Фуюми Оно - Тень Луны, Море Теней
— Другими словами, это просто миф о мироздании.
— Так оно и есть. Каждому из оставшихся двенадцати людей была вручена ветвь дерева, каждую из которых обвивала змея, и висело по три плода. Змеи, сойдя с ветвей, подняли небо до самой небесной тверди. Плоды, тем временем, упали вниз, образуя, в свою очередь, землю, царство и трон. Затем, все ветви превратились в каллиграфические кисти.
Такого мифа о мироздании Ёко ещё не доводилось слышать.
— Змеи это столбы в Великой Колоннаде, земля представляет собой реестр, царства — закон, а трон символизирует справедливость и добродетель, или же Сайхо и государственные министры, а кисть пишет человеческую историю. — Ракушун вздёрнул усиками. — В те времена никого из нас ещё на свете не было, так что, кто знает, как оно было на самом деле.
— Естественно. — Когда она была совсем маленькой, ей довелось прочитать о Китайских мифах мироздания в детской книге. Сейчас она уже не могла припомнить ни одного из них, но, была вполне уверена, что в них не было ничего и близко похожего. — Я так понимаю, что этот Тэнтей и есть главный бог?
— Ну, можно сказать и так.
— Значит, если ты хочешь молиться кому-нибудь, то лучше всего ему?
«Молиться?» — словно переспросил Ракушун, склонив голову набок.
— Ну, если ты, например, хочешь просить о ребёнке, то да, лучше всего обращаться к Тэнтею.
— Ну а по другим поводам? Например, насчёт богатства и процветания?
— Насчёт богатства и процветания тебе лучше обращаться к Гъйотей, богу Августа. Кстати говоря, есть целые секты, поклоняющиеся ему. Ну и в том же духе, чтобы избежать наводнений, люди обращаются к Утей, а для спасения от йома — к Котей.
— Значит, здесь много богов?
— Да, и множество религий, им поклоняющихся.
— Ну а просто молиться здесь не в обычае?
— А зачем? Если погода благоприятная, урожай будет богатым. Но будет ли погода хорошей или плохой, зависит лишь от состояния небес. Дождь орошает всё едино как плохих, так и хороших, грустных и весёлых. А когда его нет, наступает засуха. Молись — не молись, всё равно толку не будет.
Ёко даже опешила от неожиданности.
— Да, но если случится наводнение, разве тут проблем не оберешься?
— Для этого Император должен построить плотины и дамбы, чтобы их предотвратить.
— Ну, а если ударит мороз?
— А разве не Император должен заранее распределить поставку продовольствия, чтобы избежать голода в таком случае?
Ничего не понимаю. Единственное, что она смогла понять, так это то, что люди здесь явно отличались от тех, которых она знала.
— Значит, из этого следует, что никто здесь не молится, чтобы пройти экзамен, скопить деньги и тому подобное?
Теперь была очередь Ракушуна выглядеть изумлённым.
— Разве такие вещи не зависят только от того, кто о них просит? Так о чём же здесь можно умолять?
— Да, но…
— Подготовишься хорошо к экзамену — пройдёшь его. Будешь усердно работать — заработаешь больше денег. Чем тебе здесь поможет молитва?
«Так вот оно что, — цинично фыркнула про себя Ёко. — Никто здесь не заключает сделок с Богом и не раздаёт обетов, так что, если тебе подвернулась под руку кайкъяку, на которой можно немного заработать, продав её в рабство, то, в чем проблема? Бери, пока дают».
— Ну да, теперь всё ясно, — пробормотала она таким ледяным тоном, что Ракушун, взглянув на неё, разочарованно опустил усики.
Ракушун был хорошо образован и очень умён, хоть и мог гордиться этим лишь в глубине души. Оттого-то ему было так мучительно быть бременем для своей матери, и всё лишь потому, что он был ханджю — получеловеком.
Ракушуну очень хотелось расспросить Ёко о ней самой и о Японии, но она ничего не собиралась ему больше рассказывать.
Так они продолжали путь, пока, на шестнадцатый день их путешествия, не произошло нападение.
Глава 43
Вечерело. Вдали, наконец, показался Горъйо, город, в котором они собирались устроиться на ночлег.
Из-за наплыва путников, спешащих добраться до города, перед воротами образовалась целая толпа. Ёко тоже убыстрила шаг во всеобщей спешке. До ворот оставалось не больше пятисот ярдов, когда, словно подгоняя их в шею, из-за стен забили в большой барабан. Стоит ему умолкнуть, как ворота закроются. Все бросились бежать, лишь увеличивая давку при входе в город, когда вдруг, среди толпы послышались громкие крики.
Словно по мановению возгласов, сначала один человек, и, потом ещё несколько, посмотрели назад, а затем вверх, в небо. То там, то тут, люди замерли на месте. Заметив это, с нарастающим опасением, Ёко оглянулась назад и тут же различила за спиной силуэт огромной птицы. Птицы, похожей на орла с рогом на голове — и всего восемь таких.
— Кочо!
Оглашая воздух криками, людской поток бросился стремглав к Горъйо. Ёко и Ракушун тоже бросились бежать, но было очевидно, что кочо доберутся до города раньше них.
Нимало не заботясь о спасающихся бегством людях, огромные ворота стали закрываться.
Вот идиоты. Несомненно, они имели право защищаться от кочо как могли, но, даже если бы за городской стеной никого больше не оставалось, какой толк запирать ворота перед летающими монстрами?
— Подождите…!
— Подождите, пожалуйста! — Раздавались вокруг крики.
Ёко внезапно оттолкнула Ракушуна подальше от толпы. К счастью, они находились на приличном расстоянии от ворот. Окажись они там поблизости, и обезумевшая толпа просто растоптала бы их во всеобщей давке под наплывом пытающихся спастись. Всё это напоминало какой-то из кругов ада.
Стараясь держаться подальше от несущейся людской лавины, Ёко побежала в сторону города, позволив себе лёгкий смешок.
Вот тебе и страна, ничего не просящая у Бога.
Даже подвергнувшись нападению йома, они не ждали помощи от своих богов, поэтому и топтали всех и вся на пути, пытаясь добраться до ворот как можно быстрее. Но те продолжали неумолимо закрываться, ни мало не заботясь о путниках. Разве не им самим нужно было смотреть в оба, чтобы уберечься от йома? И разве их спасение или гибель не зависели, опять-таки, лишь от их собственных усилий?
— Глупцы, — произнесла она вслух. Самый что ни на есть беспомощный сброд.
Вопли плачущего ребёнка послышались совсем рядом и Ёко остановилась, как вкопанная. Бежавший рядом Ракушун тоже остановился и, оглянувшись через плечо, крикнул.
— Ёко, это бессмысленно! Мы не успеем!
— Продолжай бежать в город!
Кружащийся над ними кочо был уже так близко, что она могла различить пятна на его груди. Смерив его взглядом, она вновь указала Ракушуну на ворота и размотала покрывало на мече. По её телу пробежало знакомое ощущение. Давно уже успев привыкнуть к присутствию Джойю, она не испытывала никакого неудобства при этом чувстве и лишь улыбнулась.
