Елизавета Дворецкая - Дракон восточного моря, кн. 3. Каменный Трон
– Я не знаю, что мне делать, – откровенно признался Бьярни. – Я могу заключить союз с кем-то против Торварда конунга, но не против моей сестры Элит. А эти двое – Эдельгард ярл и Хелиген – против нее.
– А сама-то она за Торварда конунга или против? – спросил Брехан.
– Больше всего я хотел бы это знать! Нет, я не верю Хелиген! – Бьярни потряс головой. – Ведь Торвард конунг сам пообещал убить Элит, мы слышали это своими ушами! Значит, она не союзница ему. Королева Хелиген просто ищет предлог, чтобы нанести удар по Клионну и по Элит. Она завидует ее красоте!
– Это несомненно! – Фиаха кивнул, а Фиахна выразительно усмехнулся. – Хелиген завистлива и злобна, она ненавидит всех красивых женщин, особенно если те не уступают ей знатностью и ей перед ними нечем гордиться.
– Она все это придумала. – С каждым мгновением Бьярни все больше верил, что королева солгала. – Моя сестра в плену. Ей и без того тяжело, и я не позволю, чтобы кто-то приносил ей еще больше горя.
– Но если она и правда союзница фьяллей? – спросил Брехан. – Тогда, помогая ей, мы поможем Торварду конунгу. Ты же не хочешь этого, риг?
– Но как это может быть? Ведь Торвард конунг убил ее братьев и по чистой случайности не убил меня!
– Это ничего не значит. К прекрасной деве нередко идут по трупам, в том числе не только соперников, но и ее родичей. Если бы обстоятельства сложились не так удачно, – Брехан мельком глянул на сыновей Айлен, – то и тебе, возможно, пришлось бы пройти к броху королевы Фиал через кровь ее братьев. Так заведено. Путь к Красному Напитку Власти лежит через сражения. И возможно, хоть это и неприятно тебе, что сама госпожа Элит предпочла Торварда конунга, когда убедилась, что он превосходит всех уладских героев.
Бьярни молчал. На его родине это было бы почти невозможно. Никогда Йора не полюбила бы Торварда конунга, убийцу братьев, пусть в сражениях с ними он и показал бы себя величайшим героем. Но и возражать он не мог. Здесь не Морской Путь, здесь Зеленые острова. Здесь свои законы, и богини островов выбирают возлюбленных, руководствуясь только собственными чувствами. Он не знал, во что верить и чего хотеть. Он знал одно: пока он жив, Элит никто не обидит.
– Я не знаю, в союзе она с Торвардом конунгом или нет, – наконец проговорил Бьярни. – Но мой долг – защитить землю Клионн, на которой родилась моя мать. Моя мать тоже была Девой Клионна и стала бы королевой, если бы ее не увезли лохланнцы. И хотя бы ради моей матери я не пущу на Клионн королеву Хелиген.
– Но как бы не получилось, что мы станем воевать на стороне фьяллей, – заметил озабоченный всем этим Ивар хёльд.
– Торварду конунгу сейчас не до нас. Он готовится к битве с Эдельгардом ярлом. Я должен защитить землю Клионн и по возможности выяснить правду. И поэтому мы пойдем на Клионн. А вам, сыновья Айлен, я скажу вот что. – Бьярни повернулся к братьям. Понимая, что они не очень-то жаждут оказать ему поддержку в борьбе за чужой остров, он придумал, как привлечь их на свою сторону. – У моей сестры Элит нет мужа, а у вас нет больше собственного королевства. И если мы отстоим Клионн, я не стану возражать, если вы оба посватаетесь к ней, чтобы она избрала достойного.
Он не слишком кривил душой. Если бы Элит вдруг вздумалось избрать в мужья кого-то из этой парочки, он не стал бы ее отговаривать: она сама вполне способна разобраться, что сыновья Айлен собой представляют. Другое дело, что Бьярни был твердо убежден: ни при каких условиях эти двое Элит не прельстят. Но зачем им об этом говорить?
Братья переглянулись. О красоте Элит Элги ходили предания, и она – единственная наследница Дома Клионн. Фиаха поднял брови, Фиахна пожал плечами. Их не привлекал этот поход, но возможность уравняться в правах с нынешним зятем им очень нравилась.
– Хорошо, – ответил за обоих Фиаха. – Мы пойдем с тобой на Клионн. Но пообещай, что, если мы одержим победу над Хелиген, ты отдашь ее другому из нас – тому, которого не изберет Элит Элга.
– Да забирайте! – с облегчением ответил Бьярни. – Вот уж кто мне даром не нужен!
Тем же вечером, едва стемнело, Бьярни приказал сворачивать стан. Вот когда пригодился разлад с Эдельгардом ярлом: если бы они стояли вместе, то скрыть свой уход не получилось бы. А так винденэсские ярлы были озабочены только охраной своих кораблей и не обращали внимания на союзников-уладов. Погрузившись в куррахи, свои и найденные на Снатхе, войско Бьярни двинулось к берегам земли Клионн.
Ночь выдалась безлунной и ветреной. Только этим можно объяснить то, что шесть кораблей Торварда и многочисленные куррахи Бьярни разминулись, почти не заметив друг друга. Большие корабли шли дальше от берега, опасаясь камней. А куррахи, наоборот, жались к берегу, чтобы их не унесло в море. Те и другие старались по возможности соблюдать тишину, хотя не предвидели взаимной встречи.
Не повезло только одному курраху, в котором сидели пять человек с Ивленна. В темноте забравшись далеко от берега, он наскочил прямо на грудь «Единорога». Слишком поздно обнаружив препятствие, улады не сдержали возгласов, и их немедленно заметили.
– А ну взять! – распорядился Халльмунд, и вскоре пятерых уладов уже втащили на дреки. – Связать, рты заткнуть, и пусть лежат где-нибудь. И куда их только ночью понесло?
Убивать случайных, как он думал, свидетелей их тайного передвижения Халльмунд не хотел, справедливо предполагая, что конунг захочет расспросить их о положении дел на Снатхе. Самым важным сейчас было выяснить, где обосновался на это время Эдельгард ярл, а это улады, плывущие со Снатхи, могли знать. Полагая, что куррах был один, Халльмунд подумал даже, что несвоевременное ночное путешествие уладов как-то связано с винденэсским ярлом. Допрашивать их сам он не брался: как и любой из его дружины, за время пребывания на Зеленых островах Халльмунд выучил несколько десятков уладских слов, но те относились к двум разрядам – бранные и насчет еды.
К знакомым берегам Снатхи подошли еще в темноте и встали неподалеку, чтобы при первых проблесках рассвета начать высадку. Не теряя времени, Халльмунд велел подтянуть лодку, плывшую на привязи за «Единорогом», и отправил своих людей предупредить Торварда о пленных. Тот вскоре явился вместе с Сёльви, который мог уже довольно внятно объясняться по-уладски.
Не собираясь жертвовать собой ради чужого им Эдельгарда ярла, пленники не стали запираться и рассказали все, что знали. Как Торвард и предполагал, Эдельгард не решился уходить далеко от побережья и своих кораблей, чтобы с удобством устроиться в каком-нибудь бруге, и раскинул стан прямо на берегу. Улады объяснили где, и Торвард велел кораблям снова сниматься с места.
