Лорел Гамильтон - Божественные проступки
- Я буду в доме к обеду, - сказал он и поклонился. - Моя Королева.
- С нетерпением жду этого, - сказала я, и этого я не чувствовала. Последнее, чего мне хотелось иметь в главном доме, так это эгоцентричное, сердитое экс-божество, но ты принимаешь решение не из-за того, что тебе хочется, а из-за того, что это нужно. Прямо сейчас мы должны были поехать на место убийства и отработать зарплату, которая помогала содержать увеличившееся число людей рядом со мной. Если бы мой титул шел в комплекте с большим количеством денег и зданий, и с меньшим количеством проблем... но я еще никогда не встречала принцессы волшебной страны, которая не была бы хоть в какой-нибудь беде. Сказки верны в одном. Прежде чем добраться до конца сказки, плохие вещи и трудные выборы уже пережиты. В некотором роде я тоже подобное пережила, но в отличие от сказок, в реальной жизни нет окончания, счастливого или еще какого-нибудь. Твоя история, как и твоя жизнь, продолжается. Минуту назад ты думала, что твоя жизнь под относительным контролем, а в следующую ты понимаешь, что весь этот контроль был только иллюзией.
Я молила Богиню, чтобы Баринтус не вынуждал меня убивать его. Моему сердцу было бы больно это делать. Мы вышли под свет калифорнийского солнца, я опустила темные очки на глаза, но внутри у меня было тяжело и холодно. Но это было гарантией того, что если бы Баринтус вынудил меня сделать то, чем я угрожала, я бы точно сделала это. Возможно, я была племянницей своей тети в большей степени, чем мне хотелось думать.
ГЛАВА 29
Дойл, Холод и Усна (в качестве водителя), взяли внедорожник, и Усна использовал галмор, чтобы выглядеть как я. Меня удивило, что у него были водительские права, но очевидно за несколько лет до моего рождения он уходил из волшебной страны, чтобы изучить Америку. Когда я спросила "почему", он ответил: "Кошки любопытны". И глядя на его лицо, я знала, что это будет единственным ответом, который я получу.
Усна не настолько был хорош в гламоре, чтобы появляться в таком виде на людях. Один толчок и иллюзия была бы разрушена, именно поэтому он шел не со мной. Там, куда я шла, была толпа. Но мы надеялись, что этот простой обман уберет прессу от внешних ворот, чтобы мы смогли спокойно уехать.
Но его партнерша, Кабодуа, была достаточно хороша в гламоре, чтобы пойти с нами. В какой-то момент, когда она стояла посреди гостиной в своем плаще из черных перьев, с черными волосами ниже плеч, делая ее похожей на Дойла, ее волосы сливались с перьями так, что глаз не мог уловить, где заканчивались одни и начинались другие. Эта темнота делала ее кожу почти нереально белой.
Теперь перья плаща были приглажены, и казалось, что на ней одето длинное черное непромокаемое пальто, которым плащ чаще всего и выглядел. Кабодуа нужно было только немного смягчить потустороннюю бледность кожи до более человеческого оттенка. Большинство стражниц редко попадали на фотографии со мной, поэтому им не нужно будет многое менять в своей внешности кроме глаз, волос и некоторых деталей одежды. Саред свои золотые волосы сделала темно-коричневыми, а кожу чуть позолотила загаром. Ее сверкающие синие с золотыми вкраплениями глаза стали просто синими. Она все еще оставалась нереально красивой, но она вполне могла сойти за человека. Даже то, что она была шести футов ростом и стройной, не выделяло ее здесь в Лос-Анджелесе, как это могло быть на Среднем Западе. Здесь были тысячи высоких и великолепных женщин, которые когда-то пытались стать моделями, но которым пришлось заниматься другой работой.
Гален свои короткие завитки превратил в неописуемые коричневые и изменил цвет глаз, чтобы они больше соответствовали новому цвету волос. Он чуть затемнил свою кожу, чтобы выглядеть хорошо загоревшим, еще он чуть утончил черты своего лица и некоторые части тела, чтобы выглядеть обычным. Сейчас вы видели перед собой улыбающегося симпатичного парня, которого можно встретить на берегу во время пробежки. Рис гламором вернул себе недостающий глаз, и сделал глаза глубокого синего цвета, но не слишком выделяющегося. Свои длинные до талии волосы он свернул под мягкую фетровую шляпу, оставил свой тренчкот в пляжном домике, одев только пиджак, что он предпочитал носить на работу, поверх джинсы и футболки. Джинсы были его, но футболку он явно у кого-то позаимствовал. Футболка соответствовала его плечам, но довольно много ткани пришлось убрать в стильные джинсы. Он надел ботинки и был готов.
Я, выходя из спальни, сделала свои волосы темно-рыжими, почти коричневыми. Я также подняла их во французский узел. Юбочный костюм глубокого шоколадного цвета был немного коротковат для работы, но я была достаточно невысокой, так что он отлично сидел на мне. Я позаимствовала кобуру и пистолет у Риса и разместила их на спине, так что я была вооружена. При этом у Риса остался еще пистолет, меч и кинжал. Еще я взяла свой складной нож, разместив его в кобуре под юбкой. Нож был не столько для защиты, сколько для ощущения, что холодное оружие касается моей плоти. Сталь и железо помогают против магии фейри, но лучше, когда они просто касаются твоей кожи. Большинство из фейри, даже сидхе, возможно, не смогли бы применить гламор, касаясь холодного железа. Моя же кровь частично человеческая, частично брауни помогали мне использовать магию независимо от того, сколько металла и техники окружило меня. Хотя по сравнению с городом нож был ничем. Здесь, рядом с океаном было легче, но посреди любого современного города многие фейри не могли использовать большую часть своей магии.
Эта мысль напомнила мне о Сладкой горечи и я задалась вопросом, нашла ли ее Люси? Я отложила мысль на потом и в последний раз посмотрелась в зеркало, проверяя, чтобы ни оружие, ни нож не были видны под костюмом. Юбка была легкой, но довольно свободной. У меня было много юбок довольно облегающих, чтобы нельзя было скрыть даже самое маленькое оружие.
Я вернулась в большую гостиную. Гален встретил меня, улыбаясь.
- Я забыл, что ты и свои глаза делаешь карими.
- Зеленые глаза слишком необычные. Люди запоминают их.
Он улыбнулся мне и подошел, чтобы взять меня за руки. Я позволила ему, уверенная в том, что он собирался сказать.
- Мы должны проверить гламор и посмотреть, заставляет ли касание любого из нас потерять нашу концентрацию.
Мы поцеловались, и это был хороший, глубокий поцелуй. Он отодвинулся, и я смотрела в темно-карие глаза на таком загорелом лице, которого никогда не будет у него от природы.
Я улыбнулась.
Рис встрял:
- Вы оба, мы все уже знаем, что наш гламор удержится. Аматеон и Адайр проверили. Пресса заглотила наживку с Дойлом и Холодом, значит мы можем отправляться делать свою работу. - Мы прошли за ним в двери, отпуская руки друг друга и выходя наружу. Я доверяла стражам, что основная масса репортеров ушла, но если бы мы вели себя как любовники, то никакой гламор не спасет от снимков, где мы обнимаемся, и далеко не всегда гламор срабатывает на фото. Мы не знаем, почему, но даже с мастерами гламора иногда фотографии могут показать правду, в отличие от невооруженного глаза, который может и не заметить.
