Альвина Волкова - Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ)
Все это было так интересно, что пришлось мысленно дать себе подзатыльник. Оценив расстояние от нас до зеркала, пришла к выводу, что вполне успею до него добежать, если отвлеку ведьму и Эмиля хотя бы секунд на десять. Однако, если я каким‑то чудом войду в зеркало, Улла останется с ними один на один. Нет, так не годится. Этого я допустить не могу. Вытянув руку, коснуться своей магии и из сгустка, отделившегося от светящегося кокона, начала формироваться мужская фигура. Когда она почти сформировалась, я вплела в нее еще и алые ленты. Выпустить Тень я решила в момент, когда окажусь непосредственно у зеркала.
Кокон начал слабеть, и время вернулось в обычное русло. Выдохнув, я стянула с шеи шнурок с ироновым подарком — с ним десять секунд форы мне обеспечены.
— Ул, — оглянулась я.
— Да, — откликнулась девушка.
— Для следующей атаки Эмилю нужно время. Сейчас я уберу барьер, и, по сигналу, ты закроешь глаза, а лучше совсем отвернись. За время пока они оклемаются, я добегу до зеркала.
— А я? — забеспокоилась Улла.
— Не бойся, я не оставлю тебя одну. Помощь уже близко. Главное помни, тебе нужно освободить Валекеа. Спроси у Старшей, как это сделать.
— Хорошо, — выдохнула Улла и замерла в ожидании.
— Готова? — спросила я, сжимая кулон в руке, — Убираю.
То, что барьер исчез, нам стало понятно сразу, так как пространство заполнилось звуками сбитых камней и сосулек. Плоская пластинка в моей руке хрустнула, и я швырнула ее под ноги зверю, точнее постаралась докинуть, но она упала где‑то посередине.
— Сейчас, — сжала я кулак и закрыла глаза.
Пещера тут же наполнилась воем ослепленной ведьмы и ревом Эмиля. Проклятье! Вспышка оказалась настолько яркой, что даже сквозь закрытые веки, свет больно резанул по глазам, заставив прослезиться. Поморгав, чтобы сквозь влажную пелену различить, куда ступаю, я сорвалась на бег. Пульс в ушах заглушил все звуки. Теперь нельзя останавливаться, нельзя отвлекаться. Моя цель — зеркало. В голове билась только одна мысль: "Не смотреть по сторонам. Главное, не смотреть по сторонам".
Я уже на возвышение, уже в шаге от зеркала, но не могу ни притормозить, не остановиться — слишком скользко. Тем более кто‑то, и я даже точно знаю кто, вдруг с силой толкнул меня в спину, шепотом пожелав "Удачи", и я полетела прямо в мутную зеркальную поверхность, но споткнулась о чье‑то распластанное на каменном полу тело, краем сознания успела признать в нем мертвую Эдит, и неуклюже завалилась вперед.
* * *Вот тебе и фееричное появление героини. Я некрасиво вывалилась на выложенный черно — красной плиткой с витиеватым орнаментом пол и замерла. Где я? Приподняв голову, огляделась. Ого! Во всем интерьере не нашлось ни одного предмета, где бы ни использовалось изображение дракона: сводчатые потолки с изображениями парящих черных драконов; огромная люстра стилизована под многоголового ящера, выдыхающего иллюзорное пламя; стены из красного с золотыми прожилками камня, увешенные гобеленами с изображением сцен из жизни мифического существа; стол, стул, два кресла, шкаф, буфет, дверные ручки — все имело в своем декоре изображение дракона или драконьей головы. Немного жутковато, но стильно.
— И долго ты собралась здесь сидеть? — раздался за спиной бархатный голос, от чего у меня по спине прошлась рота мурашек, а мелкие волоски на коже встали дыбом.
— Бальфар? — резко обернулась я, но увидев его, нахмурилась.
Стену у двери подпирал мужчина, каким демон предстал передо мной в самом начале, но что‑то в нем было не так. Поза не соблазнительная, скорее небрежно — властная, взгляд прямой и чуть насмешливый, да и смотрит на меня с тем вожделением, которого у Бальфара не наблюдалось: так смотрят на ту, кого желают не соблазнить, а раздеть и уложить в постель. Я заглянула ему в глаза и мгновенно вспыхнула.
— Лик? — неуверенно мяукнула я, так как, при виде этой не в меру притягательной внешности, в горле засел ком.
Темные брови удивленно изогнулись.
— Надо же, — произнес он, и от его хриплого голоса меня окатило волной жара, — даже подсказывать не пришлось.
— А, где Бальфар?
— Ты по нему соскучилась? — сапфировые глаза ярко вспыхнули и сощурились.
Если бы уже я не знала Безликого чуточку лучше, то подумала бы, что Лик злится, что я могу думать о ком‑то, кроме него. Но, если постараться и подумать, то именно сейчас, когда Лик обрел "плоть", в манере и во взгляде алхимика больше всего проявились черты и повадки ревнивого собственника. Не то чтобы мне это не понравилось или напугало, все мы люди и у каждого есть свои слабости, тем не менее, насторожило, что эта черта его характера, которую Лик весьма умело скрывал за ехидством, была выявлена именно благодаря моему вопросу о местонахождении Бальфара.
— Не смешно, — рассердилась я и поднялась с пола, — Где демон?
Я проследила за взглядом мужчины и увидела, что он вертит в пальцах позолоченное пенсне.
— Он там, где и хотел быть, — пожал плечами Лик и устало выдохнул: — Нигде.
— Ты…, — запнулась я, не находя слов, а если честно, боясь высказать свои подозрения вслух.
Лик же, прекратив созерцать, как отблескивают стекла пенсне, когда он их вертит, оттолкнувшись от стены подошел достаточно близко, но в тоже время оставил шанс на побег.
— Если ты хочешь спросить, убил ли я Бальфара, я отвечу — да, но это еще не значит, что этот пройдоха мертв.
Я удивленно распахнула глаза. Лик протянул пенсне.
— Я убил его тело, здесь, его сила и память.
— В пенсне? — нахмурилась, с трудом понимая, что значит: "я его убил, но это не значит, что он мертв". Кто‑то либо мертв, либо нет, третьего не дано. Но, Темный их знает, может, у демонов все иначе.
Видя, что не спешу взять предмет, Лик сделал шаг вперед, отчего расстояние между нами сократилось до нескольких сантиметров, взял мою руку и вложил в нее пенсне. Прикосновение его пальцев обожгло меня, но я все же сдержалась и не отпрянула.
— Это пенсне когда‑то принадлежало моему отцу, — пояснил Лик, — Однажды оно пропало. Оказалось, все это время, оно было у Бальфара.
— Зачем оно ему понадобилось?
Избегая смотреть в лицо невероятно красивому мужчине, от близости которого меня, честно сказать, бросает то в жар, то в холод, я стала с пристрастием маньяка изучать пуговицы на его рубашке. Это мало чем помогало, но хотя бы склоненная голова не позволит Лику с высоты его роста увидеть мои пунцовы щеки. Ох, давно меня так не пронимало, а если быть точной, то лет с десяти.
Лик, тем временем, решил порассуждать:
