Макс Каменски - Надежда
Ромунд, моя голова. Она разрывается от каких-то картинок. Я, я теряю концентрацию. –пролепетала девушка по каналу трансферанса.
Юноша не ответил. Держась из последних сил, он сам, словно наяву, видел Эмми, ворковавшую с ним на мягкой постели (но этого ведь не было!), он видел восход, он видел закат, он видел отца, который учил его удить рыбу, он видел плачущую мать. Проклятый Голем подавлял сознание. Сейчас утопит в бесполезных мечтах и раздавит, как слизняка. Неужели так закончил свой земной путь Мердзингер?
Когда ноги подкосились, а всяческая концентрация исчезла, в голову неожиданно пришла догадка. Ну, конечно! Агро-парапсихологический разум! Камень в кармане Патруса! Теперь он во «лбу» этого чудовища! Но. что сделать, когда… Давление вдруг прекратилось.
Ничего не понимая, Ромунд открыл глаза и помотал головой из стороны в сторону, стараясь согнать пелену, затуманивавшую взор. Странно, но Голем почему-то отвернулся от них и чуть поодаль активно молотил стены и пол, старясь раздавить кого-то в лепёшку. И кого же? Проклятье! Медведь!
Храбрый воин из последних сил обрушивал чудовищные удары Моргенштерна на каменное тело Голема, с каждым разом всё быстрее прогоняя из себя последние капли жизни. Усилия Медведя не нанесли чудовищу никакого урона, однако изрядно отвлекли его. Не пойми какими внеземными силами Медведь превозмог боль и оцепенение в ногах, и сумел помочь друзьям, но они в ответ не помогли ему. Промазав два раза, на третий Голем боковым замахом разнёс голову стойкому бойцу. Кровь веером брызнула в стороны, и останки Медведя повалились на пол. Он знал, что погибнет. Но выиграл время! Вот оно! Добровольное самоубийство!
Взревев, что было сил, Ромунд ринулся на Голема и запрыгнул тому на плечи. Чудовище яростно замахало руками, но достать Ромунда не смогло, а использовать магию не имело времени. Маг вонзил кинжал в щель между магическим камнем и корой головы Голема и стал изо всех сил тянуть волшебный кристалл из монстра! Тот издал отчаянный рокот, но сделать ничего не смог. Через пару секунд камень выпал в руку Ромунду. Как только это случилось, монстр замер, а затем рассыпался в пыль. Бой был окончен.
Подскочив к убитому Медведю, Альма покачала головой. От черепа храброго воина остались лишь осколки.
– Не уберегли, – прохрипел Ромунд.
– Он нас уберёг, – сказала она, закрывая чудовищное месиво какой-то тряпкой, которую достала из походной торбы.
– Эх, Медведь, Медведь. До чего же крепкий человек был! А?! Яд превозмог! Ты представляешь? Ноги-то небось почти не слушались.
– Потому и погиб. Не взял бы его этот увалень при ином раскладе.
– Да. – покачал головой маг, и, посмотрев на тусклый серый шар в руке, положил в торбу.
– Нужно будет изучить эту штуковину. – пробормотала Альма, поднимаясь с колен.
– Несомненно, но не в этих условиях. Идём, нужно завершить начатое.
Альма качнула головой, причём непонятно: согласна она или нет. Или наплевать.
Стальную дверь вынесли тупым ударом силы. Странно, но хозяева не позаботились хоть о каких-нибудь чарах на вход. Первое, что бросилось в глаза, это высокие стопки сложенных друг на друга пергаментов. Бесчисленным количеством они тянулись к потолку, словно колонны, и составляли коридоры. Все имевшиеся шкафы, стеллажи и полки ломились от жёлтых пергаментов.
– Ничего себе. – пробормотал Ромунд.
– Смотри-ка, – сказала девушка, прошедшая вперёд. – Тут кто-то пытался сжечь бумаги, – в углу лежала большая гора пепла. Неужели недалёкие помощники решили прямо тут сжигать всё? Вроде говорилось о печи.
– Да, Палантир отдал такой приказ, если помнишь.
– Угу, – бросила девушка и подняла с пола наполовину сгоревший лист. – Бред какой-то.
– Что там? – спросил маг, хватаясь за лист. Девушка отпустила его и подняла с пола чистый пергамент.
Юноша вчитался в каллиграфический почерк, но смысла не уловил.
Фред Дамонд – 2.02
Ричард Глад – 3.02
Фольк Мотрос – 4.02
Подлежат экзекуции.
Фельма Мотрас – 2.02
Алисия Митр – 3.02.
Агата Дант —..
Подлежат.
Дальше пергамент был сожжён.
– Похоже на какие-то приговоры о смертной казни.
– Вынесенные решением коллегии хозчасти Энергона? – пробормотала Альма, просмотревшая несколько листов с записями. – И всё имена, имена. – девушка выдернула листок из первой попавшейся стопки. – И тут имена.
Пройдя пару шагов, Альма с трудом вытащила другой лист, на этот раз обрушив стопку на другую. Кучи пергаментов завалили пол. Снова имена! Колонны имён и дат рядом с ними.
– А тут, смотри! – изумлённо произнесла девушка. – Цитирую: «. группа неизвестных в количестве пятнадцати человек была забракована экспертизой и подвергнута уничтожению без процедуры экзекуции.»А здесь, погляди – «весь поставленный ресурс от 5 ноября двести двадцать пятого года (два года назад!) был признан бесперспективным и подвергнут уничтожению». Это ж кого они ресурсом-то называют? Людей?
– Похоже, да. – пробормотал юноша. – Это. рабы.
– Кто, прости? – удивилась девушка.
– Рабы. Все – похищенные люди или захваченные в плен в процессе войн кланов и перепроданные в рабство.
– Почему ты так уверен?
– Я знаю это. Теперь знаю, – сказал юноша, нехорошо сверкнув глазами.
– И что они с ними делали?
– Тут же написано – подвергали экзекуции. – лицо юноши стало серым. Справедливый гнев стал разгораться в его сердце.
– Людей?
– Резали по кускам, если так понятнее, – сказал он и почувствовал, как задёргалась его щека. Такое бывало только в самых сильных припадках ярости.
– А как же та операция против работорговца? Мы же ведём войну против бандитов.
– Нет, Альма. В политике бандитов и небандитов нет. Есть только интерес. А тот, чьё именьице мы разнесли в щепки, видимо, не поделился.
– Но. – хотела что-то сказать девушка, но тут ей в шею впилось что-то белое. Она схватилась за странный предмет и без чувств повалилась на кучу пергамента. Ромунд успел дёрнуть голову в направление выстрела, как получил дротик и себе. Теряя сознание, он рассмотрел несколько людей в серых одеждах, стоявших у входа, и провалился в вынужденный сон.
* * *Острые холмы отступили, дав разгуляться широте выжженных равнин, пересечённых оврагами и маленькими кратерами, извергавшими в ядовитое небо потоки кислоты. Еле заметная тропа скользила через Пустошь, уводя двух путников в центр проклятого материка.
