Юрий Соколов - Путь в Обитель Бога
Едва они исчезли, всего в полусотне шагов от этого места на Додхар выпрыгнул Тотигай и вышли Бобел с Генкой. Я крикнул им, чтобы шли ко мне, и начал спускаться. Тотигай подбежал первым.
— Здорово мы их потрепали, — сказал он. — Ты пришил там одного, да?
— Повезло, — сказал я. — От такого перехода у меня всё ещё мороз по коже.
Бобел остановился у скалы, повернулся и, вскинув пулемёт, принялся палить через Границу на ту сторону. Добив остававшиеся в контейнере патроны, он достал новый и попросил:
— Прикрой, Элф. Мне ствол сменить нужно, плюётся уже.
— Я прикрою, — сказал Генка, поднимая разрядник. — У меня больше половины батареи ещё.
— А ты молодцом, там, в лощине, — признал я.
— Я не хотел убивать раненого, — смутился Генка. — Я в того, второго целился.
— Знаю. Нет, я без дураков говорю — молодец.
— Да какой молодец, — отмахнулся он. — Вы из-за меня в эту передрягу попали. Да и вообще я против убийств, сам знаешь.
— Ага. Человек человеку друг товарищ и брат. Всё согласно вашему учению. Вспоминай почаще, что эти братья хотели с тобой сотворить, и муки совести станут не так остры. Попрыгунчиков все умники в мире не перевоспитают.
Бобел уже сменил ствол и теперь задумчиво перебрасывал изношенную железку из руки в руку. Во-первых, ствол был горячим, во-вторых, Бобел был хозяйственным.
— Может, на что сгодится, — задумчиво сказал он.
— Я тебе подскажу, — усмехнулся я. — Берёшь и швыряешь его через Границу — авось попадёт кому по башке.
Бобел посмотрел на меня, его лицо-маска растянулась в улыбке, и он расхохотался. Всё ещё продолжая смеяться, размахнулся стволом на половину Додхара и швырнул — понятно, не докинул: до Границы было около трёхсот шагов.
— Ну-ка, Ген, попугай попрыгунчиков, — скомандовал я. — Пусть хорошенько прочувствуют, что их здесь ждут не дождутся.
— Наугад, вслепую? Ты говорил…
— Давай, давай. У самой земли чтоб. Разрешаю.
Ждан поднял разрядник. Нетрудно было представить себе, какой переполох наведут пятьдесят или шестьдесят маленьких шаровых молний среди мерзавцев, засевших в лесу на той стороне.
Когда Генка закончил, я выдал ему другой разрядник, а пустой сунул в рюкзак. Генка глянул на меня с подозрением. Я недоумённо поднял брови и смотрел на него в упор, пока он не отвернулся. Выкидывать разрядник только ради дезинформации Ждана мне ничуть не хотелось. Конечно, я не такой хозяйственный, как Бобел, но эти штуки нам точно могли ещё сгодиться. Осталось только выяснить, насколько быстро у них изнашиваются стволы.
Глава 14
— Сейчас попрыгунчики будут долго совещаться, кто из них должен перейти Границу первым, — сказал я. — Потом пройдут вдоль неё по меньшей мере на две тысячи шагов в сторону, чтобы я не достал их из винтовки. Потом сделают вывод, что мы могли предугадать их действия и устроить засаду, — поэтому пройдут ещё столько же, и только тогда решатся на переход.
— Сколько их осталось? — спросил Генка.
— Неважно. Всё равно слишком много для нас. От кого другого они отстали бы при таких потерях, но с нами случай не тот. Им надо отомстить, иначе вся Старая территория будет потешаться над ними. История с тобой, история с Прыгуном, а теперь ещё это… А мы все живы. Оставь они всё как есть — банде конец.
Осмотрев свою царапину на боку, я убедился, что она уже засохла. На ссадину от камня и вовсе не стоило обращать внимания. Бобела тоже куснула пуля, но рана оказалась несерьёзной.
Я здорово устал. Сказывалась бессонная ночь и беготня со стрельбой в лесу, но о привале нечего было и думать. Следовало драпать как можно быстрее и дальше. Задача облегчалась тем, что мы могли идти по прямой, а попрыгунчикам придётся с опаской обходить любую скалу и куст.
Было далеко за полдень, когда Тотигай, вскарабкавшись на утёс, торчавший из песка, словно остров в океане, осмотрелся и спланировал вниз.
— Они тащатся за нами на расстоянии в шесть тысяч шагов, — доложил он, складывая крылья. — Всего двенадцать человек.
— Кого-то они оставили с ранеными, кого-то послали в Харчевню за подводой, — ответил я.
— Бой здесь принимать нельзя, — сказал Бобел. — Они могут нас окружить.
— Я и не собираюсь. Но им не догнать нас, если продержимся до вечера.
— Если продержимся. Мы уже сейчас идём медленнее их. Они-то дрыхли всю ночь.
Воды у нас почти не было, если не считать полупустых фляжек. Большие фляги мы рассчитывали набрать перед самой Границей, но после встречи с попрыгунчиками стало недосуг. Однако Имхотеп захватил с собой в поход все мои галеты, среди которых было двести голубых. Мы уже дважды останавливались, я доставал пластинку с иероглифом, тёр её, и мы по очереди пили из высокого прозрачного стакана, разворачивающегося у меня в руках после этой операции. Ждать наполнения приходилось долго, ведь галеты содержат только твёрдые вещества, а влагу они набирают из воздуха. В мехране, где влажность обычно ноль целых хрен десятых, можно успеть состариться.
Третий раз я опробовал процедуру на ходу, но идти со стаканом, пока он наполнялся, приходилось очень осторожно. Поэтому четвёртую галету, когда опять захотелось пить, бросил в котелок, подвесив его на дуло винтовки.
— До чего хорошо придумано, а? — сказал Генка, отстав от остальных и пристраиваясь рядом со мной. — У нас уже который год спорят, как ибогалы делают их, но воспроизвести процесс пока не удалось.
Надо сказать, умники никогда не называют яйцеголовых яйцеголовыми. Может, дело в том, что до Проникновения так иногда называли самих умников.
— То есть, — поддел я его, — ваша бригада в очередной раз села в лужу, пытаясь разгадать ибогальские секреты.
— Никуда мы не сели! — с пол-оборота завёлся Генка. — Но у нас же теперь ничего не работает! Всё серьёзное научное оборудование — к чёрту! Одни колбы остались. Попробовал бы ты сам провести простейший эксперимент без…
— У ибогалов сейчас тоже ничего не работает, — не стал жалеть его я. — Однако у них, в отличие от вас, продолжают функционировать мозги, и они находят выход из положения. Вот разведение кентавров, к примеру… Они как раз выращивают зародыши в колбах. Я однажды видел такую фабрику в одной из ихних крепостей. Там было полно больших колб с кентаврятами внутри. Они росли без участия всякой там техники, на одном питательном растворе, который им заливали вручную.
— Да, знаю! И вы там всё уничтожили в тот раз, хотя Ибн-Хаттаб чуть не на коленях умолял…
— Да пошёл он, этот твой Хаттаб! — в свою очередь окрысился я на Генку. — У нас времени не было, понял? Нам раненых не на чем было везти, — а мы должны были отдать телеги под выводок этих зверёнышей с копытами? И что бы он потом с ними делал? Вырастил? На волю выпустил? А вот лучше по это самое ему!..
