Ян Сигел - Заклинатель драконов
Ферн внимательно рассматривает шары, но не дотрагивается до них. Она испытывает ужас, смешанный с любопытством. Но ужасу здесь не место — Древо этого не понимает. Фрукты пока еще маленькие и твердые, слегка неопределенных очертаний, на них только намечаются глазницы и носы. На чуть более зрелых легкими штрихами обозначены будущие губы и веки, вдавлинки ноздрей и завитки ушей. Последними появятся волосы. Моргас рассказывала ей, что у многих даже вырастает шея, но на этом все и заканчивается, будто бы Древо пытается воссоздать целое тело, но ему не хватает на это то ли желания, то ли жизненных соков. Еще слишком темно, чтобы различить цвета, но преимущественно большинство фруктов еще очень бледные, только темные вены наполнены соками Древа и хорошо видны. На некоторых головах можно различить легкие оттенки коричневого, бронзового, розового или золотого.
Постепенно Ферн понимает, что Моргас разыскивает определенную голову, даже на такой ранней стадии она может ее распознать, но видно, что не находит. Заинтригованная поведением Моргас, Ферн теряет бдительность, и ведьма, которая двинулась в обратный путь, чуть не натыкается на нее. Отступив в сторону, Ферн проваливается в углубление между корнями. Моргас проходит мимо и наконец видит это. Тонкая ветка свисает так низко, что скрывается за выступами корней, и одинокий фрукт зреет в тайнике, упрятанном от посторонних глаз. И этот фрукт — черного цвета.
Сначала Ферн думает, что фрукт испорчен, но потом видит, что кожа его гладкая и блестящая. И тогда она понимает, что это может быть. После некоторых колебаний она отправляется вслед за ведьмой, запомнив место, чтобы потом найти его.
Становится светлее. Здесь нет ни свежести, ни сияния истинного рассвета, просто тьма постепенно уходит, начинается легкое движение света от серого к нормальному освещению дня. После мрака пещеры цвета кажутся очень яркими, даже без сияния солнца, они слепят глаза. Земля окрашена в разные оттенки коричневого, листья — такого глубокого зеленого цвета, какой бывает поздним летом, на них красные прожилки, потому что соки Древа — красные. Каждый холмик покрыт травой, на корнях стелется мох. Там и сям краснеют мухоморы (о том, как ими пользоваться, рассказывала на своих уроках Моргас). Воздух наполнен утренним щебетом птиц, хотя ни одной Ферн не видит.
Ферн чувствует себя очень незащищенной, ее поймал дневной свет, она больше не тень среди теней, она явно не на своем месте, чужая в этом мире. Она следует в том направлении, куда идет Моргас, но очень осторожно, стараясь держаться подальше от ведьмы. Когда та совсем пропадает из виду, Ферн впадает в панику, пока не обнаруживает гигантский выступающий из земли корень, а за ним и вход в туннель. Она спускается в узкий темный лаз и пугается странного ощущения спокойствия и расслабленности, возникшего от того, что она наконец вернулась в пещеру.
Моргас уже поджидает ее: жирные, мягкие руки хватают свою жертву мертвой хваткой. Ферн прижата к стене, огромное тело накрывает ее, наваливается с такой силой, что все косточки хрустят, а ребра давят на сердце. Сжатые легкие почти не могут дышать.
— Ты что это делаешь? — Горячий красный рот придвигается к лицу Ферн, слова вырываются из яростных красных губ. — Кралась за мной по пятам, как шпион. Зачем ты преследовала меня? Зачем ты пошла за мной?
Борьба не имеет смысла. Ферн смотрит на ведьму так, будто только что проснулась или вышла из транса.
— Ты звала меня, — говорит она хриплым голосом. — Ты звала меня… и я пришла… но я не могла тебя догнать. Я потерялась среди корней, ты была все время впереди, а я никак не могла приблизиться. Как во сне…
Она выглядит так, будто ее грубо разбудили. Моргас хорошо знает, что наделенные Даром очень многое узнают из снов или в полусонном состоянии, она припоминает, что могла произнести имя Ферн. Ферн чувствует, что уловка удалась, Моргас не подозревает лукавства и обмана в своей ученице. Она готова поверить в то, что случайно произнесенное имя может прозвучать как призыв, что плененная душа настолько восприимчива к приказам своей повелительницы.
— Значит, — продолжает она уже спокойнее, —теперь ты полностью принадлежишь мне. Ты идешь за мной, даже если я только пробормотала твое имя, при этом ты спишь. Это хорошо. Это очень хорошо. Я дам тебе новое имя, не Фернанда, не Морган, это будет имя для будущей жизни. Моркадис. Ты — моя сестра–близнец, сотворенная моими руками. Твои тело и душа теперь мои.
— Отправляйся в свою кровать, — говорит Моргас, и Ферн подчиняется.
Лежа на соломенном тюфяке, притворяется сонной. Внутренне она очень спокойна. Ненависть горит в ней ярким огнем, наполняя ее странным спокойствием, где никто не может потревожить мысли они неприкосновенны, и чисты, и остры как стальной клинок. Ей нужна Моргас. Она должна выучиться всем техническим приемам, перенять все ее искусство, все знания. Она должна больше узнать о драконе, о серолицем докторе Лэе, об опасности, которая грозит ее друзьям и всему роду человеческому, живущему во Времени. А потом она должна уйти назад — обратно в реальность, к жизни, к себе.
Я приму имя, которое выбрала для меня Моргас, и, когда моя сила отшлифуется, она поймет, чего она добилась. При всей ее мудрости, она не умна. Ослепленная своим величием, пойманная в ловушку своего собственного «я», она надумала развивать мой дар и использовать его в своих целях. Но я расту, независимо от нее, и, когда я действительно стану Моркадис, колдуньей Моркадис, я брошу ей вызов, и она будет уничтожена. Ферн никогда, в ее человеческой жизни, не приходила в голову мысль о том, чтобы убить другого человека. Однако здесь решение принято, оно так же определенно, как судьба. Однажды она убьет Моргас, Записано.
Глава девятая
Ферн сидит одна и смотрит в огонь заклинаний.
Перед ней проходит так много образов, что она не успевает за ними уследить. Ей ясно, что это сцены из далекого прошлого: рыцарские турниры, убийства великанов, победы рыцарей. Затем появляются две сестры, им, возможно, по тринадцать–четырнадцать лет. Сестры играют, обнаружив в себе странную силу, — срывают с неба звезды, сваливают в котел листья. Одна из них берет живую лягушку и разрывает ее на мелкие части. Ферн видит, как они возятся друг с другом, исследуя свои молодые груди. Это близнецы, но не идентичные, одна — тоньше, с более острыми чертами лица, другая более округлая, более красивая, хотя и грубоватая. У них бледная кожа молочного цвета и угольно–черные волосы.
— Они — из ведьм, — говорит женский голос, и женщина–прислуга с платком на голове убирает изображение, нервно оглядываясь через плечо. — У них была няня, но она все ворчала, недовольная ими, и вдруг неожиданно умерла, хотя и не болела…
