Барб Хенди - Дампир
Девочка моргнула слипающимися глазами:
— А ты где будешь спать?
— А я буду сидеть в кресле и присматривать за тобой до самого рассвета. Согласна?
Девочка улыбнулась, ухватилась за его шею и положила голову ему на плечо.
— Ага, согласна. Мне страшно.
— Не бойся. — Лисил крепче прижал к себе сонного ребенка и оглянулся. Магьер стояла у подножия лестницы, тяжело опираясь о перила.
— Не бойся, — ласково прошептал он. И умело солгал: — Утром все будет хорошо.
ГЛАВА 10
Рашед метался по пещере под пакгаузом в волнении, весьма смахивающем на панику. Он примчался домой, к Тише и Крысенышу, если, конечно, Крысеныш после бегства из таверны тоже направился домой, — чтобы немедленно переместить их в более безопасное место. Охотница хорошо разглядела его лицо, а ведь в этом городе многие знают его как владельца пакгауза. И вот, пожалуйста, не только Крысеныша нет дома, но и Тиша пропала.
Ушла искать их обоих, или же сама решила перевести Крысеныша в безопасное место? То и другое вполне было в характере Тиши, но сейчас Рашед ни в чем не мог быть уверен. Он направился было к выходу из пещеры, чтобы выбраться наружу и отправиться на поиски Тиши, но остановился, поняв, что времени у него на это нет. После долгого ночного существования любой вампир ощущал всем своим существом перемещение по небу невидимого для него солнца. Те, кто не сумел выработать такое чутье, давным-давно обратились в пепел в безжалостном свете дня. Рашед знал, что солнце вот-вот покажется над горизонтом, а потому он отошел от выхода и снова принялся беспокойно вышагивать в темноте. Где же Тиша?
Как бережно и осторожно Рашед обустроил их маленький замкнутый мирок, место, где они могли не просто существовать — процветать, благоразумно кормиться и не опасаться, что их обнаружат. Да, это был самый настоящий дом, но благодаря тому, что здесь Тиша. В свое время он надеялся даже, что когда-нибудь она избавится от своего призрачного мужа, который цепляется за нее и в своем посмертном существовании. Что если она отправилась искать Крысеныша и ее сжег дневной свет? Тогда лучше бы Крысенышу сгореть вместе с ней, потому что иначе Рашед будет медленно и методично рвать его в клочья и грязный ублюдок сойдет с ума от голода, но так и не дождется спасительной второй смерти.
Будь проклята эта охотница! Чтоб и ей мучиться вечно! Ах, каким же он был дураком!
Кровь текла из раны в плече Рашеда, и он с трудом мог двигать левой рукой. Ключица, похоже, сломана. Неглубокая рана на груди тоже сочилась кровью. Жгло и болело так, словно раны облили освященным елеем, и к тому же они никак не затягивались. Рашед вспомнил, в каком ужасе Крысеныш вернулся после боя с охотницей на дороге в Миишку. Чтобы исцелить эти раны, ему нужно напиться крови и как можно скорее.
Ведь сказал же он Крысенышу: «Никакого шума»! Неужели так трудно было понять? В считанные секунды он потерял преимущество в поединке с охотницей, а Крысеныш и вовсе ухитрился поднять на ноги весь дом. Теперь охотница точно знает, что в городе есть по меньшей мере два вампира. Положение такое, что хуже себе и представить нельзя.
И что, во имя всех демонов преисподней, произошло с ним, Рашедом, во время самого поединка? Сабля охотницы зачарована, а может, и выкована с помощью чар. Это очевидно. Откуда у нее такое оружие? Но ведь даже и клинок, пропитанный особыми чарами, выкованный именно для боя с живым мертвецом, не мог дать этой девчонке преимущество в поединке с Рашедом — слишком он силен и опытен.
Это не гордыня и не самонадеянность — это сухая констатация факта. По всему Рашед должен был бы если не убить ее первым же ударом, то оглушить, сбить с ног и за считанные секунды выбраться с телом в окно. А охотница даже не проявила ни малейших признаков усталости — напротив, с каждым его выпадом ее сила и проворство только возрастали.
И еще. Она укусила Рашеда, укусила так, словно и сама была вампиром.
Он же чуял жар ее тела, слышал стук ее сердца, обонял теплый запах живой крови в ее венах. Эта женщина не вампир и вообще не Дитя Ночи. В чем же дело? И к тому же она видела его лицо. Стоит ей порасспрашивать в городе — и она без труда опознает в Рашеде владельца пакгауза.
— Мы должны уехать отсюда, — вслух пробормотал он.
— Рашед! — позвала из дальнего конца пещеры Тиша.
При звуке ее голоса Рашед испытал громадное облегчение, но лишь на секунду. Потом он обернулся и увидел, как Тиша бредет к нему, шатаясь, в темноте пещеры и на лице у нее написан тот же страх, который обуял Рашеда, когда он, спасаясь, выпрыгнул в окно таверны. Рашед бросился к ней, вгляделся, и его охватил гнев.
Тиша волокла за ворот рубахи потерявшего сознание Крысеныша. Вид у нее был совершенно измученный. Она никогда не обладала физической силой, присущей большинству Детей Ночи. Быть может, это была расплата за виртуозное умение овладевать умами и навевать грезы. Даже Рашед порой ощущал, как на него нисходит спокойствие от звука ее напевной речи.
— Кто-то облил Крысеныша чесночной водой, — сказала Тиша. — Я нашла его у моря. Он полз по песку, пытаясь стереть с себя эту дрянь. Мне пришлось убить уличного разносчика, чтобы без промедления накормить его. Спешка не позволяла охотиться по всем правилам, а Крысенышу нужно было очень много крови. Тело я покуда закопала в песок. Мы успели войти в дом до рассвета, но Крысенышу очень худо.
Вместо ответа Рашед сгреб Крысеныша за грудки, рывком поднял на ноги и прислонил к земляной стене пещеры. Кожа маленького оборвыша почернела и обуглилась, а кое-где и растрескалась. Так ему и надо, безрассудному паршивцу!
— Из-за тебя мы все застряли здесь! — прошипел Рашед. — Охотница может запросто прийти днем, сжечь этот дом и нас вместе с ним!
Веки Крысеныша распухли, и глаза превратились в щелочки, но в них горела неподдельная ненависть.
— Экая жалость! — прохрипел он.
— Я же говорил тебе: никакого шума! Из-за тебя мне пришлось отступить, не закончив дела!
Это была только часть правды, но знать все Тише и Крысенышу было необязательно.
— А кто же это порезал тебе плечико? — Крысеныш открыл глаза в притворном изумлении. — Ай-яй-яй, мой дорогой капитан, неужели эта девка сделала вам бо-бо?
Рашед отшвырнул его и занес для удара сжатый кулак. Тиша схватила его за руку. Одного ее прикосновения было довольно, чтобы Рашед остановился.
— Это нам не поможет, — сказала она. Не встречая никакого сопротивления, Тиша вынудила Рашеда опустить руку. — Нужно настроить все ловушки и укрыться как можно глубже.
Она, конечно же, была совершенно права. До ночи им все равно отсюда не уйти. Он повел себя как последний дурак, да еще на глазах у Тиши. Видно, промахи Крысеныша не на шутку расшатали его нервы. Рашед взял себя в руки.
