Фарса (СИ) - Клеттин Антон

К сожалению, тот, кто заведовал местной шпионской сетью, оказался человеком ловким и умным. Никто из пойманных топтунов не мог не то, что выдать других предателей, так даже ничего действительно полезного рассказать. Подсел мужик, обычный на вид, предложил денег за плевую работенку. Наведайся, мол, мил друг к захребетникам, да погляди что там, да как. А потом мне все обстоятельно и расскажешь, уж я тебя не обижу. Как найти меня? Да ты не беспокойся, я сам тебя найду, когда вернешься.

И никакие засады, никакое расследование, ничего не дали. И стражников, и милицию в городе хорошо знали в лицо. А людей, способных проследить за потенциальными поганцами незаметно, можно было пересчитать на пальцах одной руки. И, понятное дело, у всех нас были более важные дела, чем безвылазно торчать в кабаках, пытаясь напасть на след очередного неуловимого резидента.

О, да. Попотеть пришлось не только мне, но и всем моим ближайшим соратникам. Что поделать, если я совершенно не доверял фарскому военному руководству в лице Ульриха фон Мормаха сотоварищи? А никакой иной кандидатуры и не подразумевалось. Точнее, подразумевалась, и не одна. Но, дрязги, которые просто не могли не возникнуть в случае претензий других баронов на роль главнокомандующего, сильно бы нас задержали. Чего нельзя было допустить ни в коем случае. Так что кандидатура фон Мормаха была поддержана единогласно. Да, даже мною. Я же не идиот, в самом-то деле, и прекрасно понимал, что никто, кроме этого волчары, не сумеет достойно управиться со всей этой толпой благородных головорезов, коими на самом деле являлись бароны Фарсы.

Вообще, чем больше я общался с фон Мормахом, тем больше проникался к этому мужику уважением. Да, он был самовлюбленной сволочью. Да, он преследовал свои интересы. Да, он умудрился несколько раз подложить мне хорошенькую такую свинью. Но, при всем при этом, он был патриотом своей страны. Настоящим, а не тем убожеством, что в пьяном угаре грозит телевизору кулаком. Он действительно переживал за Фарсу, за людей ее населяющих. Действительно хотел им лучшего будущего.

Вот только, при всем моем уважении к Ульриху, друзьями мы так и не стали. Да и не могли стать. Точно не в ближайшее время, уж слишком разным было наше мировоззрение. Уж слишком сильно отличались наши с ним цели. А подчиняться главнокомандующему я был обязан. Тем более, что сам признал за фон Мормахом право командовать.

Но я был бы не я, если бы не сумел выкрутиться. Предоставив в полное распоряжение союзной армии часть своих земель, передав две сотни своих бойцов во главе с Ансулом, я заявил, что полностью выполнил союзнический долг. На наглые попытки раскрутить меня еще и на снабжение, я изобразил из себя сиротку, и напомнил честному собранию, что у меня тут вообще-то недавно война была. Которая меня ну очень разорила. Мне явно не поверили, но отстали. Видимо, до сих пор не воспринимали всерьез. Что ж, тем лучше для меня.

Я же времени зря не терял, развив бурную деятельность и подключив к работе «тайного штаба» всех своих ребят. Пока фарские бароны сначала подтягивались к месту сбора, а после строили планы будущих боестолкновений, мы работали на износ. Принятая баронами стратегия «отсидеться за спиной Вохштерна, а после ударить по ослабленным войскам противника» меня ничуть не устраивала. Мне нужен был этот город, слишком много сил и времени я потратил на то, чтобы навести там хоть какую-то видимость порядка. Да и не хотелось бы в конце концов оказаться лицом к лицу с фарскими благородными разбойниками, не имея столь сильного форпоста за спиной. Вот и приходилось выкручиваться.

В атмосфере строжайшей секретности мы разработали свой план кампании. После чего начали повальную мобилизацию. Естественно, тайную. Призывали людей как в самом Вохштерне и его окрестностях, так и в тех частях Киффера, что располагались на значительном (по местным меркам, конечно) расстоянии от баронского лагеря.

