Камли Брайт - Талисман мага
Разведчик с десантников переглянулись.
«О Ты, Чьи Очи Всевидящи, за что Ты терзаешь меня — Твоего верного слугу… почему не отвечаешь на мои мольбы…
Ты по-прежнему молчишь… Не хочешь отвечать? Не хочешь… Ну, тогда слушай меня: я тебя ненавижу! Ненавижу…»
Очередная полоска мха слетела от нетерпеливого движения Майера.
«Каждый раз, когда какой-нибудь человек говорил, что Ты не существуешь, я приказывал доставить его сюда, на этот остров… Неужели я был не прав…
Да, я был не прав: Тебя, оказывается, нет… НЕТ… Но тогда вся моя жизнь и все мои жертвы напрасны? И значит, я обманывал людей, а когда та женщина приносила благословлять своих детей, я напрасно стыдился мыслей, что ее дети мои быть так же и моими…
О Единственный, как я был слеп: ты смотрел на меня глазами каждого человека… И та женщина… теперь я понял: я любил ее только потому, что на самом деле это тоже был Ты… О Единственный, как Ты великодушен: и я снова молод и здоров… А эта чудесная лестница, ведущая в Твои сверкающие покои… Да, я сейчас иду — только допишу последние слова.
Ирима, Властитель и Верховный Жрец Шана, благословляет тебя, о прочитавший…»
«Остров Грез… Интересно, куда вела лестница, по которой собирались уйти в трясину мои парни? — глядя на бессильно откинувшегося на траву Майера, с грустью подумал Карлос. — Так значит, жители этого самого Шана высылали сюда своих преступников…»
Было совершенно очевидно, что сам остров или испарения вокруг него действовали на всех с разной скоростью и интенсивностью — но обязательно действовали, и любой приговоренный к смерти в конце концов обретал некое понимание и успокоение.
Он умирал, убежденный, что наконец-то теперь сможет начать новую жизнь. То есть умирал абсолютно другим человеком: Ирима, например, полюбил всех без исключения людей.
И все это происходило в течение четырех-семи дней. Наверное, ради этого стоило гатить дорогу через трясину. Но если человек в корне менялся — почему бы не забрать его назад? Или «шанцы» так и делали?
Вообще-то, гораздо важнее сейчас было, насколько долго продержатся десантники… Карлос поморщился: ментальный эфир чуть заметно исказился. Ясно: опять Дэвид — узнал о том, что произошло, и кинулся прочесывать Пайлуд. Ну-ну — помогать Нечистому в его поисках разведчик не собирался.
* * *Спуск оказался едва ли менее сложным, чем подъем, однако мысль, что выход наконец-таки найден и их злоключения в городе вот-вот закончатся, хорошо всех подогревала, и действовали беглецы быстро и слаженно. Последним на земле, естественно, оказался Ральф. Потирая измученные ладони, он машинально посмотрел вверх, на башню, где крепилась веревка, потом повернулся к своим спутникам:
— Ну что, идем?
Вопрос оказался риторическим: все уже приготовились и только и ждали команды — последним вскинул на плечо сумку разведчика Онк.
«Понял, не дурак…» — усмехнулся про себя Ральф.
Итак, его прогноз относительно выбора б'буши оказался верным: Онк не терял надежды задобрить предков.
— Тогда вперед…
О том, что за ними последние два часа пытались следить, Ральф говорить не стал. Вот и сейчас жрица незаметно — как ей, вероятно, представлялось — приблизилась к ментальному барьеру разведчика. Нет, отсюда нужно было убираться, причем по возможности быстрей — что, собственно, они и делали.
Лэрри не сразу взошел на корабль: некоторое время он просто стоял и смотрел — то ли пораженный плачевной картиной, то ли до сих пор не верил, что все-таки смог сюда вернуться. Потом, наконец, перепрыгнул на палубу. Огляделся. Спустился по трапу. Поскольку Лэрри не меньше других заинтересован был в том, чтобы поскорее отплыть, торопить его, да и вообще что-либо говорить не имело смысла. Тем более, лучше его никто из присутствующих не разбирался в морском деле.
Когда молодой капитан (капитаном Ральф назвал его про себя сразу, как только Лэрри оказался на корабле) снова поднялся на палубу, он был явно озадачен. Озадачен, но не растерян, и это очень порадовало разведчика. Решив, что теперь уже пора, Ральф тоже перепрыгнул на судно.
— Ну, чем порадуешь? — спросил он, подойдя к Лэрри.
— Мне нужно еще кое-что проверить.
— Как скажешь… капитан.
— Был. — Лэрри, похоже, впервые за все время улыбнулся и…
Сначала кораблик сильно качнуло, потом послышался легкий всплеск… Молодой человек ушел под воду аккуратно, почти без брызг, ярдах в трех от борта, а вынырнул уже далеко… Заслонившись рукой от светившего прямо в лицо солнца, Ральф видел, как он, сделав еще несколько мощных гребков, перевернулся на спину и замер, глядя в небо.
Разведчик вытянул из кобуры пистолет: уверенности, что где-нибудь поблизости вдруг не возникнет какой-нибудь подводный обитатель, собравшийся позавтракать, у него не было. Видимо, это понимал и Лэрри — не стал особенно разнеживаться на прохладном утреннем солнце, а снова ушел под воду, чтобы всплыть уже у самого борта.
— Есть одна идея…
Мокрая одежда перекочевала на поверженную мачту, однако молодой капитан, похоже, нисколько не боялся холода: по его сохранившей остатки загара коже стекала вода, но Лэрри лишь отмахнулся в ответ на предложение Ральфа взять его запасную рубашку и брюки.
— Так что там за идея?
— Думаю, можно обойтись без паруса. Да и без весел.
Разведчик не перебивал.
— На море сейчас отлив, — продолжал Лэрри. — Почти незаметный, но через несколько часов нас должно отнести уже порядочно.
— Ну, и что мы там будем делать без весел?
— Примерно в миле от берега сильное подводное течение. Если спустить на веревке какой-нибудь груз…
— Какой именно? — перебил Ральф.
Лэрри оглядел палубу.
— Да хотя бы этот бочонок. Только надо очистить его от краски и приладить крышку.
«Так все-таки: кому и зачем понадобилась красная краска?» — снова захотелось спросить разведчику, однако сейчас было не до этого, поэтому вслух прозвучало совсем другое:
— И что дальше?
— Дальше наливаем в него воду, спускаем на веревке — течение потащит бочонок, а вслед за ним и корабль.
— А как снова пристать к берегу?
— Вытащить груз и подождать прилива, — пожал плечами моряк.
Ральф смущенно почесал в голове, вспоминая свои фантазии по поводу изготовления из палубных досок весел: можно себе представить, во что превратились бы руки через несколько часов гребли такими, с позволения сказать, веслами… Так, что важно еще? Ах, да…
— Ладно, тогда вот еще что: где мы возьмем воду?
