Ирина Котова - Королевская кровь-4
Жених пропадать никуда не собирался — жрец достаточно насмотрелся на брачующихся, чтобы понять, что от жены своей никуда он не денется, несмотря на суровый вид. Время от времени красноволосый аккуратно высвобождал ладонь и клал ее девушке на спину. Прислушивался к чему-то и снова брал ее за руку. И хотя ему очевидно было трудно стоять на одном месте, молитвы он слушал внимательно, словно проверял — все ли правильно жрец делает, не допустит ли в обряде ошибки?
Молодой священнослужитель старался. Много перед его глазами проходило таких пар. И молитвы он давно уже читал на автомате, и окуривал благовониями, особо не вдумываясь в смысл слов, которые произносит. Много было пар, да. Молодых и пожилых, радостных и серьезных. И он привык к будничности этого действа.
А сейчас он словно заново услышал слова обряда и, говоря, дивился их красоте и лаконичности. «Нет жены без мужа и нет мужа без жены. Муж! так сказано: уважай жену, почитай жену, восхваляй жену, защищай жену — себя тем самым прославляешь. Жена дом твой и постель твоя, пища твоя и душа твоя. Дом держи в тепле, спи в постели своей, пищу вкушай с удовольствием, душу твою береги. Не уважаешь жену — себя не уважаешь. Женщина! так сказано: люби мужа кротко, безропотно, сильной будь и верной; чем сильнее жена, тем сильнее муж, у достойной жены муж да будь достойнейшим, чтобы стоить ее. Любите друг друга в радости, но любите и больными и злыми, и в молодости, и в старости, ибо тела дряхлеют, а души — никогда».
И казалось жрецу, что гулким эхом повторяют древние слова множество голосов, и речитатив уже звучал пением, поднимался к сводам храма, и сам маленький храм вдруг стал торжественнее, выше, светлее, и лики богов менялись, наливались силой, и снисходил на служителя священный восторг — как тогда, когда он впервые видел божественные чудеса и замирал от неведомого.
Как только произнес он заключительную часть славословия «и пусть боги благословят вас», мужчина защелкнул на запястье своей избранницы браслет и подвел ее к статуе Великой богини — маленькой, плохо исполненной. И что-то проговорил, поклонившись.
«Вот моя жена, великая мать»?
И тут же воздух в храме дрогнул, наливаясь запахом чудесных цветов, и крошечная каменная богиня моргнула раз, другой — священник аж за сердце схватился — сделала по своему помосту несколько шагов к спокойному жениху и побледневшей невесте, развела руки и снова застыла. Из-под потолка посыпалась свежая водяная пыль, оседая на лицах и волосах людей пахнущей травами росой, и ласковый шепот, похожий на шум прибоя, пронесся по храму:
— Благословляю, сын мой, тебя и жену твою. И детей твоих. Сильными будут.
— Благословляю, — прогрохотал мощный мужской голос, и полыхнули вверх шесть зажжённых свечей, мгновенно истаивая в восковые лужицы на песке.
— Благословляю, — ветром вторил еще один — взметнулись волосы у людей, затрепетал подол платья, задребезжали окна, как во время урагана, в храме потемнело на мгновение — и тут же все успокоилось. Жрец перевел дыхание.
— Испугалась? — невозмутимо и весело поинтересовался новоиспеченный муж у прижавшейся к нему Светланы.
— Угу, — призналась она тихо. — Хотя с тобой, наверное, надо привыкать к этому. Удивляться.
— Со мной тебе надо отвыкать бояться, — легко сказал мужчина. — Ничего не бойся, Света. Я всегда защищу. А удивляться можно, — он хмыкнул, — удивляться тебе придется много.
После ухода необычной пары молодой священнослужитель с несвойственным ему рвением выдраил весь храм, вымыл окна, с благоговением добавил в жертвенные чаши принесенные молодоженами ароматические масла. И, запыхавшись, поглядывая на статую Синей Богини, застывшую с разведенными руками, впервые подумал, что надо, наверное, купить в храм живых цветов. Она ведь любит цветы. И тем, кто приходит сюда, будет приятнее.
Вечером в пригород Иоаннесбурга, в приземистый ресторанчик, расположенный в отдельно стоящем здании, начали съезжаться несколько обескураженные, но очень любопытствующие гости. Встречали их жених с невестой, рядом стояли нарядные родители. Жених с отцом невесты периодически обменивались шуточками и дружно гоготали над ними, Света застенчиво улыбалась. Тамара Алексеевна взирала на замужнюю уже дочь с видом мученицы, смирившейся с вошедшим в дом злом.
На самом деле она сердилась, скорее, по инерции — потому что отношение дракона было очевидно даже для ее пристрастного взгляда.
У стены перед большой танцплощадкой, на низкой сцене вовсю разыгрывался маленький оркестр, и веселый пожилой дирижер притопывал ногой в такт бодрой мелодии и периодически прихлебывал из преподнесенной ему бутылки коньяка. Щеки и нос его уже алели — музыкальное сопровождение обещало быть зажигательным. Меж столами сновали официанты, спешно расставляя закуски, а хозяин подсчитывал прибывающих и разрывался меж жадностью и отчаянием. Уже выставили все имеющиеся столы, а гости все шли и шли.
У дверей стояла «корзина пожеланий». Приглашенные не глядя вытаскивали из нее длинные цветные ленты и вязали их на руки молодым, от локтя до запястья, так что к концу встречи новобрачные могли похвастаться густой и пестрой бахромой на предплечьях. У каждого цвета было свое значение, и после смотрели, какого получилось больше, чтобы определить судьбу, ожидающую молодых. Синий означал плодовитость, красный — силу, зеленый — богатство, белый — здоровье, желтый — мир в семье. Только черного не было — кто же будет рисковать и желать смерти?
В кувшин, который держала Тамара Алексеевна, складывались деньги в подарок молодым и на оплату гуляния. По традиции любой человек мог прийти на свадьбу, оплатив стоимость угощения и добавив «на житье» новобрачным. Этим воспользовались и коллеги Светы из школы и гостиницы, и назначенные Тандаджи соглядатаи, и другие неучтенные гости.
Лорд Тротт пришел Зеркалом одним из первых, и за неимением других друзей у жениха стоял за драконьим плечом со скорбным видом и принимал букеты цветов, периодически раздраженно стряхивая с себя лепестки и пыльцу.
Зал был огромным — столы стояли буквой П, занимая половину помещения, и второй половины было бы достаточно даже для построения полка — не то что для игр и танцев. А вот антураж не радовал — владелец заведения, конечно, постарался приукрасить ресторан так, чтобы он не походил на бывшие конюшни, из которых, собственно, и был переделан. Но рядом с нарядными занавесками и гирляндами из воздушных шаров серые стены, сложенные из крупного камня, и маленькие окошки смотрелись еще мрачнее.
— Папа, — укоризненно сказала Света (она все оглядывала зал, вздыхала и наконец-то не выдержала), — мы ж не поминки устраиваем. Не мог найти что-то повеселее? Похоже на собрание какой-то секты с запланированным жертвоприношением.
