Это всё зелье! - Миклашевская Ольга

– Мы уже чего только не пробовали, но днем отсюда выйти не можем. Подходим к самому входу, а там будто какая невидимая заслонка, как стекло. А вот ночи у нас бывают разные, – продолжал он, – если на дело выходим, то костерок разводим и сидим ждем, пока жертва появится. Только вот уйти даже тогда не получается – ноги сами обратно к пещере несут.

Что за «дела» могут быть у этой банды под предводительством взбесившейся оборотнихи, я не знала и, если честно, не особо горела желанием узнать. Скорее всего, именно так они и похищали других магов, не ведая, что творят.

Хотя…

– А что у вас вчера за дело было? – спросила я. Это был один из тех вопросов, ответ на который ты уже знаешь.

– Слушайте, а точно, – встрепенулся учитель, – никто вчера так и не появился. Выходит, провалили мы вчера дело-то, братцы.

– Не появился? А как же я?

Не то чтобы меня задело, что я не была намеченной жертвой, но все равно, знаете ли, как-то не очень приятно, когда тебя даже за живое существо не считают.

– Тут другое, – начал объяснять кто-то, чьего голоса я еще не слышала, – оборотнихе нужны конкретные люди. Вчера вот должен был маг прийти, а его не было. Маги обычно такой глупый народ – ты их только помани в лес, они сразу прибегут. – И хихикнул.

Ага, как же, прибегут. Вон вас уже тут сколько собралось – и все охотники за приключениями. А сидели бы спокойно себе в деревне, горя не знали. С другой стороны, в маги и не возьмут, если у тебя в крови нет тяги к приключениям.

– И откуда вы все тогда взялись? – Несмотря на дикую боль в левом плече, я умудрилась скрестить на груди руки, чтобы окончательно не продрогнуть. Пещерка эта была, мягко скажем, неотапливаемая.

– А нас привели, – объяснил носач таким тоном, будто сообщал нечто само собой разумеющееся.

В непроглядной тьме кто-то неожиданно чихнул и принялся активно шмыгать носом. Какой бы могущественный маг их ни околдовал, об элементарных средствах от простуды он все-таки не позаботился.

Некоторое время все молчали: только и было слышно надоедливое «кап-кап» с каменного потолка. По сравнению с такой темницей и камера в тюремном доме покажется сущим раем.

Меня по-прежнему терзало множество вопросов, однако что-то внутри подсказывало, что ответы на них мне уже ничем не помогут. Ну как, Тина, убедилась, что записка была ловушкой? А теперь сиди смирно и готовься к смерти от отмороженных придатков, если от этого вообще умирают.

Только бы Лис не сунулся меня искать! Я, конечно, как могла, постаралась, чтобы этого не случилось, но, зная этого белобрысого, можно даже не надеяться, что от моих стараний будет толк.

Перед самым побегом из деревушки я оставила Тигре послание, где слезно просила убедить муженька в том, что мне немедленно понадобилось домой. Дело было настолько срочное, что я якобы никого не предупредила и сразу навострила лыжи в сторону крепости. Нет, сопровождать меня не нужно. Да, я уже взрослый маг и могу сама о себе позаботиться.

Если подумать, многое тут не складывалось. То я кинулась на поиски Лиса, то теперь сама возвращаюсь домой, причем мы все знаем, что с пропуском у меня могут быть серьезные проблемы. Если меня и пустят обратно, то для профилактики пару-тройку лет поморят голодом под опекой верных имперских тюремщиков.

А Лис не умственно отсталый, чтобы поверить в байку про то, что я его резко разлюбила.

В итоге оставалось надеяться, что он все-таки глупее, чем я его считала.

– И что мне теперь делать? – дрожащим голосом спросила я у пустоты.

Вокруг моего плеча обвилась чья-то теплая твердая рука, и я почувствовала, как кожу практически жжет в тех местах, где мы соприкасаемся.

Над ухом раздался мягкий успокаивающий голос леворучки:

– Отдохни, милая. Утро вечера мудреней.

И хотя я только недавно побывала в объятиях Морфея, веки снова начали тяжелеть. Сон казался идеальным решением всех проблем хотя бы потому, что помогал забыться, пусть лишь на несколько часов.

