Кассандра Дженкинс - В ЗИН-АЗШАРИ
Бронзовые глаза Ноздорму потемнели.
— Вставай, Тарион, — растолкал он спящего юношу. — Быстро.
— Что… Что случилось? — спросонья спросил тот.
— Твое вмешательство, вот что! — вскричал Ноздорму.
— Но я спал, — испуганно прошептал Тарион. — Я ничего не делал.
— Твое вмешательство все-таки изменило будущее. Проклятье! Вставай!
Юноша, не хотя, поднялся и стоял, приглаживая взъерошенные черные волосы.
— И что делать?
Ноздорму кинул ему фиолетовый плащ послушника Культа.
— Исправлять положение, что еще.
Они вышли в пустые коридоры горной крепости. Ноздорму прекрасно ориентировался в запутанных лабиринтах крепости. Свернув под аркой, они оказались на крошечном балконе. Маленький выступ нависал над темной пропастью отвесных скал и не обладал даже перилами.
Тарион поежился.
— И теперь что? — спросил он, аккуратно заглядывая за грань балкончика в зияющую темноту пропасти.
Он боялся не высоты. Он боялся того, что может услышать от Ноздорму.
— Перекидывайся, — сказал Ноздорму, подтверждая самые страшные опасения юноши.
Вневременный с разбегу прыгнул вниз. И два огромных, бронзовых крыла поравнялись с балконом. Изящная шея дракона изогнулась. Глаза дракона с нетерпением глядели на Тариона, который в человеческом обличии был ничтожно мал.
— Не могу! — крикнул юноша.
— Или перекидывайся или не рассчитывай на свое будущее, — громыхнул в ответ бронзовый дракон.
Ему не нужно было делать это также театрально-эффектно, как получилось у Ноздорму, но временное пространство ни в какую не позволяло юноше сменить облик и снова нарушить правильное течение времени.
— Не могу! — снова закричал Тарион.
— Слабак, — хмыкнул Ноздорму.
Кровь вскипела в жилах парня. Сверкнув глазами, он попятился, чтобы взять разгон. Ноздорму уже пожалел, что попытался задеть его, и приготовился ловить крошечное тело человека. Зажмурив глаза, Тарион прыгнул.
Ветер свистел в его ушах, и мысль, что Ноздорму все равно спасет его от гибели, стремительно промелькнула где-то в сознании. Он открыл глаза и понял, что несется на ужасающей скорости вниз. И никаких спасительных бронзовых крыльев рядом не было. Он закричал и в шаге от гибели взмахнул руками.
И… полетел. Его руки все же превратились в жесткие, несущие его по ветру, черные крылья. Дракон меньших размеров поравнялся с бронзовым, парившем высоко над облаками.
— Получилось? — только и спросил Ноздорму.
Драконы общались телепатически, а члены своей стаи могли разговаривать между собой еще и на огромном расстоянии.
— Куда? — спросил Тарион, обиженный на учителя за то, что тот не попытался спасти его.
— Ты — никуда, — ответил ему он.
Бронзовый дракон резко подрезал черного. И пока Тарион неопытно перебирал крыльями, стараясь сохранить полет, Ноздорму выгнул массивную шею, раскрыл пасть и дыхнул в его сторону холодным янтарным огнем.
Тарион слишком хорошо знал, что это значило. Свечение обволокло его, не позволяя двигать крыльями, и с тихим стоном он снова рухнул вниз. Но не долетел до земли. Как сгоревшая комета, вспыхнул ярким пятном и исчез. Довольно кивнув, что, наконец, отправил мальчишку в положенное ему время, Ноздорму продолжил полет.
Ему предстояло исправить то, что нарушил Тарион своим появлением, чтобы будущее не изменилось окончательно. Он неторопливо летел мимо серых лоскутов туч и восходящего солнца, разлившего красные искрящиеся пятна на спокойной глади моря.
Глава 34. Шаман
Тяжело, словно первый раз в жизни, глаза его распахнулись. Прилагая невероятные усилия, Тралл поднялся. Он был в Оргриммаре, но обратный путь с Хиджала не помнил. Боль от ран исчезла. Его комната заливал неестественный красный свет, но закатного солнца видно не было.
Улицы Оргриммара были пусты и безлюдны. Тралл дошел до Крепости Громмаш и не встретил по пути ни одного стражника, ни одного горожанина. Неестественный свет не затухал. Сколько Тралл не пытался, он не смог разглядеть на небе диска солнца. В тишине раздались чьи-то тяжелые, медленные шаги. Тралл ускорил шаг, пытаясь различить, откуда доносился звук. Наконец, впереди себя шаман увидел широкоплечую фигуру таурена. Таурен шел медленно, качая огромной головой, и вздыхал. У моста, ведущего к башне полетов, таурен завернул налево к залу Славы. Тралл шел очень быстро, но все равно не мог догнать того, кто, похоже, как и он сам, был единственным жителем этого города. Таурен шел по-прежнему медленно, но оставался далеко впереди Вождя.
Выбежав из-за угла зала Славы, орк увидел удалявшуюся спину таурена около западного входа, ведущего в Степи. На мосту, перекинутом через реку Строптивую, таурен остановился и оглядел Оргриммар, все так же качая головой. Когда Тралл добежал до моста, таурен исчез. Орк тоже направил свои глаза в сторону Оргриммара. И ахнул.
Западный вход Оргриммара был оббит шипованными пластинами из черного железа. Остро наточенные бивни гигантских зверей украшали стены по обе стороны от входа. Каменные оборонительные стены перестраивались. Ругались рабочие — таурены и орки, перетаскивая тяжелые булыжники. Звон прибиваемых металлических пластин поглощал остальные звуки.
Часть улицы, которая виднелась через западный проход, была заставлена деревянными катапультами и гружеными телегами. Орки-солдаты разгружали ящики с алым символом Орды на боках. Споткнувшись, один из орков уронил груз. С дребезгом на мощенную камнем дорогу выскочили новые, блестящие топоры и кинжалы.
Вокруг Тралла, стоявшего на границе Степей и Дуротара, мир был по-прежнему залит тем же странным красным светом. А в столице орков было солнечно. Послышался тяжелый вздох старого таурена. Обернувшись, Тралл увидел, как тот с легкостью взбирался по отвесным горам Степей, кажется, даже не замечая этого. Тралл еще раз взглянул на изменившийся Оргриммар. Полк зеленых, низкорослых гоблинов промаршировал мимо западного входа. Тралл готов был поклясться, что видел у них на груди накидки с гербом Орды.
Но все же он выбрал таурена и побежал так же, как он, — прямо в гору. И к своему удивлению, не столкнулся с ней, а без труда взобрался на ее склон. Тот же необъяснимый алый свет заливал Степи. Фигура таурена отдалялась, но Тралл знал, что она не исчезнет. У него было время полюбоваться пейзажем, открывшимся ему с горы.
До самого горизонта простирались знойные равнины Степей. Не смотря на жесткий климат и скудную растительность, в Степях обитали многочисленные животные. Солнце нещадно жгло эти земли, морило голодом животных и иссушало водопои. Но львы, долгоноги, кодои, жевры и многие другие не покидали этих мест. На покатых, древних горах с пологими склонами травоядные всегда могли найти себе пропитание. Неуклюжие долгоноги взбирались за травой даже на высоту птичьего полета.
