Павел Блинников - Служба Радости
На соседней кровати лежали две девушки. Обе со спокойным лицом, обеим снились сны, может быть даже одинаковые сны; одна дышала, другая нет. Мертвая и стремящаяся к смерти. Жюбо усмехнулся. Однако надо работать. В его случае — просто думать. Жюбо прилег, закрыл глаза и задал себе вопрос: когда все началось?
Отступление Архивариуса:
В Дельте Миров сегодня сияло солнце. Так пожелал Мастер, а слово его здесь — самый строжайший закон. Нет места во всем Замысле, где власть одного человека так довлела бы над всеми и над всем. Пожелай Мастер, и Дельта просто пропала бы. Растворилась, ушла в воды Реки навеки. Но Мастер не хотел этого. Ему нравилось это место. Не власть над ним, не сам остров, а его обитатели. Долго жил Всевеликий, много дел совершил таких, что и не поверить, не описать… потому как вырежут цензурой…
Огромная статуя-замок, в форме преклонного старца, гордо рвала синее небо. Навершие посоха сияло ярко-желтым, давая округе дополнительное освящение. Словно из ниоткуда, перед порогом появился человек. Как будто на кинопленку наклеили другой кадр — он возник неожиданно, внезапно, увидь это кто-нибудь со стороны, по спине пробежали бы мурашки. Потому как то, что сделал Мастер, в Мире невыполнимо. Только в Алям-аль-Метале, или здесь, в Дельте Миров, возможно мгновенная телепортация. Мастер выглядел высоким блондином, в классическом гемморианском костюме. Он моргнул, в дверь постучала невидимая рука. Створки тут же распахнулись, навстречу Мастеру выкатилась красная ковровая дорожка. Он воспринял это, как должное. Сделал шаг, ковер поехал в сторону Магистра Биатриче. Тот восседал на высоком стуле во главе длинного пустого стола. Но хлопок в ладоши и стол покрылся яствами, словно скатертью.
— Приветствую Верховного Демиурга Вечности! — сказал Биатриче пафосно. — Ля Ром!
— Ля Ром, — отозвался Мастер низким басом.
Ковер привез его к другому краю стола, Мастер присел за точно такой же стул, что и Магистр. Голубые глаза рассмотрели Биатриче. Сегодня он выглядел почти верно. Седой старик с всклокоченной бородой, в синем балахоне, расшитом звездами. На голове колпак, в руках волшебная палочка. Но взор Мастера проник глубже, дальше… там, под невинным маскарадом, прятался настоящий Биатриче. Сухой безбородый старик, с равнодушными глазами, уставший от собственного могущества и одновременно, не променявший его ни на что! Сила, власть, чудовищный талант и великая мудрость — атрибуты Магистра Биатриче настоящего. Одного из самых опасных существ в Замысле.
С другой стороны, из-под плотных бровей, Биатриче рассматривал оппонента. Верховный Демиург Вечности, Великий Магистр Ордена Одуванчика, Властелин Дельты Миров… перечислять можно бесконечно. Мастер видел Биатриче насквозь, а вот Биатриче наблюдал совсем другую картину. Светловолосый мужчина менялся, как хаос вселенной. Личины Многоликого пожирали одна другую, иногда порождая страшных монстров вроде Черного Барона, или Эверика Тощего. Но снять все маски с Мастера нельзя, ибо жутко. Если уж они такие ужасные, страшно даже представить, какой он на самом деле. Человек, когда-то бросивший вызов всем: и Светлому, и Темному; но живущий до сих пор. В Замысле есть, пожалуй, только один сравнимый с Мастером по мощи — Лагат, бывший наместник (вырезано цензурой). Глядя сквозь него, Знание рождало не только маски, иногда появлялись образы: длинный коридор с множеством клеток, где Мастер держит лики, огромный металлический парусник, человек в красном плаще с тяжелым пистолетом на бедре…
Но долго пялиться на него нельзя, поэтому Биатриче сказал:
— Что привело тебя ко мне? Есть дело?
— Даже не знаю, как сказать… — казалось, Мастер растерян, но это, конечно же, не так. Он пришел зачем-то.
— Говори как есть. — Улыбнулся Биатриче. — Разве старые друзья не могут говорить друг другу все, что угодно.
Мастер тут же просквозил Магистра Знанием. Ничего. То есть наоборот, такой хаос мыслей и образов, что ничего не разберешь. А это значит, старый лис думает о нем гадости.
— Помнишь, ты рассказывал мне о проклятье? — сказал Мастер.
— О том, что я сам на себя наложил? Да. А что?
— Да просто я тут собирался в триста тринадцатую и подумал, может, решу твою проблему…
— Да была бы это проблема, — отмахнулся Биатриче. — Подумаешь, роняю я каждую вторую чашку или поскальзываюсь в ванне. Я же еще бесчувственней твоих фирменных трупов! Кстати, я послал двоих разобраться с этим проклятьем.
— Правда? Из (вырезано цензурой, причем странно вырезано — сам сказал, сам вырезал).
— Нет, из Службы Радости.
— Так это вроде не их профиль. — Мастер приподнял брови, выражая удивление, но Биатриче знал — им там и не пахло.
— Ну, ты зря недооцениваешь своих рабочих. У меня там даже любимчик есть, его и послал.
— А кто?
— Жюбо.
— Ах да, как же помню. Нэт-Та верно?
— Не знаю. — Поморщился Биатриче. Разговор начал ему надоедать. — Я его биографию не расспрашивал.
— Нет, я сам помню…
Мастер казался действительно растерянным, озабоченным и это настораживало. Серьезно настораживало. Зачем же он пришел? А впрочем, какая разница? Все равно он не поможет, да и не помешает.
— Так ты точно не хочешь, чтобы я разобрался? — продолжил Мастер. — Мне правда не сложно.
— Спасибо нет.
— Тогда ладно. А может тогда прогуляемся в триста тринадцатую? Заодно посмотрим, что там делает Жюбо.
— Мастер, ты ставишь меня в неловкое положение. — Биатриче поднял руки, как будто сдавался. — Я уже во второй раз вынужден отказаться. Твоя Служба Радости сделала меня завзятым домоседом…
— Очень рад. Тогда я, пожалуй, пойду… до встречи Биатриче.
— До встречи.
Мастер растаял в воздухе, а вместе с ним, ковровая дорожка и продукты со стола. Биатриче нахмурился. К чему этот визит? Хотя, чтобы понять Мастера, нужно им быть. Колдун поднялся и пошел куда-то вглубь замка-статуи. Вообще это удивительное сооружение. В Дельте Миров искусный колдун получает огромные возможности, куда больше чем в Мире. Поэтому Магистр расширил владения, уведя на другие планы несколько залов и подвал. Сейчас он шел как раз в подвал — тот находился в (вырезано цензурой). По воле Биатриче, в бетонном полу сформировался люк. Он усмехнулся и поднял дверцу за большое бронзовое кольцо.
— Эй! — крикнул магистр в тьму подвала. — Как ты там?
— Прошу тебя не кричи… — донесся слабый женский голос. — Мне так больно…
— Я как раз для этого и пришел. На вот.
Биатриче достал из кармана розовый кристалл, протянул в люк. Сидевшая во тьме, зашевелилась. Колдун слышал, как она подползает к люку осторожными движениями, так чтобы не зацепиться за углы. Вот показалось бледное синеватое лицо, потом огромная грудь, обтянутая платьем в горошек. Рука с грязными ногтями взяла кристалл и тут же уколола себя. По широкому лицу расползлось блаженство.