Однако, при всей своей повальности, мобилизация была сугубо добровольной. Рекрутеры предлагали настолько жирные условия, что мало кто из крестьян мог от них отказаться. Шутка ли — половина золотого в месяц простому солдату, три четверти — сержанту. И это все на фоне нормальной кормежки (которую обещали отдельным пунктом) и общей угрозе родине.

Так что ничего удивительного в том, что вскоре армии диктатора Барога и господина Арнвальда вместе насчитывали почти три тысячи душ. И это не считая городской стражи Вохштерна, местного ополчения и городской милиции. С ними гарнизон города насчитывал почти семь тысяч бойцов. Изрядная сила, даже с учетом того, что большая часть бойцов далеко не бойцы.

Но при всей своей изрядности, этого не хватило бы для того, чтобы удержать Вохштерн. Нужна была помощь баронов. А бароны, как уже было сказано, подобного желания не изъявляли, предпочитая выжидать. Не помогла даже личная встреча диктатора с главой благородных разбойников. Ульрих фон Мормах, выслушав правителя Вохштерна, лишь развел руками, после чего посетовал, что не может оставить земли Фарсов без охраны. Мало ли, вдруг дорсайцы в гости под шумок наведаются.

Врал, конечно. Дорсайцам пока не было никакого дела до своих фарских сородичей. Не такими они людьми были, чтобы бить в спину. Да и воинов в крепостях оставалось изрядно. Уж как-нибудь отмахались, буде соседям вдруг пришла глупая идея пощипать свою родню.

Впрочем, никто не рассчитывал на иной результат. «Союзническая партия» насчитывала слишком мало представителей в баронском военном совете. Большинство выступало как раз за загребание жара чужими руками. Так что визит Барога к фон Мормаху был простой формальностью. Его основной целью было заложить должный грунт для шутки, которую мы планировали сыграть с так много о себе возомнившими баронами Фарсы.

— Ну, раз так, то и нам пора. — Я поднялся на ноги. — У тебя все готово?

— Да. И у Барога с Арнвальдом тоже.

— Вот и отлично. Тогда можно начинать.

— Талек, может лучше… — Нерешительно начал мой генерал, но я не дал ему договорить:

— Мы же уже не раз это обсуждали, дружище. Не начинай снова.

— Но…

— Гральф!

— Ладно. — Тяжело вздохнул он. — В конце концов ты уже достаточно взрослый и имеешь полное право на идиотские поступки.

— А еще я твой командир.

— Смотри не сдохни там, командир. — Бывший наемник обнял меня, хлопнув своей лапищей по плечу, и тут же отстранился.

— Постараюсь. — Прохрипел я, потирая отбитое плечо. — Это не в моих интересах.

На том, собственно, мы и расстались. Каждому предстояло сделать свой вклад в нашу победу и времени на пустые разговоры больше не осталось.

Я неторопливо оделся в заранее подготовленную одежду. Ничего особенного — шапка, валенки, суконные штаны, кожаная курточка и поверх всего — овечий армяк, вроде того, в который была одета бывшая рабыня барона фон Мормаха при нашей первой встрече. Так сразу и не скажешь кто перед тобой: то ли крестьянин из зажиточных, то ли мастеровой из горожан. Короче говоря, именно тот эффект, которого я и добивался.

Закончив одеваться, я выбрался на крыльцо домика, в котором провел последние две недели и с наслаждением вдохнул свежий ветерок. До весны осталось всего ничего. Пара-тройка дней и ветер изменится. Начнется капель. И все хольтригские дороги превратятся черт знает во что. А вот фарским это не грозит. Снег сойдет, и по ним можно будет спокойно передвигаться даже крупными отрядами.

Собственно, именно этот момент и расставил окончательно все по своим местам, показав на кого именно нацелился Рихард де Фель. Хрен бы он поперся воевать так рано, если бы хотел наказать Вохштерн. Нет, он бы дождался пока дороги подсохнут, после чего и устроил вольную жизнь вольному городу. А вот с Фарсой так не выйдет. Там все же не идиоты сидят и то, что на них точит зубы злобный граф и его не менее злобный племяш, поняли давно. И, соответственно, начали принимать меры. Так зачем давать врагу подготовиться, если ваша армия уже готова? Вот и фон Фельск решил, что незачем, да дал отмашку своему родственнику на решительные действия. А повод… Повод всегда найдется. Тем более, что я как раз собирался подкинуть один.