Анна Кувайкова - Друзей не выбирают. Эпизод II
— Хрдыр рюмдырхов!!! — выругалась я, с большим трудом заставляя себя не чесать руку.
Через несколько минут моей вдохновенной речи, услышав которую самый матерый орк наверное бы от зависти позеленел, раздался тихий стук в дверь и в комнату вошла Лин:
— О, ты уже проснулась?
— Лин, стой, где стоишь! — крикнула я, пятясь к стенке. — Не смей ко мне подходить!
— Хелли, что случилось? — удивлённо спросила иритари, в глазах которой явно читалось беспокойство, но всё же на пороге она застыла.
— Ты болела в детстве ветрянкой?
— Нет, — растерянно ответила Лин, она явно не ожидала такого вопроса, — а что?
— А то! — продемонстрировала я свою руку. — Я где-то подхватила эту заразу!
— Как? — ахнула Лин.
Как, как — а я откуда знаю?!
— Вот так! — нахмурилась я. — Найди Латриэля, пожалуйста! И лучше не заходи ко мне в комнату!
Аилиния поспешно покинула комнату, а я, сердито зарычав, упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку.
Ветряная оспа — заболевание достаточно серьёзное, если его, конечно, вовремя не вылечить. Имея под боком эльфийского целителя, это несложно, умереть мне не грозит, да и если я нечаянно сдеру пузырьки — то шрамы можно тут же затянуть. Но вот сам ход болезни, насколько я знаю, мягко говоря, неприятен. Высокая температура, жуткий зуд, ломота в костях и нестабильность в магии. Демоны и упыри, вот вляпалась…
— Что случилось? — Дверь распахнулась, и в комнату быстрым шагом вошёл Латриэль, довольно длинные волосы которого были собраны в сложносплетённую косу.
— Ветрянка! — буркнула я, не поднимая головы.
Химо, не зная, что можно сказать, сидел у меня на спине и осторожно поглаживал меня пушистой лапкой.
Заставив меня перевернуться на живот, эльф осмотрел мои конечности, которые не скрывала длинная рубашка, потрогал лоб, посмотрел ауру и выругался.
— Ты права! Это ветрянка! — нахмурился Латриэль. — Где ты умудрилась её подцепить?
— Без понятия! — пожала я плечами. — Наверное, ещё в Академии. Насколько я знаю, эльфы этой гадостью не болеют!
— Болеют, но редко! А если подхватят, то переносят очень и очень тяжело, намного хуже людей. Мне было пятьдесят, когда я подцепил эту заразу от Марка, половина детей дворца тогда переболела! — «обрадовал» меня Латриэль.
— И сколько мне теперь не выходить из комнаты? — загрустила я.
— Две недели. Как только пузырьки начнут подсыхать, я их вылечу. Но до этого времени ничего толкового сделать не получится. Разве только ежедневно втирать мазь, которая ускорит подсыхание, да пить отвар от лихорадки. Я сегодня же всё это приготовлю. Но близнецам и Аилинии заходить к тебе категорически запрещено! — строго посмотрел на меня эльф.
В его изумрудных глазах то и дело промелькивало беспокойство, да и он как-то нервно закусил губу.
— Мне кажется или ты чего-то недоговариваешь? — спросила я у эльфа, закутываясь в одеяло.
— Ты, как всегда, на удивление проницательна, — вздохнул эльф, присаживаясь на край постели. — Я боюсь, что эту болезнь ты переживёшь очень тяжело. Я не знаю, откуда она взялась, но она не так проста, как кажется. Столько пузырей не должно быть в первый день болезни! Плюс ещё особенности твоей магии… Ох, не знаю, что будет.
— Надеюсь, что не всё так страшно, — вздохнула я, закрывая глаза.
Не знала я, о чём говорила! Всё оказалось не просто страшно, а очень страшно! На следующий же день температура поднялась настолько, что я практически ничего не соображала! Тело чесалось невыносимо, хотелось просто содрать кожу, голова раскалывалась, а кости ломило. Я даже поспать не могла нормально, только иногда проваливалась в полузабытье, но вскоре просыпалась вновь. Так плохо мне не было никогда.
То и дело подкатывала истерика, хотелось встать и куда-то бежать, кричать, сделать хоть что-нибудь, чтобы избавиться от этих мучений. А ещё мне было очень обидно, аж до слёз. С трудом засыпая, чтобы через минуту проснуться от дикого зуда по всей коже, я хотела увидеть близнецов, сидящих по краям кровати. Я думала, что они наплюют на запрет Латриэля, что они зайдут хотя бы на минуту, но все тщетно. Они ни разу не появились.
А вот Аилиния зашла. На несколько минут, но пришла. Я была безумно рада её видеть, хотя и с трудом различила её силуэт сквозь пелену перед глазами. Но вскоре её выгнал Латриэль, и мне стало ещё хуже. Я не соображала вообще ничего, перед глазами постоянно стоял туман, звуки доносились как сквозь вату, я хотела очнуться, избавиться от этого, но не могла.
