Гыррр Макарка - Под сенью клинка
И шагнул вперёд. Он ожидал, что торговцы все разом схватятся за оружие. Двадцать с лишним человек, и не только человек, убить без крови не просто. Но часть охранников тут же бросилась на землю и попряталась под телеги. Остальные схватились за мечи.
Хлыст обвил ноги двоих ближайших, опрокинул.
Дерек прыгнул вперёд, отводя удар, достал следующего ногой в пах. Его соседа он саданул по колену и двинул кулаком в висок. Ещё двое кинулись на него с разных сторон, так что пришлось в прыжке валить ближайшего на землю — закрыться им от удара было нельзя, меч другого мог пропороть кольчугу. Дерек свернул торговцу шею, перекатился, уходя от занесённого лезвия. Кто-то обрушил мужику на спину дубину. Бросившегося к лесу торговца владыка удавил рывком бича.
Позади люди Ханта и Дагора оглушали лежащих дубинами.
Схватка была короткой. Недвижимых тел насчитали девять — все из обоза Тугожора. Наводчика и хозяина среди них не было. Запалили костёр и вытащили на свет сложивших оружие. Трясущийся Тугожор кинулся в ноги с воплем, что тем, кто оружие бросит, обещали жизнь. Пришлось пощадить. Всех связали и отправили к обозу Ханта.
Возник спор, кому вешать девятерых. Руки марать никто не хотел, но, когда Ильм пообещал палачу два золотых, вызвалось сразу четверо, включая одного из связанных охранников.
Поставили телеги из захваченных обозов вторым кругом защиты, после чего Дерек спросил, кто из охраны Вадумаха согласен идти с ними на разбойников. Вызвалось пятеро.
— Владыка, — умоляюще произнёс купец, — подумай ещё раз… На кого ты нас сейчас оставишь? Ну уложишь ты грабителей, вернёшься — а тут всех вампиры выпили, или со стороны кто напал. Подумай — там стены в два твоих роста, вышки с лучниками, три дюжины человек за стенами — тебе их выкуривать придётся неизвестно сколько. Штурмом хочешь это укрепление взять? Ну возьмёшь, а мы? Послезавтра под утро они сами на нас нападут, а потом можно будет уже днём дойти до лагеря и взять его приступом — там охраны с полдюжины останется. Нормально пойти — с лошадьми, и добычу хорошую взять! И идти будем в два раза меньше — и с прибылью вернёмся! И крови меньше! Да они половину из нас перестреляют, пока ты стену сносить будешь!
Купец переживал за себя и свой товар. Но с другой стороны — Дерек признался себе, что упорствует лишь затем, чтобы не идти на поводу у господина Ханта. И при словах о добыче глаза охранников загорелись — такой план всех устраивал. Владыка замешкался.
— Владыка! — едва не упал ему в ноги купец. — Ночью зверя твоего через лес не поведёшь, а днём — запросто. И можно будет его послезавтра опробовать — снять кожух этот и на разбойников направить… Я найду тебе кубок с откидной крышкой, цены неимоверной, уникальнейшая работа! Дно отпилим, к крышке цепь привяжем — да в гномью задницу того купца, что его заказал, другой достану! — за цепь дёрнешь — крышка откинулась, а на место её… а если не цепь, а прут? Тогда толчком вперёд её и закроешь… а, владыка? Или может она под собственным весом упадет на место? За завтрашний день как раз управимся… Дерек, не бросай нас, мы ж с тобой все пойдём, здесь не останемся, а тут волки лошадей сожрут… вернёмся — ни лошадей, ни товара… Не губи, владыка! Я ж, владыка, как узнал, что ты с нами едешь — в последний момент по дешёвке в три раза больше всего накупил — куда я теперь обоз брошу? Сжалься, разорюсь же!
Хельм молчал, презрительно кривя губы и всем своим видом показывая, что считает господина Ханта не столько трусом, сколько скупердяем. Но словами о добыче купец перетянул на себя симпатии охраны, а с этим стоило считаться. И вообще — Дерек сегодня уже проявил своё упрямство в споре о единороге, пора перестать давить на людей.
— Да чтоб тебя разорить — три куля таких караванов увести надо! — всё же не выдержал тайный. — Разбойники же предупреждены и могут напасть раньше, завтра утром, например. Тогда вампиры к середине ночи как раз и долетят, с какой бы скоростью мы от них не удирали. На два фронта воевать будем. И на жалость-то не дави, не первый раз с караваном едешь — нападения отбивать обучен!
— Вот именно, что обучен! — тут же парировал купец, и Дереку вдруг пришло в голову — а не к этой ли мысли и подводил советник Хант советника Дагора? Или самого владыку? — В отличие от тебя! Нападут при свете — возьмём как можно больше живыми, к вечеру чуть кинжалом полоснём, чтоб не сильно кровило, и привяжем в качестве приманки. Пока эти комары сосать будут — Дерек их всех и прихлопнет.
Тон купца недвусмысленно сообщал, что с огромным удовольствием в качестве главной приманки он выставил бы первого советника Дагора.
— Тебя б туда в качестве приманки, — скривился Хельм, — сразу все потравятся… и драться не надо…
— Ладно, — прервал спор Дерек, — Ильм, ты прав — мало ли что, вдруг задержимся, они нам навстречу выйдут — так и так на две стороны сражаться. Завтра займёмся кожухом для Цалеара. И нельзя как-то определить, кто из пленных обозников союзник, а кто — враг? Лишние руки не помешали бы.
— Увы, — ответил Дагор, — нашему магу доверять рискованно. Довезём до Путаря, там местные допросят, и никаких проблем.
Выставили усиленные караулы, купец плюнул на прибыль и достал откуда-то из глубины повозок металлические арбалеты — почти такие, какими дома пользовался Дерек.
— Гномьи, — объяснил господин Хант, — на заказ две дюжины везу. Кто к арбалету привык — любые деньги за него заплатит, ну и у городской знати он модным считается, хоть хорошо стрелять из него мало кто умеет. Оружием торговать удобно — своё возить не надо. Болтов только в три раза больше закупать приходится.
Проявив единодушие, советники отправили Дерека отсыпаться — чтобы к решающему моменту владыка не пришёл измождённым. Владыка не возражал.
Выехали на рассвете — солнце ещё не взошло. Ильм развязал Вадумаха, и они половину утра вспоминали дорогу на Путарь, выбирая наиболее удобное место для ночёвки. Вторую половину утра Дерек с советниками мастерил откидывающийся кожух для единорога — проблема состояла в том, что жеребец никак не должен был умудриться его сорвать или открыть о ствол дерева, ветку или ещё обо что-нибудь.
Кубок с откидывающейся крышкой, который принёс купец, был весь покрыт изящнейшей гравировкой из любовных сцен — они мерцали, искрились и перетекали друг в друга, так что каждый наклон или поворот открывал всё новые и новые виды. Дерек вертел кубок так и эдак и насчитал их не менее пятидесяти, плавно переходящих одна в другую. Такого ему ещё не попадалось. Даже жалко рубить.
— Угу, — мрачно выдохнул купец, — эльфийский. Полтора куля различных сюжетов. Из таких не столько пьёшь, сколько разглядываешь… гномы так не умеют, а при виде изображённых здесь вольностей вообще отправили бы его в переплавку, и мастера б ещё поколотили. Хотя всё достаточно прилично, просто чувственно.
