Саймон Грин - Подземелья Хейвена
– Нет, – отрезал Хок, – Мы не пойдем на такой риск. Если они испугаются, то перебьют всех заложников. Это в обычае террористов. Однако, с другой стороны, нам надо проскорее выяснить, что тут творится. – Он нахмурился и задумчиво потер подбородок. – Знаешь, похоже, мы последние из Дружины Молота. Барбер и Макреди мертвы. Винтер куда-то удрала, а Шторм сидит где-то далеко, и помощи от него лучше не ждать. Обстоятельства явно не в нашу пользу.
– Как обычно, – улыбнулась Изабель. – К тому же, где-то поблизости находится Саксон, как я полагаю. Он ведь исчез во время схватки.
– Да, – фыркнул Хок. – Саксон очень не помешал бы нам, если дело дойдет до драки. Совсем как я в мои лучшие годы. Видимо, для него не прошло даром время, проведенное в Портрете Мессермана. Надеюсь, он больше не будет бросаться на людей, отрывая от них куски мяса, и вообще, не вернется к прежнему состоянию. Иначе плохо придется всем.
– Не знаю, не знаю, – усмехнулась Изабель. – Кровожадный маньяк-людоед, шляющийся по коридорам, немногим лучше террористов.
Хок выразительно взглянул на жену, и она рассмеялась.
– Понимаю. Не стоит искушать судьбу, хочешь ты сказать. Ладно, поднимайся и пойдем.
Хок, страдальчески морщась и охая, выбрался из кресла. Стражи, держа оружие наготове, открыли дверь и бесшумно выскользнули в удивительно пустой и тихий коридор. Такая же тишина царила и на четвертом этаже. Хок хмурился, его пугало и настораживало отсутствие патрулей. Мэдиган слишком опытен, чтоб пренебречь элементарными мерами предосторожности. Уже не скрываясь, они бежали по коридорам, охваченные внезапным предчувствием опасности, и эхо их шагов гулко отдавалось в безмолвном здании. Повернув за угол, Изабель чуть не упала, споткнувшись о тело наемника. Труп лежал на спине, рука откинулась в сторону, пустые глаза неподвижно смотрели в потолок. Хок быстро опустился на колени перед телом, а Изабель тревожно поглядывала по сторонам.
– Это работа Саксона? – спросила она.
– Не похоже, – покачал головой Хок, поднимаясь на ноги, – я не вижу ни одной раны, никаких следов насилия. Тут поработала магия.
– Наверное, Шторм пробился сквозь защиту Дворца и решил нам помочь?
– Нет, тогда он сперва обратился бы к нам. Единственный маг, который мог сделать это, работает на Мэдигана.
– Ты полагаешь, – удивленно проговорила Изабель, – что он внезапно раскаялся и решил выйти из игры?
– Может быть, – вздохнул Хок, – думаю, нам надо заглянуть в Главную Палату, посмотреть, какие дела творятся там. У меня очень скверные предчувствия на этот счет.
Они со всех ног бросились дальше по коридору. На пути им все чаще встречались неподвижные тела. Подбегая к Главной Палате, Стражи уже не опасались, что их кто-то услышит. Трупы наемников усеяли пол, и им приходилось выбирать место, куда поставить ногу. Дверь в зал была распахнута настежь, и казалось, оттуда вязким потоком разливается по Дворцу мертвая тишина. Проникнув в Палату, Хок и Изабель замерли, пораженные открывшимся зрелищем. Мертвецы распластались на ковре, заложники вперемежку с наемниками, переплетя руки в последнем предсмертном объятии. Ни один шорох не оскорблял мрачное безмолвие зала. Хок осмотрел несколько тел, никто не подавал признаков жизни, не было и следов, по которым Хок мог бы догадаться о причине их гибели. Среди трупов им не удалось найти Мэдигана и его людей. Неожиданно Хок почувствовал легкое прикосновение к плечу и, обернувшись, увидел Изабель, молча указывающую в дальний угол комнаты. Там лежали оба Короля, бессильно свешиваясь через подлокотники тронов.
– Теперь будет война, – деревянным голосом произнесла Изабель. – Мы проиграли, Хок. Мы сделали все, что могли – и все впустую. Зачем они так поступили? Зачем убили всех?
– Не знаю, – проронил Хок. – Ясно одно: дело принимает совершенно непонятный оборот. Мэдиган никогда не интересовался деньгами, которые он потребовал за освобождение заложников. Очевидно, у него имелись свои тайные планы, заложники были лишь ширмой, чтобы мы не догадались о его истинных намерениях.
– Но зачем же была убивать всех? – снова спросила Изабель, – ведь они погубили даже своих. Это бессмысленно!
– Мэдиган ничего не делает зря, он не дурак и не сумасшедший. Просто…
«Хок! Фишер! – голос Шторма взорвался у них в голове, словно удар грома, – слушайте меня! Немедленно бегите в подвал! Там что-то происходит. Нечто ужасное».
– Хуже не будет, – ответил Хок, – нам хватает собственных проблем. Короли и заложники мертвы.
«Забудьте о них! Там внизу Жрец приступает к совершению древнего забытого ритуала. Теперь я понял, зачем он понадобился Мэдигану: Жрец не только чародей, но и шаман».
Изабель взглянула на Хока:
– Что такое шаман?
– Особый род колдунов. Кажется они возятся с заклинаниями духов, общением с животными, с умершими и так далее. Шторм, да объясни ты толком, что именно происходит в подвале? Это часть задуманного Мэдиганом плана?
«Да. Он собирается открыть дверь в Неведомое».
– Что?
«Бегите же, черт вас возьми! Скорее в подвал, пока не поздно. Там на небесных полях, начинается буря, и звери воют, воют…»
Внизу в подвале Жрец, стоя на коленях, вычерчивал мелом на полу голубую пентаграмму. Глен и Элеонора Тодд с интересом следили за ним, в то время как Мэдиган, стоя несколько в отдалении, изучал сырые стены подземелья. Горн нервно расхаживал взад вперед у лестницы, нетерпеливо хмурясь. Он не очень-то доверял Жрецу с его заклинаниями. Мэдиган несколько раз объяснял Горну свой план, но наемник так и не смог уяснить его до конца. Вообще он с подозрением относился к магии. Плохо, что они зависят от маловразумительного колдовского бормотания, которое якобы способно разрушить Хейвен, но еще хуже то, что они зависят от Жреца, этого прожорливого детоубийцы с бегающими глазками. Шаману можно верить, лишь пока он находится на расстоянии, равном длине меча.
В Главной Палате все было по-другому. Тогда их всех переполняла радость, уверенность в своих силах и в правильности плана Даниеля. Но здесь, в мрачном подвале, освещенном лишь тусклой лампой, душу террориста разъедала ржавчина сомнений. Горн не любил подземелий, а эта дыра ему особенно не нравилась. Наемник изо всех сил гнал подальше подобные мысли, но они возвращались, как бумеранг. Надо приободриться! Все идет великолепно! Так сказал Даниель, а уж он то понимает, что делает. Горн верил Мэдигану. Иного ему не оставалось, ведь иначе вся жизнь Горна не имела бы ни малейшего смысла.
Горн отвернулся от колдуна и неторопливо побрел вверх по ступенькам. Там, где непроницаемая темнота наседала на тусклый свет лампы, что-то пошевелилось, он был в этом уверен. Черт!
