Дьявол сказал "бах" (ЛП) - Кадри Ричард

— Эй, Отец. Это у меня глюки, или небо позеленело?

Травен подходит к окну.

— Когда это случилось?

— Не знаю. Что за грёбаный яд извергает этот город, чтобы окрасить всё небо в другой цвет?

— Я слышал странную историю по радио по пути сюда. Сказали, что остров Каталина исчез. Землетрясения не было, так что он не затонул. Он просто исчез. И все на нём. Почти четыре тысячи душ пропали без вести.

Призраки-убийцы и пропадающие острова. Звучит ужасно похоже на Аэлиту, но какой прок в уничтожении туристов? Это нисколько не приближает её к тому, чтобы пришить Бога. Разве что только Он под вымышленным именем проводит отпуск у побережья Лос-Анджелеса. Есть у Бога тайная яхта, полная купающихся красавиц?

Забавная мысль, но не думаю, что мистер Мунинн любитель загорать.

Я еду на адском байке по шоссе Тихоокеанского Побережья в холмы над Малибу. Полагаю, что с небом цвета Гамби [170] и радио-небылицами о Каталине как о новой Атлантиде, никто не обратит внимания на мой байк. У Манимала Майка есть автомастерская. Спрошу его, не сможет ли он снабдить меня набором номерных знаков. Эти нарисованные фломастером на картоне убедительны только в том случае, если на них на самом деле не смотреть.

Когда я забираюсь на гребень холма, у меня звонит телефон. Я паркую байк и отвечаю. Это Кэнди.

— Чёрт побери. Откуда эти фотки?

— Моя новая берлога. Я решил, что раз уж мне суждено быть Люцифером, то следует жить как он.

— Могу я приехать и взглянуть?

— Позже. Я сейчас в Малибу, навещаю парня, который коллекционирует трупы, как другие коллекционируют комиксы.

— Вы знаете самых интересных людей, мистер Макхит. Позвони, когда вернёшься. Я хочу приехать и сломать что-нибудь из твоих новых вещей.

— Думаю, я смогу выкроить на тебя время. Не ешь перед тем, как приехать. У меня достаточно еды, чтобы накормить крестовые походы.

— До встречи, Брюс Уэйн [171].

— До встречи, майор Кусанаги [172].

Резиденция Тедди Остерберга представляет собой утопающее в зелени поместье в самой высокой точке холмов Малибу. Летом эта область любит сохнуть и гореть, даже когда ещё не становится коричневой. Можно утверждать, что в поместье Тедди сто лет не разводили даже костра. Требуется много денег и людских ресурсов, чтобы круглый год поддерживать такую пышную зелень. Многовато компании для отшельника.

Дом представляет собой готическую громаду начала XX века. Больше напоминает банк, чем жилой дом, но с видом на Западный Лос-Анджелес в одну сторону и практически на Японию в другую. На круговой подъездной дорожке стоит белый «Роллс-Ройс Фантом» с откидным верхом. Я стучу в дверь. Несколько секунд спустя слышу шаги, и дверь открывается.

Я тотчас его узнаю. Тедди — тот штатский в синоде в классном костюме и с маникюром от Микеланджело. Он тёмный от знаков греха, но происходит из «старых денег», так что, скорее всего, уже родился запятнанным, и с тех пор поднабрался ещё.

Я оборачиваюсь и указываю вверх.

— Мистер Остерберг, вам не кажется, что небо зелёное?

— Гм-м, — произносит он как парень, видавший гораздо более странные вещи. — Определённо, так и есть. Должно быть, вы мистер Макхит. Пожалуйста зовите меня Тедди.

Он протягивает руку, и я пожимаю её. Дверь открыта ровно настолько, чтобы он мог стоять в проёме, так что я протискиваюсь мимо него и захожу внутрь. Моё раздражение сменяется злостью оттого, что Травен послал меня сюда вместо того, чтобы отправиться за Королём Каиром, и я приготовился выместить её на Тедди. Он не говорит ничего, когда я вхожу внутрь. Просто с минуту стоит у двери, и затем закрывает её, запирая нас в большом фойе, тихом, как могила, и чистым, как операционная.

— Я был удивлён, увидев, что ты сам открыл дверь. У обитателей Малибу обычно есть безработные актёры второго плана, стоящие весь день по стойке смирно, в надежде, что кто-нибудь подъедет по дорожке.

— Уверен, что у некоторых так и есть, но я не держу прислугу. Здесь только я, так что открывание двери — тот навык, который мне пришлось освоить самостоятельно.

