Александра Руда - Кнопка
На маге была надета вполне человеческая меховая дубленка и штаны. Правда, сапоги были слишком изящными и хорошо скроенными для кого-то, кто мог оказаться в нашем квартале, но кто в темноте обращает внимание на сапоги? Разве что грабители. На голову Эрнесто натянул шапку с «ушами», которая полностью скрывали его волнистые волосы.
— Маскируюсь, — сообщил маг, снимая шапку. — Удачно? Можно пройти?
— Да, конечно, — спохватилась я. — Проходите на кухню.
— Ух ты, — сказал Эрнесто. — Тебя выселили жить на кухню? Это же твоя кровать? А почему у вас так холодно?
— Дров мало, — объяснила я. — Сделать вам чаю?
— Дрова это не проблема, — он взмахнул рукой, скороговоркой что-то произнес, и в печи вспыхнуло пламя. Сразу стало теплее. — Давай сюда чай. Наверное, отвратительное пойло?
— Нет, — коротко сказала я. — Это на травах. Я сама собирала. Повышает сопротивляемость организма к простудам.
— Кнопка, — сказал Эрнесто. Он отпил чая, но кажется, совсем не почувствовал вкуса, — уезжай отсюда.
— Зачем? — спросила я, усевшись на кровати. Маг сел рядом, невидяще уставившись в огонь.
— Что-то нехорошее надвигается, — сказал он. — Я не знаю, что. Но старейшины подозрительно себя ведут, и я чувствую что-то такое… Не знаю, как тебе это объяснить.
— Я понимаю. Это как метеозависимые люди всегда ощущают изменение погоды.
— Да, наверное. Уезжай отсюда.
— Зачем? — повторила я свой вопрос.
Эрнесто очень долго не отвечал. Тихо гудело в печи магическое пламя.
— Я не хочу, чтобы ты пострадала, — сказал маг.
— Что? — переспросила я ошеломленно.
— Я. Не. Хочу. Чтобы. Ты. Пострадала, — по слогам произнес молодой маг. — Я не для этого тебя спасал все время, чтобы с тобой что-то случилось.
— А для чего? — тихо спросила я, стараясь не шевелиться.
На этот вопрос Эрнесто не отвечал еще дольше. Он просто сидел на стареньком, выцветшем от многочисленных стирок, покрывале, на моей простой деревянной кровати и смотрел на огонь.
— Ты похожа на воробушка, — я уже и не надеялась, что он когда-нибудь заговорит. — На курносого воробушка, которые зимой сидят, нахохлившись, под крышами.
— Я не думала, что вы наблюдаете за воробьями.
— Понимание процессов живой природы неотъемлемо для тех, кто учится управлять магической энергией, — говорить о том, что ему было понятно, Эрнесто явно было проще, чем отвечать на сложные вопросы. — Я за многим наблюдаю. В том числе и… и за тобой.
Я прижала колени к груди, молча ожидая, когда маг объяснит, что же он имел в виду.
— А где твоя семья? — спросил он.
— Уехали, маму повезли родственников навестить.
— А ты уедешь? — он впервые пристально посмотрел на меня. Отблески пламени высветили его лицо, на котором застыла тревога.
— Нет, — сказала я, решив платить честностью на честность. — Ваши старейшины решили устроить Прорыв, уничтожить город, чтобы на смертях простых жителей набраться энергии и стать могущественными.
Эрнесто удивился настолько искренне, что я поняла, что он ничего не знал.
— Откуда ты знаешь? — сначала не поверил он.
— На балу, в той комнате отдыха, в которой вы меня нашли, там было собрание старейшин. Они решали детали предстоящей операции. А я случайно подслушала.
Маг посмотрел мне в глаза и поверил тому, что я рассказала.
— Но… это же невозможно! — он запустил пятерню в волосы. — мы же должны защищать вас от чудовищ из другого мира! Как можно их сознательно допустить сюда?
— Вы у меня спрашиваете?
— А мы? Почему они ничего не сказали нам? — маг качал головой, что-то бормотал под нос, но потом вернулся в вопросу, который, видимо, волновал его больше других:
— Почему ты, зная это, не уехала отсюда?
— Я — аптекарь, — сказала я просто. — Мой долг — оказывать помощь жителям города. Я не могу уехать.
— Даже зная, что ты можешь погибнуть? Разве тебе не страшно?
— Страшно, — я не стала отрицать очевидного. — Но это — мой долг. Я сама, сознательно, выбрала себе такую жизнь. Никто из тех, кому известно о Прорыве, не уехал. Все остались спасать людей.
— Ого, так об этом известно людям? Почему же маги ничего не знают?
Я пожала плечами. Что я могла на это ответить? Что люди по своей природе более подвижны и пронырливы? Что мне повезло оказаться там, где меня не должно было быть? Или что большинство молодежи магов игнорируют тревожные признаки, предаваясь сейчас гулянкам в комнатах отдыха?
— Какая глупость, — пробормотал Эрнесто. — Из-за глупых старикашек мы все можем погибнуть. Ты ляжешь со мной в постель?
— Что? — удивилась я.
— Я не знаю, как это принято у людей, кроме как в борделе, — признался Эрнесто. — Ты займешься со мной сексом сейчас?
— Нет, — сказала я твердо.
— Ты уверена? Я просто подумал, раз тебе грозит скорая смерть, может быть ты будешь более сговорчивой…
— Может быть, вас проводить до ближайшего борделя? — спросила я ледяным тоном.
— Не надо, я знаю, где он. Твои братья показали. Но мне не шлюхи нужны, а…
— А? — подсказала я, когда он замолчал, не договорив.
— Ничего, — сказал Эрнесто. — Будь осторожна. Не надо меня провожать, я сам найду выход.
Магическое пламя горело всю ночь, щедро согревая меня своим теплом.
Как руководить, или О разборках
В ночь перед Прорывом погода резко поменялась. Когда я проснулась, то сразу услышала, как стучат по стеклу капли от таявших сосулек.
Зимняя оттепель — это страшно. Выщербленный лед, покрывающий дорожки, стал ровным, как стекло, ходить было очень опасно. На этот случай у братьев где-то были специальные заостренные палки, но, как я не искала, их так и не удалось найти. Уныло предвкушая свой долгий, очень долгий путь в колледж, я вышла из подъезда. На лавочке во дворе сидел Лео, запрокинув лицо яркому, совсем не зимнему солнцу. Эта картинная была настолько удивительной, что я застыла у двери.
— А, здоров, — сказал Лео. — Гляди, что я для тебя припас!
Он ловко поднялся и довольно быстро подошел. Когти протеза скрежетали по льду.
— Держи, о свет моих очей, или что там положено говорить девице, которая думает о том, стоит ли выходить за меня замуж, — соученик протянул мне удобную трость, которая заканчивалась одним из его когтистых протезов. — Встал тут утром и подумал: вот будешь ты идти в колледж, поскользнешься, упадешь и проломишь череп. Так я никогда и не узнаю, собиралась ты за меня замуж ли нет.
— А какая разница, если я умру? — я с благодарностью приняла трость.
