направилась к первому ряду. Тот факт, что Кэсси и Велора снова меня сопровождают и намереваются сесть рядом, уже не беспокоил. Меня вообще ничего, на фоне сделанного открытия, не волновало. Правда, ровно до тех пор, пока я не вспомнила, что первая лекция сегодня по теории магии Огня, которую ведет… да-да, он, Эмиль фон Глун!
Профессор влетел в аудиторию через миг после звонка. Мазнул взглядом по притихшей толпе студиозусов и, убедившись, что прогульщиков нет, раскрыл папку с материалами для лекций. И понеслось.
Я этот предмет и без Глуна, сам по себе, не очень жаловала — вот как с первого дня невзлюбила, так и все. А теперь, после внезапного открытия и очередного далеко не целомудренного сна, просто не знала куда деваться.
Нет, я не застеснялась. Я, вопреки привычкам, злиться начала.
Чего такого в этом ядовитом гаде? Да, если судить объективно, он красив. Но ведь смазливой мордашки, магической силы и титула аристократа для того, чтобы разбудить в девушке желание, недостаточно! Или… все-таки достаточно?
Черт! Неужели подсознательно я не только мазохистка, но и меркантильная стерва? А ведь, если подумать, я и с Кастом расчетливо флиртовала…
— Итак, продолжим! — Голос Глуна вырвал меня из очередного витка самоедства. — Раньше мы с вами рассматривали принципы построения простейших заклинаний огня. Тех заклинаний, освоить которые под силу каждому из вас. Для чего мы это делали?
Вопрос явно был риторическим, но повис в воздухе как-то очень угрожающе. Однако плохого не случилось, Глун продолжил сам:
— Нам требовалось понять принцип, — заключил профессор. — А зачем мы с вами выписывали формулы этих заклинаний?
Этот вопрос был задан прежним тоном и тоже как риторический воспринимался, но отвечать на него куратор не спешил. Его взгляд заскользил по аудитории и остановился на…
— Велора!
Я облегченно выдохнула и повернула голову, чтобы взглянуть на подругу Кэсси. Девушка оказанной чести не обрадовалась — состроила жалобное личико и поджала губы.
А я невольно улыбнулась — ага! Вот вам и первый ряд!
Нет, понятно, что Кэсси и Велора не по своей инициативе с последних рядов пересели, но все равно. Этот маленький конвой не то чтобы сильно напрягал, но все же нервировал.
— Велора. — Голос Глуна прозвучал чуть мягче, словно подбадривая. — Ну же, отвечайте!
— Мы изучали формулы, чтобы… — сказала девушка на выдохе и запнулась.
А в следующий момент Велора опустила глаза и зарделась. И я вдруг осознала одну потрясающую, особенно в свете моих душевных терзаний, вещь: я не одна такая! В смысле, не единственная меркантильная мазохистка в этой аудитории. Потому что готова поклясться чем угодно — куратор Велоре нравится!
— Чтобы? — подтолкнул Глун.
Румянец на щеках девушки стал стократ ярче, взгляд заметался, ладошки сжались в кулачки. Глун, заметив эту реакцию, слегка скривился и вскинул голову. Взгляд синих глаз выискивал новую жертву.
— Юлина!
Я повернулась, чтобы увидеть, к кому обращается куратор, и закусила губу в отчаянной попытке не засмеяться.
Изящная пепельная блондинка в алом балахоне попыталась вскочить с места, потом опомнилась, залилась румянцем и тут же потупилась.
— Зачем мы с вами выписывали формулы этих заклинаний? — повторил вопрос Глун.
— Мы… мы…
Пауза! Неоправданно долгая даже для человека, который банально не знает ответа. А я честно пытаюсь не захихикать. Боже! Еще одна!
— Плохо, Юлина, — бросил Глун хмуро. А через миг в гробовой тишине аудитории прозвучало следующее имя: — Маришка?
Шатенка, сидевшая на пару рядов ближе, чем Юлина, вздернула подбородок и отчеканила:
— Формула — это способ описания магического процесса. Мы разбирали формулы простейших заклинаний, чтобы понять принцип построения и воздействия. На простых заклинаниях этот принцип выглядит более показательно. И теперь мы можем перейти от простого к сложному.
И вот после этой тирады, зазубренной из учебника, мы все имели счастье пронаблюдать уже знакомую реакцию: шатенка опустила глаза, а ее щеки окрасил румянец.
Теперь я кусала не губы, ибо губы все-таки жалко, а палец. Блин! Мне же не мерещится, правда?
— Молодец, Маришка, — сказал Глун, и шатенка покраснела еще гуще. — Так и есть.
Все. Картинка сложилась. И я куснула собственный палец едва ли не до крови, потому что иначе сдержать подступающий хохот было уже невозможно!
Мама дорогая! Это что же получается? Я… они… все мы?.. Да елки-моталки!
Да, я учусь на факультете Огня, но отношений с сокурсниками не поддерживаю. Да, я посещаю занятия уже довольно давно, но в первое время мне было глубоко плевать на все, кроме материала, который дают преподы. А потом, когда началась подготовка к танцу для Ваула, у меня просто не осталось сил на такие глупости, как любопытство.
Зато теперь я осознала, что по синеглазой ехидне, курирующей первый курс, страдаю не только я! Нас как минимум четверо, а то и больше!
Я начала вглядываться в лица сокурсниц и поняла — не ошиблась. Девчонки дружно краснели и опускали глаза. Кто-то вздыхал, а кто-то глядел на удостоившуюся похвалы Маришку с искренней неприязнью.
Так Глун, получается, местный секс-символ? Обалдеть!
То есть реально не только я, вернее, не только мое подсознание на смазливую мордашку и тиранские замашки купилось! Ура-ура-ура! Или…
А вот в следующий миг стало не смешно. Просто подумалось — а что, если дело не в мордашке? От этой мысли я едва не застонала. Только не говорите, что этот гребаный брюнет снится не одной-единственной иномирянке, а всем девчонкам курса!
— Дарья!
От этого оклика я не то что вздрогнула — едва не подпрыгнула. И лишь теперь сообразила, что по-прежнему сижу вполоборота и разглядываю аудиторию. А вопросов-то уже не звучит! И вообще, тишина вокруг. Замогильная…
Я стремительно повернулась и приняла приличествующую внимательной студентке позу, но это не помогло. Профессор Глун продолжал сверлить меня очень недобрым взглядом. Потом мотнул головой, будто отгоняя какие-то мысли, и вышел из-за кафедры. Направился куратор, как нетрудно догадаться, прямиком ко мне.
Рядом тихо пискнула Кэсси. Реакцию других студентов и студенток я не видела, потому что была вынуждена сосредоточиться на Глуне. Знаю, мне следовало принять виноватый вид и все такое, но…
Это синдром собаки на сене, видимо. Просто едва я подумала о том, что не в одиночку ночами от его поцелуев и прикосновений таю, такая вдруг злость пробрала! И плевать, что сны! Плевать, что игры подсознания!
