Алексей Волков - За оградой есть Огранда
Они отошли от города совсем недалеко, когда Антошка еще раз предложил Ольгерду сесть на коня.
— Благодарю за заботу, но как бы сказать, милорд? — Ольгерд помялся, подыскивая слова: — Дело в том, что на моей родине практически никто не ездит верхом.
— Как? — искренне удивился Антошка.
— На свете немало чудес, милорд.
Рыцарь хотел поинтересоваться, на ком же тогда ездят люди, но отчего-то вспомнил свой родной мир и был вынужден согласиться:
— Да, немало. Но все равно надо жить, как все люди. Тем более ничего сложного в этом нет.
Ольгерд вздохнул и внял уговорам. Он с опаской подошел к животному. Конь почувствовал слабину человека, однако до поры до времени ничем не выказал своего отношения к происходящему и стоял смирно.
Ольгерд решительно, словно речь шла о нырянии в ледяную воду, поставил ногу в стремя и попытался лихо вскочить в седло.
Конь отступил в сторону. Поэт на некоторое время застыл в неудобном положении, но не выдержал и соскочил на землю.
Антошка и Джоан с любопытством наблюдали за манипуляциями своего спутника.
— Смелее! — поддержал Антошка.
Ольгерд вновь повторил попытку. На этот раз ему удалось оказаться в седле, только посадка была неудачной. Он даже не успел взять в руки поводья, когда конь неожиданно взбрыкнул, и растерявшийся Ольгерд потешно полетел вниз.
Потешно, разумеется, со стороны. Самому поэту было явно не до смеха. Во всяком случае, встал он с вытаращенными глазами и долго глотал воздух судорожно раскрытым ртом.
— Может, соломки подстелить? — с подчеркнутым участием поинтересовался Антошка.
— Обойдусь! — Ольгерд наконец отдышался и попытался забраться в седло третий раз.
Конь опять высоко вскинул круп, однако теперь седок был начеку и кое-как сумел удержаться.
— Вот видишь, а ты боялся, — подытожил Иванов и тронул Вороного с места.
По своему характеру рыцарь не отличался особым злорадством, но вид едущего верхом поэта доставил ему немало удовольствия. Очень уж напряженным был Ольгерд, словно ехал не на коне, а как минимум на диком сказочном чудовище.
Однако притерпелся поэт достаточно быстро и скоро смог даже изредка поглядывать по сторонам. Другое дело, что пейзаж был достаточно однообразным и смотреть было не на что. Но раз смотрит, то уже привыкает к езде. Так, глядишь, и научится. До Чизбурека путь-то неблизкий.
Трудно сказать, насколько легко бывает в бою, но вот учение всегда дается тяжело.
Когда за полдень решили устроиться на привал, Ольгерд слез с седла в раскорячку и еще долго не мог свести ноги воедино. Даже сытный походный обед не улучшил самочувствия певца, и он поглощал свой кусок мрачно, словно не отдыхал, а выполнял очередной тяжелый долг.
— Ничего, теперь ты знаешь на практике, каково приходится герою, — подмигнул Антошка. — А то почему-то многие думают, что у нас работа легкая. Покатался, очередной подвиг совершил и отдыхай на лаврах. Тут, пока достойного врага найдешь, порою столько проехать надо, что и не снилось. И все без карты и мелких удобств.
— Я представляю, милорд. Но, с другой стороны, именно трудности и рождают героев.
— Это ты верно заметил, — сразу расцвел Иванов. Он уже хотел пуститься в отвлеченные рассуждения о том, сколько препятствий пришлось преодолеть ему, чтобы ощутить себя настоящим вершителем мировых судеб, когда Джоан вдруг напрягся, обратился в слух и невежливо перебил своего господина:
— Кажется, кто-то едет сюда, милорд.
— Блин, пообедать спокойно не дадут! — Как бы не велика была Антошкина жажда подвига, но время отдыха должно быть свято.
К сожалению, выбирать не приходилось. Топот копыт приближался. Антошка торопливо догрыз кость и поднялся.
Не прошло и минуты, как на поляну выехал отряд. Во главе его важно ехал рыцарь в полном облачении. За ним следовало еще шестеро конных, причем как минимум двое из них носили рыцарские шпоры. Дальше двигалось два десятка пехотинцев, и замыкали шествие четыре телеги, нагруженные лестницами, припасами и какими-то бревнами.
Увидев путников, начальник отряда махнул рукой, и вперед выскочил один из оруженосцев.
— Граф фон Зубр барон де Шмидт приветствует путников и желает знать ваше имя! — оповестил посыльный.
— Клязь Берендейский граф де ля Кнут барон фон де Лябр Антон Иванов, — в свою очередь представил Антошку Джоан.
Обилие титулов звучало внушительно. Прибывший граф спешился и обратился к Иванову сам:
— Приветствую благородного собрата! Куда держать путь изволите, доблестный братан?
Антошка в нескольких словах рассказал о предстоящей стрелке с Чизбуреком. Фон Зубр выслушал со смесью уважения и сожаления на лице.
— Круто! — подытожил он.
Еще бы! Антошка уже давно понял, что в Огранде он крутее всех крутых. Или, во всяком случае, входит в первую десятку. Подтверждая это, он гордо подбоченился и даже стряхнул воображаемую пылинку с драконьего плаща.
— А я хотел просить вас оказать нам услугу и присоединиться к нашему походу, но стрелка — дело серьезное, — признался граф.
— Куда присоединиться? — на всякий случай уточнил Иванов.
— Видите ли, любезный братан, тут неподалеку есть город Весельбург. Не поверите, жители его совсем оборзели. Город стоит на моей земле, а они перестали платить мне налог. Западло им. Вот, иду их учить уму-разуму.
— Ни хрена себе борзота! — только и смог вымолвить Антошка.
Ему ужасно захотелось помочь восстановить справедливость, но путь до Чизбурека и без того затянулся до крайней степени.
— А долго? — все же уточнил он.
— Если бы в поле, то мы бы моментом с ними разделались, а город штурмовать... Сами изволите знать.
Антошка не знал, но кивнул с важным видом.
— Я послал гонцов, так что еще братанов пять подойдет точно. Ну и пацаны с ними. За пару недель управимся.
— Нет, так долго я не могу, — после некоторого раздумья признался Антошка. — Мне еще до этого Чизбурека пилить и пилить. Без того уже припозднился.
— Жаль.
— Мне тоже, — искренне вздохнул Иванов.
— Ладно. Бывайте, братан! — Фон Зубр лихо заскочил в седло. — Удачи вам с ханом!
— И вам тоже!
Войско двинулось дальше. Антошка с сожалением смотрел вслед. Вот люди идут совершать подвиг, а он не может к ним присоединиться. И все из-за какого-то паршивого хана!
Если бы хан попался герою прямо сейчас, то была бы ему полная хана. А так судьба откладывала неизбежное на какое-то время.
13
— Везет же некоторым! — едва отряд графа скрылся из виду, с неприкрытой завистью произнес Антошка.
Он уловил в глазах спутников непонимание и снизошел до пояснения своей мысли:
