Ирина Сербжинская - Игры невидимок
На нас напали два вира. Два, поняла? Одного мы убили, другой скрылся раненый. Говори поменьше, понятно? А лучше: вообще держи рот закрытым!
Румита торопливо кивнула.
Всадники приблизились и остановили лошадей.
Один из них, грузный и краснолицый, глянул на Сульга из-под седых бровей.
— Эй, ты! — крикнул он повелительно. — Подойди!
Норлок пробрался сквозь кустарник и вышел на дорогу.
Следом за ним, спотыкаясь, двинулась и Румита.
— Что тут произошло? — Всадник, привстав на стременах, разглядывал истоптанную поляну, разбросанные вещи и тело убитого, залитое кровью.
— Мы идем из Брера в Дайру. — Сульг постарался вложить в голос как можно больше почтительности. — Переночевали тут… а утром напали виры.
Всадники переглянулись.
— Виры? Ну-ка, переверни его на спину, — коротко приказал другой. — Может, ты прикончил кого-то из своих дружков, а? Напились вчера, повздорили, а ты и решил с ним счеты свести?
Сульг послушно направился на поляну. Всадники тронули лошадей и подъехали ближе, наблюдая, как норлок переворачивает тело убитого.
— Вир, точно, — определил первый. Он сдвинул шляпу и почесал в затылке. — Проклятье, уже третий за этот месяц. Эй! — крикнул он. — Сколько их было?
— Двое. Один убежал. Другого мне удалось заколоть.
Второй всадник, смуглый и черноглазый, поджав губы, скользнул пренебрежительным взглядом по дешевому мечу в потрепанных деревянных ножнах.
— Повезло тебе, деревенщина, — бросил он, брезгливо разглядывая стоящего перед ним человека в грязной, заляпанной кровью одежде, с перепачканным лицом. — Могло быть и хуже. Только недоумки вроде тебя ночуют в кустах у дороги! Небось после праздника еще не весь хмель из башки выветрился?
Внезапно в разговор вмешался еще один: средних лет мужчина, закутанный в дорожный плащ.
— Откуда, говоришь, вы идете? — негромко переспросил он.
— Из Брера в Дайру. Домой возвращаемся, с осеннего праздника.
— Далековато, чтоб пешком добираться. — Он внимательно разглядывал норлока, прищурив голубые глаза. — Обычно, кто направляется в Дайру, покупает место в повозке, а не шляется по дорогам, где бродят виры.
— Это да, — покладисто сказал норлок, лихорадочно соображая, какая ложь покажется наиболее убедительной: у голубоглазого человека был проницательный и тяжелый взгляд. — Но…
Неожиданно позади раздался сердитый голос Румиты. Сульг похолодел.
Девушка шагнула вперед, оттолкнув стоявшего на пути норлока.
— Не на что покупать, — раздраженно сообщила она. — Все деньги, что на оплату места были отложены, этот пьяница проклятый в кабаках оставил! Чтоб он когда-нибудь этим пивом до смерти упился, золотуха его возьми!
Сульг растерянно заморгал глазами, с изумлением услышав в голосе Румиты сварливые нотки.
— Мы из Брера должны были вместе с родственниками выехать, — пояснила она всадникам. — Но муженек-то так накануне нажрался, что и встать не мог. Понятное дело, ждать нас не стали!
Она повернулась к норлоку, уперев руки в бока, сверкая глазами:
— А ведь я еще не знала тогда, что ты все деньги пропил! И те, что на повозку были отложены, и те, что за овощи и мед выручили! Все спустил, упырь пьяный?! Вот и тащись теперь пешком, чума на тебя!
И Румита разразилась потоком затейливой брани, замолкая лишь для того, чтобы набрать в грудь побольше воздуха.
Первый всадник поморщился и, не дослушав ее, тронул лошадь с места, за ним направился второй, на ходу одергивая плащ. Голубоглазый человек пристально глядел на Румиту, точно соображая что-то, потом толкнул коня ногой и рысью пустился догонять других. Через мгновение всадники скрылись за поворотом.
Сульг долго смотрел им вслед, опасаясь, что они вот-вот спохватятся и повернут назад, но на дороге было тихо.
— Упырь пьяный, — повторил норлок. — Понятно. Пойду-ка я умоюсь.
Он пробрался сквозь кусты на поляну, Румита побрела следом.
— Ну ты и в самом деле похож на фермера-пьяницу, — извиняющимся тоном сказала она. — Грязный и весь в крови.
— Интересно, с каких это пор с почтовой службой ездят сопровождающие? — пробормотал Сульг, не слушая девушку. — Надо уносить ноги отсюда, да побыстрее. Вдруг вернутся…
— Думаешь, он тебя узнал?
— Вряд ли. Если б узнал — другой бы разговор получился. Счастье, что с ними не было магов, их так просто не проведешь…
Он оттащил в кусты убитого вира, бросил туда же пояс и чужой меч и направился к ручью. Саднил ободранный бок, по которому успел проехаться когтями один из вир, но боль была вполне терпимой. Сульг тер песком руки, смывая засохшую кровь, наблюдая, как растворяется она в воде и тут же уносится течением ручья, угрюмо размышляя о том, что сегодня первый раз в жизни ему пришлось убивать вир. То, что это были совсем не те виры, которых он помнил по Доршате, не приносило успокоения. Он стянул рубаху, которую дала ему старая бабка Кейрана, прополоскал и осторожно выжал, опасаясь, что старая ткань вот-вот треснет.
Сзади послышались шаги.
— Это я, — поспешно сказала Румита. — Не хотела тебя пугать.
Девушка наклонилась к ручью, умылась, пригладила мокрыми руками волосы и уставилась на Сульга.
— Может, скажешь, что происходит? — напрямик спросила она. — Почему тебя ищут как преступника? Я думала, тебе надо добраться до Доршаты, а ты идешь совсем в другую сторону. Почему?
— Слушай, гадалка Румита, — устало проговорил норлок. — Уйми свое любопытство! Есть вещи, которые тебя не касаются.
Девушка обиделась:
— Ты думаешь, я совсем дурочка?! Не вижу, что происходит?! — Глаза у нее стали сердитыми. — Не касаются… Кто тебе помог справиться с вирами?! А почтовая служба?! Я им ни слова не сказала, а ведь могла! А ты? Ты даже не хочешь сказать, в чем дело! Почему?! Потому что я человек?
— Потому что вижу тебя второй раз в жизни, — спокойно пояснил Сульг. Он встряхнул рубаху, расправляя ее. — Чем меньше знаешь, тем… Словом, так лучше для тебя. Надеюсь, никто не видел, как ты вышла из города вместе с норлоком. Если так, то большой опасности для тебя нет. Сама, конечно, тоже держи язык за зубами, поняла? Скоро вернешься обратно в Брер и будешь жить по-прежнему.
— А ты? — быстро спросила Румита.
Норлок промолчал.
— Тебя убьют?
— Если поймают, — буркнул он, задел рукой поцарапанный бок и выругался.
Во взгляде девушки появилось беспокойство:
— Вир тебе укусил?!
— Забудь, наконец, эти детские сказки о ядовитых зубах вир! — с досадой воскликнул Сульг. Он направился к месту ночлега, Румита двинулась следом. — Будь они ядовитые, я бы уже давно умер!
— Сказки? А что, виры тебя уже кусали? Вот эти шрамы у тебя на боку? Три борозды? Это виры?
