Кристофер Сташеф - Зачарованный книжник
Поэтому она около часа топтала лесные тропинки, чтоб дать себе время успокоиться, затем вернулась на стоянку. Грегори сидел у костра и выглядел довольно уныло.
— Прошу простить меня за неучтивость, которую я проявил, впав в транс, — промолвил он, глядя снизу вверх.
— Рада слышать, — сухо сказала Финистер. — Вы напугали меня: я уж думала, что ваш разум отправился в дальние странствия, а меня оставил в обществе безжизненной статуи.
— Возможно, это пугает вас, — вздохнул юноша, — но я и впредь намерен относиться к вам со всем уважением.
— Неважно, понравится мне это или нет? — возмутилась Финистер. — Стыдитесь, сэр! Что же вы за рыцарь, где воспитывались, если позволяете себе так пренебрегать дамой!
— Боюсь, я не тот, кто мог бы принять ваш вызов, — посетовал Грегори.
Это задело больные струны в Финистер.
— Наверняка, смог бы! — парировала она. — Просто вам следует бороться со своей гордостью, а не с моей благосклонностью! Хотя, вы так смутили меня сегодня, сэр, что я вряд ли решусь проявить ее вновь.
Это должно было окончательно добить мерзавца! Он и впрямь выглядел неважно, но при этом еще имел наглость рассчитывать на какие-то утешения! Финистер просто кипела от злости.
— Ладно, тут уж ничем не поможешь. Я хотела сделать из вас настоящего мужчину, но, видать, не тот материал — пороху маловато. Давайте седлать коней, раз уж вы ни на что другое не способны. Продолжим путь туда, куда ведет нас ваш здравый смысл, коль дорога страсти вам недоступна!
— Давайте, — вздохнул Грегори.
Он встал и хотел помочь ей подняться. Финистер с возмущением отвергла эту попытку, вскочила на ноги одним грациозным движением и направилась к лошади. Она слышала поспешные шаги юноши за спиной, но не желала его видеть.
— Мне не требуется вашей помощи, сэр!
Она поставила ногу в стремя, вскочила в седло, уселась по-дамски, держась за луку, и тряхнула поводьями. Ее кобыла порысила прочь, и бедняге Грегори ничего не оставалось, как поспешить следом.
Так оно до самой ночи и продолжалось. Финистер злилась и язвила, она поносила и оскорбляла юношу, насколько ей позволяла фантазия, а он, как баран, плелся следом, вздыхая и мямля что-то. Что-то, что нельзя было понять ни как согласие, ни как возражение. Болван! Ни разу за весь вечер у него не хватило духу дать ей отпор! А может, не доставало желания?
С таким же успехом она сама могла бы быть куском дерева! Совершенно ясно, что Грегори не было никакого дела до нее и до ее злости. Либо у него не хватало мужества даже рассердиться в ответ, либо Финистер уже у него в печенках сидела, и он рад был от нее избавиться.
Так или иначе, когда ночью Грегори по своему обыкновению уселся у костра и погрузился в транс, ведьма сдалась. Не предпринимая новых попыток соблазнить юношу, она отправилась в лес вынашивать свои кровожадные планы. Результатом ее ночных блужданий стало твердое решение: в следующий раз она появится рядом с Грегори, только если в руках у нее будет неожиданное смертоносное оружие!
Итак, Гвен получила доступ к компьютеру со всей его базой данных! Она чуть не валилась с ног от перенесенного напряжения, даже радость победы была ей не под силу. Мелькнула мысль: а ведь она не верила, что сможет выиграть этот спор с компьютером! И все же она прошла испытание. Именно Гвен сделала то, что оказалось не под силу ни одному ученому монаху на протяжении пяти столетий! Теперь следовало с умом распорядиться своей победой. Она собралась и тщательно сформулировала свой первый вопрос. Это было очень важно: если б вопрос оказался слишком общим или обнаружил, что ее знания устарели, Гвен мгновенно лишилась бы своего преимущества.
— Каковы последние открытия относительно механизма возникновения галлюцинаций?
Компьютер стал добросовестно объяснять, что такое пик нейронного возбуждения, активаторы, ингибиторы, злокачественные образования новых клеток мозга.
Гвен жадно ловила каждое слово, боясь упустить какие-нибудь подробности — и надеясь, что сможет так же успешно задать остальные интересующие ее вопросы, касающиеся насилия над детьми, перепадов настроения, паранойи и чувства незащищенности.
И ей это удалось.
Когда все закончилось, Гвен была совершенно опустошена, ее била нервная дрожь, но зато теперь она гораздо лучше понимала Морагу. Гораздо лучше, чем ей хотелось. Ей показались отвратительными те методы, с помощью которых приемные родители осознанно и планомерно уродовали сознание девушки, уничтожали ее чувства.
— Спасибо за информацию, — сказала Гвен в заключение. — Думаю, она многим принесет пользу.
— К вашим услугам, — послышался ответ, — любая информация в любое время. Посмотрите вверх, пожалуйста.
Слишком утомленная, чтоб удивляться, Гвен автоматически подчинилась. Наверху, рядом с горевшей голубой лампочкой вспыхнула еще одна, более яркая. Вздрогнув, Гвен зажмурилась, но не смогла сразу избавиться от яркого изображения, запечатленного на сетчатке.
— Это не опасно для вашего зрения, — констатировал компьютер. — Таким образом я сделал снимок вашей сетчатки и занес его в банк данных. Если когда-нибудь в будущем понадобится консультация, вам надо будет только сесть в это кресло, посмотреть вверх, и я отвечу.
— Хорошие новости. Еще раз — спасибо.
— Еще раз — пожалуйста. Счастливого путешествия.
Голубая лампочка погасла, и Гвен сделала попытку подняться. Ей пришлось схватиться за ручку кресла, чтоб не упасть. В мгновение ока рядом оказались аббат и брат Мильтон.
— Благодарю вас, — пробормотала она, — сейчас все будет в порядке.
— Хвала Небесам, — горячо проговорил аббат, — но прежде всего вы должны отдохнуть и перекусить.
— Здесь рядом есть комнатка для таких нужд, — сообщил брат Мильтон, — не угодно ли пройти туда, миледи?
— И гостевой дом вполне годится, — попробовала протестовать Гвен, следуя за ними к лифту.
— Туда долго подниматься, — возразил аббат, — а вы выглядите уставшей. Немудрено, ведь вы общались с компьютером двенадцать часов без перерыва.
— Двенадцать часов? — недоверчиво переспросила Гвен.
— Это и в самом деле удивительно, — кивнул головой аббат, помогая ей войти в лифт.
— О, мне так неудобно, что я злоупотребила вашим терпением, милорд аббат…
— Это большая честь для меня. И большое удовольствие — видеть, что наконец-то найден способ совладать с непокорным механизмом. Когда вы придете в себя, миледи, я, может, попрошу вас вернуться сюда, чтоб задать ему несколько вопросов…
— С большим удовольствием.
Двери лифта распахнулись, и Гвен в сопровождении монахов вышла в холл.
