Роб Макгрегор - Индиана Джонс и Великий потоп
Едва Шеннон открыл Библию, как оттуда вывалился конверт.
– О, Боже! Это же телеграмма, которую я получил вместо тебя в Стамбуле! Напрочь позабыл о ней.
Инди бросил взгляд на конверт – телеграмма от Маркуса Броуди.
– Давненько ты не заглядывал в Добрую Книгу, Джек, – заметил он, распечатывая конверт. – Ты, часом, не изверился, а?
– Вовсе нет! Но у меня сложилось впечатление, что присутствия Владимира тебе хватает выше головы.
– Аминь, – развернув телеграмму, Инди прочел:
ИНДИ, ОН МОШЕННИК. НИ ОДНОГО ЗАБОЛОЦКОГО 19-М ПЕТРОПАВЛОВСКОМ ПОЛКУ. ВЕРОЯТНО, НИ РАЗУ НЕ БЫЛ АРАРАТЕ. МАРКУС
– Только этого и не хватало!
– Что там? – поинтересовался Шеннон.
– Сам глянь, – Инди передал листок другу.
– И что из этого следует?
– А то, что нас водили за нос!
– Если вдуматься, так он знает о Турции не больше моего, – раздумчиво проговорил Шеннон.
– А о своем путешествии сделал лишь пару ничего не значащих замечаний, – подхватил Инди.
– И что же нам теперь делать?
– Ему придется объясниться, прежде чем я сделаю хоть шаг вперед в его компании, – с недовольством тряхнул головой Инди.
* * *
Катя обрадовалась, когда Инди и Джек наконец добрались до намеченного для лагеря участка. Дневной переход совсем измотал ее, а ведь она шла налегке.
– Папа, а тогда поход был таким же утомительным?
– Я старался выбросить это из головы, – отозвался отец. – Я мысленно стремлюсь к Ковчегу, к скорому свиданию с ним.
Кате и самой не верилось, что уже завтра им предстоит воочью увидеть Ковчег. Ей не терпелось увидеть его, а пуще того – сфотографировать. Она очень обрадовалась, что полицейские вернули найденную в Айя-Софии аппаратуру, но чувствовала угрызения совести за то, что ее снаряжение несут Омар с Ахметом, загруженные вдобавок другими припасами.
Она бы предпочла идти в обществе Инди или Джека, хотя бы время от времени, но папа предпочитает, чтобы она неотлучно находилась при нем. С момента бегства из подземного города он неукоснительно ограждает ее от общения с обоими. При этом вину за все папа взвалил на Инди, и Катя жалела молодого археолога.
Несмотря на близость с Инди, ее мысли занимал один Джек. Она столько думала о нем, что даже боялась смотреть не него, чтобы не выдать себя неосторожным взглядом. Он не так хорош собой, как Инди, и не так уверен в себе – но зато пытается отыскать себя, а Кате это чувство близко самой. К тому же, он джазовый музыкант; уже одного этого достаточно, чтобы захватить ее воображение. Катя ни разу не слыхала подобной музыки до эмиграции в Соединенные Штаты, и хотя отец настроен против, звуки джаза затрагивают в душе Кати какие-то глубинные струны.
Катя понимала, что папе бесполезно рассказывать о своих чувствах к джазу или к Джеку. Это лишь усугубит ситуацию, во всяком случае, нынешнюю. Да и сказать-то толком нечего. Джек ничего не говорил о своих чувствах. Часто смотрит на нее, но при этом и словом не обмолвится. Впрочем, Катя не забыла его объятий в подземном городе после того, как она факелом отогнала близнецов. Это был миг высочайшего накала, когда на несколько секунд все преграды пали.
Турки уже подошли к Инди с Джеком, а Кате с отцом оставалось до них шагов десять, когда послышался лай. Прямо на нее во весь дух неслась свора огромных собак – а может, и волков.
– Папа, смотри!
– Dikkat! Dikkat! – завопил Омар. – Скорее, опасность!
– Сюда! – крикнул Инди с верхушки валуна, у которого стоял минуту назад.
– Папа, бежим! – взвизгнула Катя.
Все что есть мочи кинулись к валуну. Лай стал громче, порой переходя в подвывание. Инди втащил Джека наверх, потом оба помогли взобраться Омару с Ахметом. Кате оставалось до камня всего несколько шагов, когда отец оступился. Она задержалась, чтобы поднять его, увидела взмывших в прыжке псов, их оскаленные пасти, и окаменела. Слишком поздно! Прикрыв голову руками, Катя зажмурилась.
Но собаки не нападали, утробно рыча и обдавая жаром дыхания Катину шею. Она осторожно приподняла голову.
– Не шевелись! – негромко приказал сверху Инди.
Псы скребли землю когтями, рычание клокотало в их глотках. В своре оказалось пять или шесть животных, видом напоминавших волков, но в усаженных шипами ошейниках. Поодаль показались длиннобородые владельцы собак, облаченные в тюрбаны и незатейливые наряды из неотбеленной шерсти. Остановившись на бугорке, они молча взирали на чужаков. – Это не янычары? – встревожился Джек.
– Нет, – откликнулся Омар. – Это курды.
Аккуратно выбирая дорогу по каменистому грунту, курды неторопливо приблизились к пришельцам, и Омар окликнул их.
– Merhaba! Здравствуйте!
Курды молчали.
– Lutten kopegi tutun. Придержите своих собак.
Один из курдов сказал что-то – псы заскулили и отошли, виляя хвостами и низко опустив головы. Их хозяева сделали еще несколько шагов вперед, осмотрели снаряжение экспедиции и принялись что-то обсуждать между собой.
– Чего им надо? – буркнул Заболоцкий.
На сей раз курды удостоили Омара ответом.
– Хотят знать, что мы тут делаем.
– Скажите им, – распорядилась Катя.
Омар разразился долгой и будто бы бессвязной речью, из которой Катя не разобрала ни словечка. Отклик старшего среди курдов – видимо, их предводителя – был весьма немногословен.
– Он хочет знать, не русские ли вы, – сообщил Ахмет. – Они не хотят видеть русских на своей земле.
Советская граница совсем рядом; Омар упоминал, что курдские племена враждебно относятся к людям по ту сторону границы.
– Скажите, что мы американцы, – велел Заболоцкий.
– Уже сказал, – кивнул Омар.
– Тогда спроси у них, что они знают о Ковчеге, – предложил Инди.
Старик-курд выслушал вопрос, потом, взмахнув рукой в сторону вершины, что-то проговорил.
– Он говорит, выше взобраться невозможно. Это святое место, оно охраняется. Ковчег там, конечно, но они не пытались на него взглянуть. Говорит, если мы попытаемся найти Ковчег, то встретим свою смерть.
– Жизнерадостный парень, – прокомментировал Джек.
В тот же миг старейшина выхватил из-за пояса длинный кинжал и метнул его в Катю. Кинжал вонзился в землю у самых ее ног, отрубив голову змее.
Старый курд поднял кинжал, отшвырнув змею носком сапога в сторону. Сказав несколько слов Кате, старик повернулся к Омару, что-то добавил, затем дал знак своим спутникам, и те, ни слова не говоря, двинулись прочь.
– Что он сказал? – осведомилась Катя.
– Сказал, что эта змея ядовита. Что она вас чуть не укусила, – пояснил Омар. – Затем сказал, что если мы убьем хоть одну их овцу, они убьют нас.
– По-моему, сделка вполне честная, – Джек спрыгнул с камня.
