Геннадий Ищенко - Приемыш (дилогия)
— А ты ничего, красивая. Как зовут и сколько лет?
— Зовут Ириной, лет чуть больше четырнадцати.
— Врешь, — не поверила девушка. — Я бы сказала, что ты моего возраста, а мне через пару месяцев уже семнадцать. Ты порченная?
— Я не поняла, — ответила Ира. — Как это порченная?
— Деревня! — под общий смех девчонок констатировала девушка. — Спрошу по-другому. Мужчины у тебя были?
— А почему это тебя так интересует?
— Значит, были, — сделала вывод из ее ответа девушка. — А почему интересовалась, поймешь потом. Меня Галиной зовут, я здесь вроде как старшая.
Первое знакомство состоялось, и вслед за Галей ее обступили остальные девочки. Посыпались вопросы.
— Ты сама-то откуда?
— Местная я, здесь родилась.
— А родственники живы?
— Мать жива, сидит в тюрьме. И тетя есть.
— А почему тетка не забрала?
— У нее большая семья и маленькая квартира. Да и дети — одни мальчишки. Они там сами друг у друга ходят на головах. Да и живут бедно.
— Значит, денег подбрасывать не будут, — сделала вывод одна из девчонок.
Общий интерес к новенькой немного снизился.
— Ты какой класс окончила? — спросила девчонка лет тринадцати.
— Шестой.
— Здорово! — обрадовалась она. — Я тоже шестой. Значит, будем ходить в школу в один класс. У нас с тобой и кровати рядом. Давай дружить? Меня Олей зовут.
— Давай. Слушай, а чего это Галина спрашивала насчет мужиков? И так разочаровалась, узнав что мне только четырнадцать?
— А у нее свой интерес, — пояснила Оля. — У нее все девчонки старше пятнадцати покупают презервативы. Им самим в аптеке никто не отпустит, она и пользуется. Конечно, цена у нее выше.
— А зачем им презервативы? — не поняла Ира.
— Ты что, тупая? — удивилась Оля. — Будешь бегать к парням без них — живо подзалетишь. А оно тебе нужно?
— Мне и ваши парни не нужны!
— Точно дурочка! Отказываться от такого!
— Так ты тоже бегаешь?
— Мне нельзя. Горыныч сказал, что если заметит за этим делом кого-нибудь младше пятнадцати, или кто-нибудь из нас умудрится подзалететь, он нам здесь живо женский монастырь устроит! Вот те, кто постарше, за нами и следят.
— И куда я попала? — подумала Ира. — И ведь майор еще выбрал не самый худший детдом. Надо будет ему как-нибудь в кабинет подбросить золота. Единственный по-настоящему порядочный человек, из тех, с кем я там общалась. Остальных интересуют только они сами.
— Слушай, Оля, — обратилась она к соседке. — Ну их этих мальчишек. Ты мне лучше скажи, у вас никто из воспитателей не знает английский язык?
— Горыныч знает, а зачем тебе?
— А кто этот ваш Горыныч?
— Это старший воспитатель. Его так все прозвали за внешний вид и свирепость.
— Что такой страшный? — не поверила Ира.
— Сама увидишь. Он завтра с утра обязательно захочет на тебя посмотреть.
До самого ужина она знакомилась с девчонками и болтала с ними на разные темы. Ире пересказали сюжет просмотренного фильма, и ей ужасно вдруг захотелось сходить в кино, посмотреть хоть что-нибудь. До своего похода на Землю, увлеченная занятиями магией, она как-то не слишком страдала от отсутствия книг и кино. А тут вдруг почувствовала, как многого была лишена. Даже послушать нормальную музыку и то было нельзя. То, что играли в том мире, слушать не тянуло.
— Если я там застряну надолго, эту проблему нужно будет как-то решать, — подумала она. — А как ее решишь без электричества?
Ужинали в большой столовой. Вначале запустили девочек, а когда они закончили и потянулись из столовой, туда зашла первая, самая младшая группа мальчишек.
— Готовься, — сказала Оля, с которой они, убрав в моечную посуду, шли на свою половину. — Уже сегодня эта мелкота всем раззвонит, что у нас появилась новенькая. А если кто из наших побежит сегодня к парням, они о тебе еще дополнительно наболтают. Парни постарше стойку точно сделают. Это девчонки у нас думают головой, а парни тем, что болтается между ног!
— Начхать, — ответила Ира. — У меня им ничего не обломится.
— Посмотрим, — ответила Оля. — Ты почитать не хочешь? У меня под подушкой лежит «Квентин Дорвард». Успела взять в библиотеке как раз перед отпуском заведующей. Если хочешь, почитай.
Книгу она с интересом читала до самого отбоя. В десять часов ночная няня выключила свет. Их группа лежала тихо, лишь в дальнем углу шушукались две девчонки, а младшие за стеной еще долго не могли угомониться и мешали заснуть. Немного полежав, она приказала себе заснуть и очень хорошо отоспалась. Всех разбудили в семь часов утра. Ира заправила кровать, оделась, сходила умыться и почистить зубы и до завтрака уселась читать книгу. Когда шли на завтрак возле столовой почему-то стояла толпа парней постарше. Ира заглянула в головы некоторым из них, и ей стало противно. Объектом их утреннего интереса была она сама. Кто-то из ребят хотел ее задержать для знакомства и разговора, но она стряхнула руку со своего плеча и прошла в столовую.
Когда они шли обратно, у столовой толпились только младшие, возле которых стоял огромный мужчина с грубыми чертами лица. Усы и борода срослись у него в единое целое, прикрывая всю нижнюю часть лица.
— Горыныч! — шепнула Ольга.
— Волкова? — низким голосом спросил воспитатель. — Давай пройдем в учебную часть, нам нужно поговорить.
В комнате, куда он завел Иру, никого, кроме них, больше не было.
— Садись, Волкова! — показал он ей рукой на стул. — И слушай меня внимательно. Я смотрел твою анкету, согласно которой тебе еще только четырнадцать. Местные порядки знаешь?
— Знаю. А почему вы такое допускаете?
— Не одобряешь, значит, — невесело усмехнулся он. — Я тоже не одобряю. А что прикажешь делать? Пробовали запрещать вообще, получается еще хуже. За год три аборта. И у одной из этих дур после него уже никогда не будет детей. Причем из парней этим занимаются самые… — он не нашел для их характеристики приличного слова и продолжил. — Остаются на ночь в столовой, уединяются в бытовках, лазают по карнизам, один вообще сорвался на хрен. При попытках воспрепятствовать угрожают воспитателям. А у нас, кроме меня, одни женщины. И убрать я этих мерзавцев не могу, тем более применить силу. Да если бы они одни. Если бы имело место насилие, я бы ни на что не посмотрел, вбил бы из в землю по самое причинное место. Так ведь нет, сами бегают! Распробовали, где сладкое и сами липнут к парням. Вот что бы ты вся из себя такая правильная мне посоветовала делать в такой ситуации?
— Неужели так везде?
— Ну почему же везде. Где-то этого почти нет совсем, а где-то еще гораздо хуже. Ты поняла, к чему у нас с тобой весь этот разговор?
