Виталий Башун - Его высочество господин целитель
В общем, нельзя мне пока выходить из роли, даже некоторые поведенческие привычки придется оставить. Однако долго играть роль принца я просто не сумею. Люди, близко знающие его, быстро заметят различия, а прорываться с боем… могу, конечно, но куда? Снова сворачиваться в клубок и дальше в полет? Так и долетаться можно. Остается одно – ждать дальнейшего развития событий и стараться играть убедительно. Жаль, что я не окончил факультет лицедейства.
– Как считаешь, дон Томас, получилось у нас? – немного неуверенно спросил седой.
– Думаю, все, что могли, мы сделали, дон Стефан, – непривычно серьезно ответил его напарник. – Остальное в руце божией.
– Сколько он продержится?
– Думаю, максимум два года. Скорее полтора. И то потому, что личность этого борова донельзя примитивная. Честное слово, лучше бы нам робота поручили запрограммировать.
– Робот не пройдет тест-контроль.
– Да, не пройдет. А для чего это нужно герцогу?
– Он мне ничего не говорит, сам понимаешь.
Над столом приподнялся и запульсировал шарик-вызов размером с теннисный мячик.
– Слушаю тебя, Гриффин, – ответил Стефан.
Шарик развернулся в полупрозрачное объемное изображение мужчины средних лет, одетого в комбинезон стального цвета и видимого по грудь. Легкого тонкого плаща, знака принадлежности к благородному сословию, на Гриффине не было.
Плащи с гербами или без (для нетитулованных дворян) в этом качестве заменили шпаги, в незапамятные времена свидетельствующие о принадлежности персоны к определенному слою общества. Теперь по плащу, его длине, гербу и вышивке можно было не только с определенной точностью сказать, к какому дому принадлежит плащеносец, но и назвать его титул и ранг, что по шпаге определить было затруднительно. Если только по богатству отделки и качеству клинка. Впрочем, как подсказывала внедренная память, некоторые ревнители старины, выкопавшие в пыльных архивах свидетельства своего происхождения от благородных предков еще дозвездных времен, продолжали носить вместе с плащами и шпаги. Законом это не запрещалось.
– К причалу номер семь стыкуется яхта его сиятельства герцога Манфреда. С ним племянник, его высочество принц Константин, – доложил бюст мужчины.
– Хорошо, Гриффин. У нас все готово к приему?
– Да, дон.
– Принято.
Бюст «поплыл», закрутился штопором, смешно искажая изображение, затем получившаяся уморительная фигура перевернулась головой вниз и ввинтилась в стол. Седой поморщился и недовольно пробурчал:
– Дон Томас, когда же вы повзрослеете? Что за детские шуточки!
– Скучно, дон Стефан. Скучно-с. Задворки империи. Провинция.
Седой укоризненно покачал головой, встал, провел рукой по переднему шву своего комбинезона снизу вверх, начиная от груди, «склеил» распахнутые борта, тем самым застегнувшись наглухо, и поправил плащ. Дон Томас, поколебавшись, последовал примеру старшего коллеги.
«Принц Константин», – сказал Гриффин. Но ведь я – принц Константин. Его личность внедрена в мое тело. Что же все это означает?
Глава 2
В операционный зал вошли сначала охранники – ломы под два двадцать ростом, затем, не спеша, герцог Манфред и принц Константин.
Герцог был довольно высок, худощав, атлетически сложен и обладал внешностью истинного аристократа: длинное бледное лицо, черные с сединой волосы; серые, немного раскосые глаза, слегка поджатые тонкие губы. На нем был черный с серебряным отливом комбинезон и короткий, до талии, плащ той же расцветки, вышитый серебряными коронами с тремя зубчиками. Принц выглядел потасканным пропойцей и плебеем на фоне герцога, но чем-то неуловимо был на него похож. В их чертах усматривалось что-то общее, близкородственное.
– Добрый день, благородные доны, – поприветствовал Манфред ученых.
Те вежливо поклонились и ответили:
– Желаем здравствовать! Ваше высочество, ваше сиятельство.
– Как проект?
– Проходит завершающий этап. Прошу сюда.
Седой жестом пригласил гостей пройти в бокс, где лежало мое тело. Охрана осталась в операционном зале. Герцог спокойно, а принц с жадным вниманием рассматривали мое обнаженное тело, лежащее на мягком эргономичном ложе.
– Гы! А красавчик, – резюмировал принц.
– После оздоровительных процедур вы будете выглядеть не хуже. Ведь, по официальной версии, только за этим мы сюда и прилетели. – Герцог многозначительно взглянул на принца.
Тот, поджав губки гузкой и нахмурив бровки собольи, важно кивнул. Вообще такое выражение лица появлялось у принца в те моменты, когда он собирался высказать очередную «мудрость» или показать присутствующим, что он в данный момент есть персона, приобщенная к тайнам, недоступным средним умам.
– Двойник его высочества, по нашим расчетам, должен в течение следующих суток, максимум через двое, адаптировать внедренные знания. Тогда мы его разбудим, и вы сможете проверить качество нашей работы… – продолжил седой.
– Дядя! – капризным голосом прервал диалог принц. – Я не понимаю, зачем такие сложности? Почему нельзя отправить просто одного из двойников?
– Ваше высочество, – с еле заметным вздохом, терпеливо, видимо, не в первый раз пояснил герцог, – простого двойника мало. Необходимо полное сходство с вами, в том числе и генетическое. К сожалению, мне не удалось выяснить, что конкретно собирается поручить вашему высочеству государь император, но, несомненно, это будет нечто очень рискованное для вас. Если выяснится, что я преувеличил опасность, мы всегда сможем заменить двойника вами. Но пока с этим нет ясности, следует предполагать самое худшее. В данной ситуации вашему дойнику предстоит действовать, скорее всего, в одиночку, и никто, даже охрана, приставленная вашим батюшкой, не должен догадаться, что это актер, играющий роль. А для этого сам актер должен быть абсолютно уверен, что он и есть принц.
– Да? А может, вы, дядя, просто хотите меня заменить этой куклой? Клоном! Так это, кажется, называется?
«А неглупое соображение», – подумалось мне. Надо же, умеет иногда шевелить извилинами.
– Нет, принц, мне это не нужно. Какой смысл? Двойник через некоторое время… Кстати, через какое, дон Томас?
– Два года максимум. Скорее полтора.
– Так вот, через полтора года у двойника начнется распад личности, и мы получим либо буйного психа, либо растение, мычащее «Бу-у-у» и пускающее слюни. Кому такой нужен? Что с ним делать? Кстати, то, что лежит перед нами, – не клон. С клоном было бы проще, но, к сожалению, аппаратура легко их отличает от рожденных естественным путем. Так ведь, дон Стефан?