Неожиданно, моего лба коснулось что-то прохладное. Откуда-то издалека послышался голос:
— Как она?
— Хуже некуда. Я перепробовал всё, но жар не спадает, она начала бредить.
Кто бредит, я брежу? Нет, я же всё слышу! И чувствую, и вижу, хотя и не могу ничего рассмотреть. Я попыталась пошевелиться, но тело упрямо отказывалось, продолжало невыносимо чесаться.
Когда же это закончится?..
— Это пик болезни. Если она переживёт эту ночь, то пойдёт на поправку.
Что значит «если переживёт»? Я же не могу умереть!
Но самочувствие, хоровод непонятных мыслей, обрывки сна и тянущая боль под лопатками говорили об обратном.
У меня чешется левая пятка. Не сильно, но чешется. Эй, а что за мокрая тряпка у меня на лбу? Разлепив глаза, я уставилась на нитки у меня на глазах. Чуть приподнявшись на локтях, я сняла чёрную жуть с собственного лица. Жутью оказался Химо.
— Химо, зараза ты тряпичная, ты какого упыря разлёгся на мне в таком состоянии?
— Хелли? — открыл глаза тарантул, которого я удерживала на весу, держа пальцами за две задние лапы. — Ты очнулась!
— Ну да, я вроде вздремнула немного, а что?
— Я бы не сказал, что это было немного! — раздался приятный голос.
Я повернула голову и тут же от неожиданности выпустила паука из рук. Химо шлёпнулся с неприятным булькающим звуком мне на колени, а я же уставилась на принца Маркуса, сидящего в кресле. Выглядел эльф несколько измученным: волосы растрёпаны, глаза покраснели, одежда помята, а под глазами залегли тени.
— Здрасте, ваше высочество! — поспешила поздороваться я, одновременно пытаясь пригладить волосы.
Рубашка Киртана, в которой я спала, неприятно липла к телу, да и, подозреваю, мой общий внешний вид оставлял желать лучшего.
— Я рад, что ты очнулась, — улыбнулся эльф, вставая с кресла. С видимым удовольствием потянувшись, он прошёл пару шагов и опустился на край постели: — Как ты себя чувствуешь?
— Есть хочу! — ляпнула я, почесав нос.
И тут же свела глаза на переносице. Там ничего не было! Ощупывание всего лица подтвердило — кожа на лице была абсолютно гладкой, без единого прыщика!
— Ничего у тебя там нет! — засмеялся эльф. — А вот на теле ещё много чего осталось. Я позову Латриэля, он всё поправит. Думаю, что уже через три дня ты сможешь выйти из комнаты.
— А сколько я проспала? — задала я вопрос, внимательно глядя в глаза эльфа.
У меня появилось смутное подозрение, что он провёл тут не один день.
— Десять дней, — ответил Владыка. — Но понервничать ты нас заставила в последние три.
— «Нас»? — поинтересовалась я.
Подозрение усилилось…
— Нас, — кивнул эльф, лёгким движением руки касаясь моего лба. Его ладонь приятно холодила кожу, было что-то знакомое в этом жесте. — Жар спал, как я и думал. Ну так вот: последние три дня тебе было очень и очень плохо, ты даже в сознание не приходила. Ни один из старших целителей к тебе не могли зайти, они, увы, этой болезнью не болели. Пришлось нам с Латом идти на крайние методы.
— Всё было так серьёзно? — тихо спросила я, понимая, что те слова, которые я слышала сквозь пелену забытья, мне не показались.
— Чего уж тут таить, — грустно улыбнулся эльф. — Вчера ты была между жизнью и смертью, я еле тебя вытащил, пришлось вливать свои собственные силы в твою ауру. Не удивляйся, если в течение нескольких дней у тебя обострится слух или зрение, это, так сказать, побочный эффект. Но в целом болезнь отступила, ты спокойно уснула только на рассвете, тогда я и отправил Латриэля спать. Бедолага последние несколько дней практически вообще не отходил от твоей постели.
— Правда? — смутилась я. Нужно поблагодарить его. Секундочку… Слово «нас» так и не было расшифровано! — Принц Маркус, а сколько времени вы здесь провели?
— Поймала ты меня! — всплеснул руками принц. — Признаю, я здесь просидел столько же, сколько и мой друг. Но не волнуйся, мне это было не сложно.
— Ничего себе! — возмутилась я, но тут же вспомнила, с кем разговариваю, и сбавила обороты. — Спасибо вам. Вы и Латриэль спасли мне жизнь. Теперь я перед вами в дол…
— Тсс. — Эльф мгновенно прижал палец к моим губам, заставив меня замолчать, а сердце — бешено заколотиться. — Не нужно за это благодарить. Быть может, представится случай, и ты спасёшь жизнь мне. А сейчас приводи себя в порядок, а я схожу за Латриэлем, хорошо?
