Маргарет Уэйс - Дары мертвых богов
Вернув свечу обратно в Храм Зебоим и водрузив ее на место, в маленькую деревянную лодку, Рис поблагодарил Богиню, а затем направился к дороге, которая должна была привести его в «Корыто».
— Что бы Чемош сейчас ни делал, постройки в его честь Бога Смерти не интересуют, — сказал себе монах, проходя мимо прекрасного Храма Мишакаль из белого мрамора.
Рису было тревожно. Он бы не стал сильно беспокоиться, если бы наткнулся на группу одетых в черное жрецов, которые бы бродили в стенах Храма и воскрешали тела. Повелитель Смерти больше не прячется в тени. Он ходит при солнечном свете, ходит среди живых и набирает учеников, таких же, как и несчастный Ллеу.
Но для чего? С какой целью?
Рис не знал, что и думать. Оставалось надеяться, что, найдя брата, он получит от него ответы на свои вопросы.
— Рис, привет! — Паслен появился из сумерек и побежал к нему. — Мне сказали в «Последнем Приюте», куда ты направился, и я подумал, что пойду с тобой. А где Атта?
— Я оставил ее там, — ответил Рис.
— Здесь живут хорошие люди, — заметил Паслен. — Мне здесь мало куда разрешали заходить, но госпожа, которая владеет таверной — ну, ты знаешь, пухленькая красивая женщина с рыжими волосами, — сказала, что хорошо относится к кендерам. Одним из лучших друзей ее отца был кендер.
— Ты помог вдове поговорить с ее мужем? — спросил монах.
— Я пытался. — Паслен покачал головой. — Но его душа уже перешла на следующий уровень бытия. Не поверишь, но вдова прыгала как сумасшедшая, Она сказала, что думает, будто он ушел к какой-нибудь девице. Я пытался ей объяснить, что его душа за пределами нашего мира, а она ответила, что «за пределами» очень подходящее выражение, потому что он всегда бегал за каждой юбкой. Теперь она собирается замуж за пекаря. Она не дала мне ни одной монеты, но отвела к пекарю, и тот угостил меня мясным пирогом.
Рис с Пасленом шли по улицам, оставляя позади себя неуемные кварталы Утехи и постепенно приближаясь к другой части города — темной и мрачной. Здесь не было лавок, только беспорядочно построенные полуразвалившиеся домишки, откуда сочился тусклый свет. Путникам то и дело встречались бродяги, бредущие по пустынным улицам опустив голову и не глядя ни направо, ни налево, словно боясь смотреть по сторонам. Рис уже начал думать, что они не туда свернули, но тут почувствовал запах дыма и увидел большое освещенное окно. Чьи-то громкие голоса затянули непристойную песню.
— Думаю, мы пришли правильно, — произнес Паслен.
Самая первая таверна под названием «Корыто» давно исчезла. Она и несколько более поздних заведений под тем же названием сгорели дотла. В первый раз огнем охватило кухню. В другой раз пожар начался из-за искры в печи. Затем таверну подожгли пьяные дракониды, которые были не согласны со счетом, а потом сам хозяин поджег ее непонятно по каким причинам. Каждый раз «Корыто» отстраивали заново, поговаривали, что на деньги холмовых гномов, поскольку таверна оставалась одним из немногих мест в Абанасинии, где можно было попробовать гномью водку.
Таверна стояла в плотных тенях, отбрасываемых деревьями, растущими у края дороги, и представляла собой нечто непонятное. Даже когда Рис подошел очень близко, он так и не мог получить четкого представления о строении, за исключением того, что оно было длинным и приземистым, шатким и неустойчивым. Рядом с главной дверью было вырублено окно. Стекло для него, должно быть, стоило намного больше, чем все здание, и монаха удивило, зачем это хозяин на него разорился. Но оказалось, что окно служило не для красоты, а для того, чтобы те, кто находился внутри, могли видеть тех, кто снаружи, и в случае необходимости сбежать через заднюю дверь.
Рис положил руку на дверную железную ручку, которая на ощупь оказалась жирной, а затем наклонился и тихо сказал кендеру:
— Не думаю, что для тебя найдется здесь работа. Будет лучше, если ты не станешь предлагать этим людям свои услуги по общению с покойными.
— Я так и подумал, — ответил Паслен.
— И это не лучшее место, чтобы у кого-то что-то «одалживать».
— Ну, для этого подходящих мест не бывает. Не волнуйся. Я буду держать руки в карманах.
— И еще… Если мой брат здесь, позволь мне с ним поговорить.
— Ты будешь меня видеть, но не будешь слышать, — согласился Паслен. Он выглядел немного обескураженным. — Я скучаю по Атте.
— Я тоже, — отозвался Рис и открыл дверь. Очаг, горевший у задней стены таверны, являлся единственным источником света, но поскольку он давал больше дыма, нежели тепла, то проку от него было немного. Рис вглядывался в мрачную обстановку таверны. Песня оборвалась сразу, как только они с кендером вошли внутрь, только какой-то пьяный гуляка продолжал тянуть мотив, причем совершенно другой.
Рис сразу же увидел Ллеу. Юноша сидел совершенно один за столом в центре таверны. Когда монах вошел, тот пил что-то из горлышка глиняного кувшина. Поставив посудину на стол и утерев рот, Ллеу посмотрел на нового посетителя скучающим взглядом, затем равнодушно отвел глаза.
Рис пересек комнату и подошел к столу, где сидел брат. Он боялся, что тот попытается бежать, увидев его, поэтому сразу заговорил.
— Ллеу, — спокойно произнес монах, — не пугайся. Я пришел, чтобы поговорить с тобой. Вот и все.
Юноша поднял голову.
— Со мной все в порядке, дружище, — сказал он с улыбкой, которая, однако, вышла очень натянутой. — Садись и говори.
Рис растерялся. Это была совсем не та реакция, которую он ожидал. Монах пристально посмотрел на брата и понял, что тот его не узнал. Это можно было понять, учитывая пласты дыма, плавающие в воздухе, и тот факт, что теперь на Рисе больше не было оранжевых одежд. Монах сел за стол рядом с братом. Паслен устроился рядом. Кендер посмотрел на Ллеу круглыми глазами, затем перевел взгляд на Риса и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но монах покачал головой, и Паслен вспомнил, что должен все время молчать.
— Ллеу, — позвал Рис, — это я, твой брат.
Юноша бросил на него скучающий взгляд и вернулся к своему кувшину.
— Как скажешь, — пробормотал он.
— Разве ты не узнаешь меня, Ллеу? — продолжал Рис. — Ты должен вспомнить. Ты пытался убить меня.
— По-видимому, у меня не получилось, — равнодушно сказал Ллеу и сделал большой глоток. — Так что тебе не на что жаловаться. Хочешь выпить? — Юноша протянул кувшин брату, но Рис отказался, и Ллеу предложил выпивку кендеру. — Как насчет тебя, маленький друг?
— Да, спасибо… э-э, нет, все в порядке, — замялся Паслен, поймав взгляд Риса.
— Как всегда, — констатировал Ллеу, презрительно отталкивая от себя кувшин. — Здесь больше воды, чем водки. Это мой второй кувшин, но я по-прежнему вижу только одного монаха и только одного кендера. А ведь обычно после трех глотков я вижу не одного человека, а шестерых и в придачу розового гоблина. — Он повернул голову и закричал через плечо: — Где мой ужин?