Но едва я начала проваливаться в блаженную пустоту, где-то далеко и мягко послышались чьи-то осторожные шаги. Можно было подумать, что это по-прежнему всего лишь вода, капающая с потолка пещеры. Но мой почти магический слух ясно говорил о том, что это кто-то живой.

– Тина?..

Всего на мгновение мне показалось, что это тот самый голос, который я так боялась и одновременно так жаждала услышать. Перед глазами сразу возникло взволнованное лицо, светлые волосы, легким вихрем разметавшиеся по лбу, и эта фирменная кривоватая ухмылочка.

Но затем мое имя прозвучало снова, на этот раз громче и уверенней, и я поняла, что ошиблась.

Нет-нет, пожалуйста, пусть это будет кто угодно, только не он!

Я не проронила ни слова, вообще не дышала, но все-таки он был настоящим магом, а я – простым мастером зелий. И найти меня в темноте для него было все равно, что закрыть глаза и указательным пальцем коснуться носа.

Его ладони были такими же теплыми, как и рука леворучки, но это был жар огня, от которого так и тянуло отпрянуть.

– Герольд, – зашипела я, вкладывая в имя как можно больше злобы. Сон как рукой сняло, хотя я была бы не прочь поверить, что это все лишь ночной кошмар. Час, наверное, уже прошел, потому чары зелья невидимости давно спали.

– Тс, тихо, Тина, все хорошо. Я заберу тебя отсюда. – Он тянул меня наверх, но я отчаянно упиралась.

– Я. Отсюда. Никуда. Не уйду.

Каждое слово я выговаривала так, будто пощечину отвешивала. Удивительно, но это сработало. Герольд тут же прекратил попытки вытащить меня наружу и даже отпустил мою руку.

– Почему? – только и спросил он. Мне показалось, или в его голосе действительно сквозило искреннее удивление?

– Потому что здесь все эти люди. – Я развела руками, хотя не знаю, видел ли это маг в темноте. – Василина пудрит им мозги и заставляет похищать магов из деревни. Даже представить боюсь, зачем ей эта маленькая армия!

Тишина стала резиновой. Я слышала только биение собственного сердца и тяжелое отрывистое дыхание пленников, от страха не смевших проронить ни слова.

Спустя целую вечность Герольд наконец прошептал:

– Давай мы поговорим об этом наверху?

Он словно стыдился своего предложения, и это заставило меня насторожиться.

– Черта с два мы будем с тобой разговаривать! Не знаю, что ты здесь делаешь, но у меня нет ни малейшего желания быть съеденной оборотнихой раньше времени только потому, что у меня не хватило терпения посидеть в холодной и неуютной пещерке.

Герольд хмыкнул (оказывается, чувство юмора не изменяет мне даже в таких экстремальных ситуациях, и это радовало), но потом я снова почувствовала его прикосновение. Колени подогнулись, и меня оторвали от земли – простите, от каменного пола – как пушинку.

– Я за вами еще верну-у-усь!.. – кричала я, и мой голос тонул в кромешной тьме. Все это походило на лживые обещания, которые предводитель восстания раздавал своим плененным товарищам.

Я не могла решить, что хуже: вернуться в эту оледенелую пещеру или сгинуть на свежем воздухе. Не знаю, как вы, а я всегда была за здоровый образ жизни.

Наконец я снова могла сделать вдох. Кислород начал поступать в легкие так резко, что я растерялась и в первый миг напрочь забыла, как дышать.

Тем временем Герольд поставил меня на ноги и дал прийти в себя.

Я смотрела на него и не узнавала: приличная щетина, простой дорожный плащ и удобная набедренная котомка из мягкой замши. Таким я красавчика Герольда не видела никогда. И хотя теперь, когда я перестала принимать любовный напиток, он не казался мне таким уж небожителем, но отрицать очевидное было нельзя: даже в таком образе старший брат был чертовски привлекателен.

– Насмотрелась? – Странно, но из его уст даже это грубое выражение прозвучало очень даже вежливо.

– Ага, – я кивнула. – И как ты все это объяснишь?

Как спросить конкретней, я не знала, потому что окончательно перестала понимать, что происходит. Мы ведь так и не поговорили с ним после того, как я узнала всю правду о зелье, хотя сейчас этот вопрос был последним из тех вещей, что меня волновали.