Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет
Уже прошел час. Аура обреченности в Сумраке все сгущалась и сгущалась – теперь у меня уже не было никаких сомнений, что удар по городу будет страшнее Хиросимы. Черноречье… Что же ты за оружие такое придумало? Или это еще с тех, божественных времен сохранилось?
А главное – я все время чувствовал за собой пристальный взгляд. За мною следят, внимательно следят. За мною наблюдают – как я сижу на единственной уцелевшей скамейке посреди мертвого центрального парка. Внимательно наблюдают. Интересно, почему, зная, что у меня «Вершитель»…
Стоп! Смутные подозрения мутируют в страшные опасения, я проверяю – и вот оно! «Вершитель Реальности» заглох. Не перестал работать, такие артефакты невозможно «выключить». Он просто заглох – черная аура обреченности, заполнившая весь Сумрак, лишила меня ментальной связи с амулетом! Я не мог отдать ему приказ!
Вот черт… Изощренно, господа, изощренно. И куда, спрашивается, вся моя апатия делать? Нет уж, извините – мы еще поборемся! Так просто складывать лапки я не собираюсь!
Итак, думаем логически. У меня осталось минут пять – за это время я должен что-то придумать. Бежать? Поздно! Далеко не убежишь! Силовой щит? Не поможет. Спрятаться в глубинных слоях Сумрака? Можно рискнуть, но это как крайний случай – после таких глобальных катастроф Сумрак трясет до основания. С вероятностью близкой к ста процентам меня там раздавит. А что, если…
***
Дзинь!
***
Упс…
Я что-то говорил про Хиросиму? Про восемьдесят шестой год под Киевом? Зря.
Если до этого Сумрак лишь предвещал, что городу грозит гибель, то теперь, наконец-то, неизвестный мне колдун прочитал свое заклинание, и я понял, что именно произойдет с городом. Сразу так понял. Никогда с такими заклинаниями не встречался, но понял. Как это можно не понять?
Не будет никакого ядерного взрыва. Зачем? Это в технологическом мире самое страшное оружие – распад атома. А тут поработает магия. Просто так поработает. Ничего особенного – локально превратит кусок пространства в НИЧТО. Не вакуум. Вакуум – лишь пустота. Многие сумеречные существа спокойно обитают там, на глубинных слоях, спокойно перемещаясь между звездами. Тут же через четыре с половиной минуты возникнет именно НИЧТО – будет уничтожена реальность, Сумрак вплоть до бесконечно глубоких слоев. Все исчезнет.
Веселое оружие, не правда ли? И я, без единого шанса на спасение…
Нет! Я спасусь! Уничтожить гадов, которые способные такое сотворить с реальностью – моя прямая обязанность. «Вершитель»! Разумная ты тварь! Я достучусь к тебе! Ну-ка, ну-ка… Не могу к тебе мысленно обратиться – сам в тебя залезу. Я когда-то уже сливался с арбалетным болтом, теперь попытаюсь и в тебя пролезть!
Итак, моя душа покидает тело, и сквозь черный от обреченности Сумрак устремляется в сторону висящего на шее амулета…
***
– Михаил! Что с тобой, Михаил?
По-моему, это обращаются ко мне.
– Михаи-ил! Ты живой?
Точно, ко мне. Только вопрос какой-то странный.
– Ми-ха-ил! Очнись, давай, очнись!
Интересно, чего от меня хотят? Чтоб я очнулся? А зачем?
– Да очнись же ты, наконец!
Интересно, и кому это так срочно понадобилось, чтоб я очнулся?
– Михаил! Ты что, хочешь обидеть своего старого друга? Я все же князь, и я не собираюсь тут торчать до скончания века!
Князь? Какой еще князь? Князья были в Киевской Руси! Не знаю никаких князей. Хотя… Что-то припоминаю. Дорога, дождь, замок…
– Ив?
– Да, старик! Ты очнулся! Давай, вставай, нечего тут в снеге валяться! Да отпусти ты эту штуковину, я не мародер, не нужен мне твой медальон…
Медальон? Хм… Амулет! Вершитель! Так, кажется, все встало на свои места. Стоп! Откуда тут князь Ив? Что ему делать в обреченном городе? Или… Или это как раз и есть тот рояль, что срочно вылез из кустов мне на помощь? Но как мне он может помочь, до гибели осталось… Минуты три осталось!
– Ив, что ты тут делаешь? Как ты тут оказался?
– Ну, когда ты исчез, я решил…
– Нет, это расскажешь потом! Как ты сейчас тут оказался? В этом городе?
– Я как раз пролетал над Чаэсом, когда…
– Пролетал! – до меня дошло! – Твоя летающая машина! Где она?
– Ты что, не видишь? Вот она, стоит… А что за…
– Быстрее! Идем! Она может взлететь?
– Да, тут как раз была удобная площадка, и…
– Двух человек поднимет?
– Я не пробовал, но, в принципе, по идее должна…
– Тогда взлетаем! Немедленно! – бросил я, на ходу забираясь в это чудо местной инженерной мысли. Кстати, если убежим – надо будет потом узнать у Ива, как он меня опознал… Ведь в этом теле он меня еще не видел!
***
Взлет летающей машины князя был произведен успешно. Данная конструкция, как мне объяснял Ив еще в замке, была специально доработана для гонцов. Которые должны не только довести приказ, но и вернуться, доложив о ситуации. А потому с горем пополам, но в воздух мы поднялись – главная аллея бывшего центрального парка Чаэса поработала взлетной полосой. И, с бешеной скоростью вращая педали, полетели прочь. Это я о Иве, второй комплект педалей предусмотрен не был. Да и вообще, место, доставшееся мне, по идее предназначалось для мешка с почтовой корреспонденцией. Так что и комфорт полета был соответствующий.
Но это все равно было намного лучше, чем оставаться на земле. Потому что через две минуты после взлета за нами город начал проваливаться в НИЧТО… Выглядело это… Скажем так – ближе всего фильм Лангольеры, по Стивену Кингу. Но там все слишком театрально. Куски земли падают, и остается лишь пустота… Нет, в реальности все происходило более обыденно, и в то же время более жутко. Просто от центральной площади города в радиальном направлении реальность стала исчезать. Сложно описать словами. Я бы даже сказал, невозможно. Просто только что была реальность, улицы, дома, люди, сумрачные существа. И вот ее уже нет.
А особенно страшно – спокойствие. Если бы возник вакуум – был бы перепад давлений, ударная волна, взрыв, шум, свист. Тут ничего подобного не было. Вот только что насиловали два нищих какую-то женщину – и все. Их уже нет. Просто нет. А там, где они были, НИЧТО. Идет себе, расширяется спокойно, поглощает город дом за домом, улица за улицей, квартал за кварталом.
Я не говорил Иву не смотреть назад. Он посмотрел. К чести для князя надо сказать – уровень его испуга был намного меньше, чем у большинства людей, которых я знаю. И выводы он тоже сделал правильные – не открыл от изумления рот, а лишь начал крутить педали еще быстрее, да активизировал парочку запасных пружин. Наш «самолет» резвее замахал крыльями, стремительно разогнавшись до скорости километров в пятьдесят. По местным понятиям – почти запредельная скорость.
