Su.мрак - Награда для Героя
— Вы чистый и любящий человек и, каким бы испытаниям вас ни подвергала судьба, обретёте своё счастье. Но… для этого необходимо верить в себя и не бояться трудностей. И помните, близкие люди всегда помогут вам и никогда не предадут. «В конце концов, я же не обещал, что это будет любимый человек».
На встревоженном лице девушки появилась улыбка облегчения, и она бросила любящий взгляд на будущего мужа:
— Я в этом и не сомневалась. Шарль всегда будет со мной. Магистр, вы не сказали ничего конкретного моему жениху.
— Как раз собирался перейти к этому, — Гарри специально подпустил мурлыкающие нотки в собственный голос и поймал заинтересованный взгляд Шарля. Метаморфы обладали располагающим к доверию и симпатии шармом, но и сами были подвластны сильным эмоциям и определённым чувствам. Раз Леруа использовал сексуальное притяжение, значит, наиболее комфортно чувствовал себя именно в этой сфере. И Блэк весьма сомневался, что этот маг, находившийся в полном расцвете сил, за время последней «брачной охоты» имел возможность удовлетворять все свои сексуальные потребности. Не стал бы он так рисковать, зная, что за ним наблюдают люди начальника ОБР Французского Аврората. К тому же, судя по всему, изначально метаморфа влекло больше к мужчинам, чем к женщинам, а значит, сейчас сексуальный голод вкупе с «Веритасерумом» должны были сыграть с аферистом весьма дурную шутку. Этим вовсю и пользовался Гарри, отрабатывая на противнике весь свой арсенал, полученный от общения с Брайаном. Нет, упаси Мерлин, он не использовал ничего демонстративного! Но заинтересованно-одобрительный взгляд и лёгкие призывные нотки в речи зеленоглазого мага сделали своё дело, накрепко привязав внимание Леруа к «магистру». От предсказателя исходила аура сексуального притяжения, приправленная ноткой лёгкой опасности, та самая пикантная смесь, что заставляла сильнее биться сердце изголодавшегося охотника за приданым. Взгляд этих зелёных глаз никак не давал отвернуться или опустить голову, да ему этого и не хотелось. Лёгкий шум в голове и небольшая эйфория, которую метаморф связал с действием шампанского, были удивительно приятны, и мужчина даже не почувствовал подвоха, когда Блэк своим проникновенным баритоном задал первый вопрос:
— Я вижу, нашему жениху пришлось многое пережить и выстрадать. Ведь Поль был таким надоедливо-сопливым мальчишкой?
— Вы даже не представляете, насколько! Сартр был настоящей истеричкой. Его капризы и перепады настроения сводили меня с ума.
— Я думаю, первую попытку самоубийства он предпринял сам, чтобы привлечь ваше внимание, — одновременно с фиксированием внимания на собственной персоне, Гарри позаботился о том, чтобы Шарль не мог слышать удивлённого перешёптывания со стороны стоявших вокруг них гостей, потому что знал: ещё несколько подобных ответов, и начнутся истерические выкрики, которые могут вывести допрашиваемого из этого расслабленного состояния.
— Да, мне даже подталкивать его к этому не пришлось. Этот сопливый плакса сам принял слишком большую дозу зелья «Сна-без-сновидений».
— Наверное, вам тогда очень хотелось пустить всё на самотёк и дать ему сдохнуть самостоятельно? Ведь это так тяжело, терпеть рядом непрерывные истерики.
— К сожалению, это могло бы подвести меня под подозрения, и мне пришлось терпеть это ничтожество ещё полгода.
— Я восхищаюсь вашим терпением. И каким образом вы помогли надоеде свести счёты с жизнью?
— Я отвлёк посещавшего Сартра колдопсихиатра и незаметно подменил зелье от депрессии на мощное снотворное. Этот идиот сам дал его нашему пациенту. А дальше — дело техники: небольшое изменение концентрации — и Поль отправился беседовать с душами своих безумных предков, а единственный свидетель, который что-то мог заподозрить — в Сарс.
— Я надеюсь, вы смогли позволить себе длительный отдых после целого года нервотрёпки? — недоумённый гомон гостей, слышавших откровения жениха, начал переходить в возмущённые выкрики, и Блэк усилил действие односторонне направленных Заглушающих чар, донося до Леруа только небольшой фоновый шум от движения вокруг нескольких десятков людей.
— Конечно. Целых два месяца в Бразилии и никаких ограничений… — Шарль окинул откровенно оценивающим взглядом стоявшего перед ним человека и развязно подмигнув продолжил. — Жаль, что там не было тебя… Знал бы ты, как мне надоело возиться с этими сопляками.
— Догадываюсь. Думаю, тебя раздражала необходимость сочинять всякую романтическую чушь?
— Особенно с этим красавчиком Веймаром. Даже пожалел, что связался с мальчишкой. С Сартром таких проблем не было. Затащил в постель, показал «небо в алмазах» — и он твой с потрохами. А перед Люком пришлось целых полгода разыгрывать неземную любовь… Тьфу! Слащавые бредни! Хотя, мальчишка того стоил… — голос Леруа начал заплетаться, как у пьяного, «Веритасерум» достиг пика своего воздействия на организм. — Какой темперамент! С ним было приятно покувыркаться в постели… Жаль только, ни на какие интересные игры он не соглашался. Но однажды…
Блэк поймал боковым зрением покрасневшее от стыда и гнева лицо Люка и поспешил прервать пьяные словоизлияния:
— И как же ты ухитрился развести его на деньги?
— А-а-а, пришлось повозиться. Мальчишка оказался слишком умён, чтобы не глядя подписывать счета и влезать во всякие авантюры. Да тут ещё его крёстный свалился как снег на голову, думал, не отобьюсь. Но мне помог один из школьных приятелей мальчишки, подсказав, что тот в школе увлекался какими-то карточными фокусами, что ли, и я начал играть в казино, всячески привлекая к нему внимание…
— К нему? Но как ты принимал его облик?
— А-а-а, ты ещё не видел моих способностей, — Шарль покачнулся, но, недоумённо уставившись на своё непослушное тело, выпрямился. — Я слишком много выпил.
— Ну что ты, совсем немного. Ведь так тебе гораздо лучше? Так как ты принимал облик Веймара?
— Очень просто, — очертания фигуры метаморфа «поплыли», и вот уже перед удивлёнными магами стоял… Люк Веймар собственной персоной. Разумеется, таким, каким он был год назад.
— Ты — метаморф. Поэтому тебя не узнали гоблины, когда ты брал деньги из хранилища Веймаров?
— Да, этих уродов гоблинов с их хвалёной системой безопасности удалось так легко обвести вокруг пальца, — на лице вновь принявшего свой облик Шарль заиграла самодовольная улыбка, речь снова приобрела внятность. Действие «Веритасерума» начало ослабевать.
Внутренние часы, отсчитывавшие минуты и секунды в голове Блэка, подали сигнал, пора было ускоряться, если он хотел полностью завершить допрос.
