Горн Стихий (СИ) - Флат Екатерина

Золотистые искорки в дымчато-синих глазах завораживали. Я готова была раствориться в его взгляде, который околдовывал меня без всякой магии. Не помню, кто мне сказал однажды, что когда люди смотрят друг другу в глаза, их души разговаривают. Не знаю, что говорила душа Руслана, но моя буквально кричала о любви. Только толку?

Его лицо было совсем близко к моему.

— Знаешь, Карина, — закрыв глаза, Руслан с упоением вдыхал запах моих волос, — ты уже столько времени сводишь меня сума, что я никак не могу понять, как это я до сих пор не рехнулся.

— Ты уже давно по голове двинутый, так что второй раз сойти сума никак не можешь, — с блаженной улыбкой прошептала я. И даже моя совесть не сочла нужным устроить мне мгновенный выговор за то, что я так открыто происходящим наслаждаюсь.

Руслан приглушенно засмеялся. Едва уловимо и очень ласково кончиками пальцев провел по моим губам и прошептал:

— Ты даже не представляешь, как мне этого не хватало.

Я не успела спросить, чего именно.

Губы Руслана были горячими. Ласковыми и терпкими. Я только сейчас поняла, как же мне не хватало его поцелуев. Чувствовала себя умиравшим от жажды путником, которому вдруг вручили нектар богов. Я словно в какой-то омут падала. Целый омут счастья. До головокружения. Разум еще пытался вяло возразить, что, мол, нельзя, Паладины и все такое. А сердце с упорной надеждой уговаривало, что не может быть все так беспросветно, выход есть непременно, просто я его еще не успела найти. И поэтому не надо мне своих чувств бояться, не надо убегать от Руслана, не надо отрицать, что с ума без него схожу. И голос сердца был так силен, что заглушил последние разумные возражения настолько, что я выкинула из головы все зловещие предупреждения и туманные пророчества. В голове билась одна единственная радостная мысль: «Пусть все случится. Случится сейчас». Поэтому когда Руслан вдруг меня от себя отстранил, я чуть не взвыла.

Видимо, мои глаза красноречиво выражали все чувства. Руслан тепло улыбнулся и произнес, очерчивая пальцем контур моих губ:

— Не сегодня и не здесь.

— Почему? — прошептала я.

— Потому что из-за выпитого я утром все забуду. А я хочу помнить каждое мгновение нашей первой ночи.

Разум мгновенно вытряхнулся из летаргического сна и теперь пытался унять толпами бегающие по моей коже мурашки, занудно бубня на тему моей дурости. Тут же к нему присоединилась совесть и устроила мне конкретный нагоняй. Я уже даже сама понять не могла, как это я так умудрилась голову потерять. С громадным трудом вырвалась из плена его колдовских глаз и отвела свои. Даже к окну отошла, чтобы Руслан не видел, как горят от запоздалого стыда мои щеки.

— Ты знаешь, что такое элаивиеллокнариель? — вопрос прозвучал, мягко говоря, неожиданно.

— Знаю, — я растерянно кивнула. — Кажется, наивысшая форма любви. А что? Ты не знал? — все-таки обернулась к Руслану.

— Знал, — он как-то странно улыбнулся. — Это единственное, на что я теперь надеюсь… Не зря ведь Ритуал Вечности используют так редко. А точнее не используют вообще. Мы с тобой стали уникальным исключением.

Я растерянно села на кровати, обхватив голову руками.

— Ладно, пока не заморачивайся, — Руслан вздохнул, — сейчас не время для таких разговоров, денек и так был непростой. Давай спать, потом поговорим, у меня очень много вопросов к тебе.

Я встала, нерешительно на него посмотрела.

— Руслан, — начала я, запнулась.

— Что? — он улыбнулся.

На этом моя решительность иссякла, вопрос так и остался непроизнесенным.

— Ничего, — вздохнула я, — я в душ, — и быстро ретировалась в ванную комнату.

Заперлась, смыла с лица макияж и теперь просто смотрела на бегущую из крана воду. Мысли бились в голове спутанным клубком, даже в ушах звенело. Медленно, но верно снова поднялась решимость. И с намерением поговорить с Русланом на чистоту я вышла из ванной.

Руслан спал прямо поперек кровати, раскинув руки и улыбаясь во сне. Я смутно поняла, что даже если мне хватит наглости пытаться его разбудить, он все равно не проснется.

С трудом вытянула покрывало и укрыла Руслана. Он даже бровью не повел, настолько крепко спал. Я уже собралась выключать свет, как вдруг спохватилась, что мне нечего надеть. Задумчиво посмотрела на Руслана и, свято веря, что утром все равно проснусь раньше него и сбегу, я стянула с него рубашку и в нее переоделась. И вот теперь уже выключила свет, забралась под покрывало и, подло пользуясь моментом, положила голову Руслану на плечо, обняла его и уснула, блаженно улыбаясь. Что бы ни было завтра, сейчас я была самым счастливым человеком во вселенной.

Интересное наблюдение, почему-то рядом с Русланом мне всегда очень сладко спалось. Сновидения посещали яркие и радужные и, даже если сон был совсем недолгий, я каждый раз замечательно высыпалась и полностью отдыхала. Ну а пробуждение — это вообще отдельная история. Открываешь глаза, а рядом Он… Любимый… Единственный… И такая дикая радость охватывает, что кажется, будто душа и не в состоянии вместить ее, даже плакать от счастья хочется.

И когда я проснулась утром в гостиничном номере, первое, что я увидела, были глаза Руслана. Если всегда их цвет у меня ассоциировался с грозовым небом, то продолжая сравнение, сейчас небо в его глазах было ясным. Умиротворенным и радостным. И еще каким-то непонятным. Очень хотелось назвать «любящим», но это было не совсем точное описание.

Я расплылась в улыбке, хотя, кажется, я не переставала улыбаться всю ночь. Он тоже улыбался, обнимал меня.

И, конечно же, все испортил. Легонько поцеловал в нос и выдал:

— Я смотрю, у тебя просто какая-то нездоровая любовь к моим рубашкам.

Я мгновенно покраснела, отстранилась от него.

— И тебе, Полянский, доброго утра, — буркнула я не без язвительности.

На этом наше общение и закончилось. Я сбежала в ванную, там переоделась и гордо ушла из номера, даже не попрощавшись.

Но на лестнице уже одетый Руслан меня нагнал.

— Я отвезу тебя домой, — безапелляционно заявил он.

Я ничего не ответила, по-прежнему изображая из себя гордую королеву рядом с презренным недостойным, но все же пошла за ним.

Тишину в салоне лексуса разбавляла музыка. Не знаю, что это было за радио, но раньше я эту песню не слышала. Бархатный голос неизвестного исполнителя старательно замахивался на искренность:

Я тоже хотела верить. Очень хотела. Верить, что я его люблю и что он меня любит. Несмотря на фаньены и прочую чепуху. Но, как ни крути, вера эта была непозволительной роскошью.

Всю дорогу до дома мы не сказали друг другу ни слова. Только уже остановив машину возле моего подъезда, Руслан ровным голосом произнес:

— Я заеду за тобой около десяти вечера, будь готова. Не забудь своих предупредить, что не вернешься до утра.

Моих душевных сил хватило только на едва заметный кивок, я быстро сбежала домой.