Наталья Игнатова - Врагов выбирай сам
От лезвия Миротворца стрельнул в небо яркий луч света. Это солнце, просто солнце отразилось так странно от гладкой стали. Тускло-серый шар... голова – да, голова Тори в путанице длинных волос – слетела с плеч, стукнулась о выбитые камни. Облачком взвилась серая пыль. Осела.
Все!
– Горим! – заорал Безымянный.
Он – откуда силы взялись – успел добежать до холма. И даже приволок полумертвого Карная, которого и бросил сейчас на землю.
– Горим, – вяло подтвердил мечник, подтягиваясь повыше на склон. Туда, где земля еще не раскисла вздрагивающим желе. – И тонем. Альберт, она переполнена волшебством.
Варг не понял, что произошло.
Тело Тори, упавшее, обезглавленное, вновь ударило магией. Так не должно было быть. Не могло быть.
Даже испугаться не получалось, и так уже боялся – дальше некуда.
И тут все кончилось.
Совсем все. Как будто небо на землю упало.
Потому что Варг перестал чувствовать.
Себя. Ирму. Альберта. Мир вокруг.
Этот мир перестал быть. Как старый-старый гобелен, истлевший и на глазах рассыпавшийся в труху. Была картинка, – яркая, цветная. Осталась пыль.
Варг смотрел на страницу мэджик-бука, на распавшееся заклинание: огненные белые буквы на синем фоне мигнули, погасли, потом книга загудела и вместо привычного взгляду рабочего листа появилась глупая картинка с облачным небом и непонятным, похожим на окно с цветными стеклами, символом в центре.
Оборотень поспешно захлопнул книгу. Увидел взгляд Ирмы, хотел улыбнуться. Не смог.
– Эх, мне бы меч! – послышалось сбоку.
Безымянный... когда успел добежать до холма и залечь между камнями? Поднимался на ноги, отряхивая пыль с радужных штанин.
– Меч? – тупо повторил Варг.
– Да, – не своим каким-то голосом отрезал Безымянный. Артур снизу помахал рукой: спускайтесь, мол, уже можно. А Варг по-прежнему ничего не чувствовал.
– Это безмагия, – объяснил Альберт, пока спускались с холма. Выглядел он плохо. Смуглая кожа посерела, вокруг чернущих глаз залегли круги. – Не люблю. Но иначе его не взять было.
– Что значит, безмагия? – переспросил Варг, пытаясь разыскать в себе хоть капельку интереса. Не получалось. Хотелось лечь и поспать, а еще лучше – помереть. И тошнило почему-то.
– Безмагия – значит – магии нет. – Альберт зевнул. – Спать хочется, да? Это всегда так. Только не спрашивай меня, как я это делаю. Не сейчас.
Спотыкаясь об обломки ворот – сил не было даже ноги чуть выше поднимать, – трое магов и Безымянный вошли в Цитадель. От прежнего ухоженного двора осталось лишь несколько тускло поблескивающих полировкой каменных плит. Все остальное было пожжено, пробито, расколото и вывернуто.
Артур подал Ирме руку, помогая перебраться через груду мусора.
Ведьма вяло кивнула.
Рыцарь, надо сказать, выглядел куда лучше магов. Несмотря на то что был в центре событий. Карнай, дважды спасенный Безымянным, тоже сиял. То ли от гордости – все-таки Золотого змея убили, это не летяг стрелять, то ли от облегчения, что все наконец-то закончилось. Помят он был – смотреть страшно. Но жив и даже почти здоров. Треснувшие ребра да в двух местах сломанная рука в счет не идут. После такого полета – это, считай, целехонек.
– Да ведь это женщина! – Ирма склонилась над останками Тори.
– Это демон, – отрезал Артур.
– Но...
– Как оно выглядит – не имеет значения. Это – демон. Не женщина и не мужчина. Не человек. Нечисть.
– Хорошо-хорошо. – Ирма отвела взгляд от длинных, втоптанных в грязь волос. – А где артефакты?
– Рассыпались, видать, – охотно ответил Карнай, – из-за них все и было.
– Как рассыпались? – Несмотря на усталость, в ведьме явно начала пробуждаться воля к жизни. – Почему?
– Потому что безмагия, – пробормотал Альберт, без возражений позволяя старшему брату усадить себя на тело змея и напоить вином из фляжки.
Варг даже позавидовал слегка. Захотелось вдруг, чтобы и о нем кто-нибудь позаботился. Ну или обеспокоился хотя бы, как же он, бедный-несчастный оборотень, пережил этакую бойню. Братьев у него было аж двенадцать, и все – старшие, но они остались в Лихогорье, а здесь и сейчас следовало самому позаботиться, и не о себе, а об Ирме.
Пока она не разошлась, как умеет.
– Так что, артефактов нет? – Пнув отрубленную кисть Тори так, что та пролетела через полдвора, Ирма зло развернулась к Альберту. – И на черта ж мы тогда пластались?! Ты что наделал? Ты...
– Артур, – попросил юноша, – пусть она заткнется, а?
То ли Варг начал оживать, то ли прав был профессор и любопытство в нем было сильнее инстинкта самосохранения, – как бы там ни было, оборотень почувствовал некоторый интерес. Заткнуть Ирму... Проще было остановить табун, бегущий от степного пожара.
А рыцарь молча сбросил доспех. Стянул с себя промокшую от пота рубашку и, погрузив руки по локоть, принялся копаться в полуотрубленной змеиной башке.
Хрустело и чавкало так, что Варга снова затошнило.
– Ага, – сказал Артур. И выпрямился.
В его перепачканных ладонях – нежно-нежно голубая, перламутровая, мерцающая, до щемящей теплоты в душе чистая и прекрасная – лежала жемчужина. Огромная жемчужина. Размером с яблоко-дичок.
– Чур мое! – взвизгнула Ирма.
– Пожалуйста! – Рыцарь развел руки, и жемчужина полетела вниз. На камни. Она падала, падала, падала... Варг хотел вскрикнуть, но горло перехватило.
Такая красивая, такая... хрупкая.
... Со звоном упала на грязные плиты. И тяжело покатилась по двору. Ирма бросилась следом. Догнала. Схватила...
И рассмеялась. Да так, что спрятаться захотелось.
– Работает!
Снизу вверх ударила страшная, ветвистая молния. Варг по-прежнему не чувствовал магии, и ему стало жутко.
– Работает! – вопила Ирма, полосуя небо льдисто-синими бичами. – Она работает!
– Хрен ли дуре с цацки? – грустно спросил Альберт.
– Не ругайся. – Артур брезгливо тряхнул окровавленными руками. – Где-то здесь колодец был. Пойду я умоюсь.
Перепрыгивая через выбоины и оплавленные дыры в камнях, он пересек двор и скрылся в донжоне.
– Скоро пройдет, – со вздохом сообщил Альберт, взглянув на страдальческое лицо Варга, – жемчужина уже действует.
Он сполз по сверкающему боку змея и уселся на землю, прислонившись к туше спиной.
– Грязно, – осторожно заметил оборотень, – штаны измажешь.
– Эти не жалко, – вяло махнул рукой Альберт, – рабочие.
Ирма наконец-то оставила свои забавы, последний раз хлестанула поверх стены огненной струей, снесла начисто два последних зубца, чудом уцелевших после змея и демона, и, сверкая улыбкой, вприпрыжку отправилась к Карнаю.