В фойе темно, но в других комнатах горит тусклый свет. Мне понадобятся очки ночного видения, если я захочу разглядеть что-нибудь интересное, не разжигая костёр. Всё, что я вижу в полумраке, — это незажжённую люстру над овальным залом. Широкую лестницу на второй этаж. Кусочек столовой и гостиной слева. Столы по краям фойе, уставленные скульптурами из костей. Птицы. Собаки. Цветы. Тедди — своего рода Человек Тик-Так со скотобойни. Приятно видеть, что у него есть чем скоротать долгие дни и ночи полного одиночества.

— Обычно у меня в доме не бывает гостей, — говорит Тедди.

— Я так и слышал.

— Я имею в виду, что с вашей стороны слегка невежливо врываться сюда, пусть даже вы и один из друзей Аманды.

— Я не друг Аманды. Для этого она слишком низко на тотемном столбе. Это не то место, где мне хочется быть сегодня, так что на самом деле мне плевать на твои обиды. К тому же, я не вижу никаких признаков того, что ты являешься частью мира Аманды. Где жертвенные девственницы и перевёрнутые пентаграммы?

Я застал Тедди врасплох. Он нервно смеётся и не отпускает дверную ручку.

— Здесь вы не найдёте ни одной девственницы, а что касается даров Лорду Люциферу, я держу их в своих личных покоях. Иногда они расстраивают тех немногих гостей, которые у меня бывают.

— Могу я увидеть какие-нибудь?

— Ни единой.

— Ни единой? И ты назвал меня невежливым.

Я прогуливаюсь по залу, внимательно разглядывая скульптуры. Это странные маленькие произведения. Одновременно замысловатые и грубые. Мне кажется, некоторые из костей — человечьи.

— Кто ухаживает за территорией, если у тебя нет прислуги?

— Приходящие работники. Я считаю, что, если слишком долго держать рядом какую-либо команду, им становится скучно, и работа становится небрежной. Постоянный приток новых лиц держит всех в тонусе.

Это первое, что он сказал, прозвучавшее как слова богатого мудака, которого я ожидал увидеть. Ему не нравится, что я нахожусь внутри его замка. Это больше, чем невежливость с моей стороны. Его сердцебиение ускорилось, а зрачки сузились от напряжения, вызванного необходимостью сохранять спокойствие.

— По правде говоря, я ценю свою приватность больше, чем идеальный газон. Итак, чем я могу вам помочь, мистер Макхит? Аманда сказала, что вы посещали храмы Калифорнии и у вас есть несколько вопросов по поводу моей коллекции.

Хорошая работа, Аманда. Возможно, я всё-таки уберегу твоего ребёнка от огня.

— Так и есть. Прежде всего, что конкретно она из себя представляет?

— Ах, определения. Всегда хорошо начать с этого. Большинство людей, знающих об этом поместье, говорят, что я — имея в виду семью — коллекционирую кладбища. Это не так. В действительности, всё наоборот. Мы коллекционируем призраков. Мы заповедник призраков, во многом подобно тому, как есть заповедники для волков, тигров и других находящихся под угрозой исчезновения существа. Кладбища — внешняя часть этой работы. Призракам нужно где-то жить, и большинству из них нравятся привычные места.

— Они не бродят по дому?

— Некоторые пробовали. Для этого у меня есть сервисная служба. Раз в месяц приходит команда гватемальских ведьм и возводит барьеры от духов. Они уже пятьсот лет имеют дело с призраками майя, так что, думаю, они знают, что делают. Я люблю своих призраков, но, как и семейные коты, они внешние, а не внутренние друзья.

— Сколько мёртвых друзей живёт здесь с тобой?

— Понятия не имею. Не хотите экскурсию?

— Почему бы и нет.

Он испытывает видимое облегчение от того, что, наконец, может вытащить меня обратно на улицу.

Мы обходим фасад дома и направляемся туда, где в тени припаркован безупречный гольф-кар. Я сажусь рядом с Тедди, и мы направляемся в дебри его поместья. На мне та же рубашка, что и во время визита Аманды. Надеюсь, она достаточно тёмная, чтобы свет не отражался от доспехов. Я не хочу, чтобы пришлось объяснять это. Хотя я и не должен был бы ничего объяснять парню, использующему скелеты в качестве набора для моделирования. Забавное хобби для того, кто с таким благоговением говорит о мёртвых.