Кейт Якоби - Голос демона
И никогда не объяснит почему…
Но что, если он ошибается? Что, если у Ключа имеется план и совершенно необходимо, чтобы они его выполнили? Что, если Ключу известно, как найти Калике, что, если выживание Анклава зависит от того, чтобы она или Роберт встали в Круг?
Ключ назвал Дженн Союзницей, а Роберта Врагом. Он знал, что они могут мысленно разговаривать друг с другом, и сказал, что они связаны Узами. Что еще было ему известно?
Так что же такое Узы?
Дженн медленно поднялась и подошла к окну. Звезды еще не показались на безоблачном небе, но воздух был холодным, а врывавшийся в комнату ветер заставлял пламя свечи мигать.
Патрик считает, что Узы как-то связаны с супружеством, что они способ подобрать партнеров. Но вдруг они что-то другое? В конце концов, Ключ сказал, что они с Робертом связаны Узами, уже связаны, а не будут связаны в будущем. Значит, чем бы ни было Наложение Уз, оно уже свершилось. Они с Робертом ведь не супруги, так что Узы не могут означать только этого… Если, конечно, Ключу можно верить.
Что же остается?
Мысленная речь.
Как тогда сказал Роберт? Ей удалось добиться того, о чем колдуны только мечтали. Если мечтали, то давно ли? Может быть, раньше они умели мысленно разговаривать, а потом утратили такую способность? И почему они мечтали о мысленной речи, если прежде такого никогда не бывало? Может быть, именно в этом все дело: те, кто может разговаривать друг с другом мысленно, и соединены Узами? И вступали они между собой в брак как раз по этой причине в надежде, что способность передастся по наследству? Если мысленная речь так важна и желанна, разве не сделали бы колдуны все от них зависящее, чтобы увеличить число обладающих драгоценным даром?
Дженн вернулась к столу, придвинула к себе чистый лист бумаги и начала письмо Марте.
«Дорогая моя, — с лукавой улыбкой писала девушка, — сообщи мне все известные тебе легенды о мысленной речи… »
Шейн старался держаться поближе к Дженн всю дорогу до фермы Маркаллена. Впереди в одиночестве шагал отец Бенедикт. Старик знал, что Дженн едет следом, но и не подозревал, как бдительно она охраняет его от любой опасности. Бенедикт давно уже перестал возражать против ее участия в ночных вылазках: он видел, что горячее стремление девушки помочь страждущим не может быть удовлетворено несколькими монетами или корзиной с провизией. Священнику не очень нравилось ее присутствие, но он видел в нем проявление растущего желания посвятить себя церкви, а не поощрять подобное стремление, даже если оно принимало странные, на его взгляд, формы, он не мог.
Ночь была темной, но вовсе не безопасной. Дважды путникам попадались дозоры, и им приходилось прятаться и ждать, пока можно будет продолжить путь в безопасности. Наконец незадолго до полуночи в чернильной черноте ночи стал, виден огонек лампы. Ферма Маркаллена…
Расположенная в глуши, на каменистом склоне, ферма едва обеспечивала пропитание своему хозяину, владельцу нескольких коз и свиней. Курам приходилось клевать семена диких трав, но каким-то чудом некоторым из них все же удавалось выжить. Когда-то у Маркаллена их было одиннадцать, но голод, нищета и суровые зимы уменьшили поголовье… Маркаллен, человек удивительной живучести, умудрялся прокормить мать, двух дочерей и маленького сына исключительно благодаря необыкновенному трудолюбию и слепой решимости не сдаваться.
Жена Маркаллена умерла при родах, и его матери пришлось заменить ее во всех домашних делах. Она была стара, а в последнее время много болела. Дженн сразу заметила признаки этого, спешиваясь у дома: теперь здесь не было того же порядка, что раньше.
Маркаллен ждал их у двери.
— Спасибо, что выбрался к нам, брат Бенедикт. — Крестьянин посторонился и только тут заметил Дженн. На его лице отразилось удивление и еще какое-то чувство… Удовлетворение?
— Госпожа! Это честь для нас!
Дженн улыбнулась ему и распахнула плащ, чтобы показать старое поношенное платье. Ее присутствие следовало держать в секрете. Маркаллен кивнул, но все же явно был чем-то встревожен. Шейн тоже заметил это. Когда фермер повел брата Бенедикта в дом, Шейн наклонился к уху Дженн и прошептал:
— Надеюсь, что парень нервничает только из-за болезни матери.
Дженн покачала головой:
— Он честный человек, Шейн. Если бы не Бенедикт, его мать уже давно умерла бы. Он нас не предаст.
Не дожидаясь ответа, Дженн прошла в комнату и замерла на месте. Бенедикт стоял на коленях около соломенного тюфяка, на котором лежала вовсе не больная старуха, а молодой человек лет двадцати, и к тому же явно раненный в схватке.
— Простите меня, госпожа, — заикаясь, выдавил Маркаллен. — У меня не было выхода. Только так мы могли оказать помощь этому… этому…
— Нет смысла скрывать правду, раздался от двери тихий голос. В жилах Дженнифер Росс течет кровь королей Люсары, и она нас не выдаст.
Дженн и Шейн одновременно резко повернулись. Перед ними стояла женщина. Дженн поражение раскрыла рот, но не смогла произнести ни звука.
— Простите меня, — прошептала Розалинда, делая шаг вперед. Ее глаза были окружены темными тенями усталости, портившими ее хрупкую красоту. — Я обратилась бы к вам напрямик, но не могла сделать это иначе, не рискуя быть обнаруженной. Я знаю, что подвергаю и вашу жизнь, и всех этих добрых людей ужасной опасности, но все равно молю вас о помощи.
— Простите меня, ваше величество, но… не лишились ли вы рассудка?
Розалинда сидела на табурете у очага, в котором еле тлел огонь, сложив руки на груди. Она подняла голову и взглянула на стоящую перед ней девушку. Они перешли в гостиную, чтобы не мешать священнику перевязывать раненого, и теперь Розалинда была готова ответить на вопросы, которыми ее засыпала Дженн. У двери стоял воин, сопровождавший Дженнифер, держа руку на рукояти меча, словно в ожидании нападения.
Нужно было отвечать. Дженнифер стояла перед Розалиндой, опустив руки, на ее лице все еще было написано изумление. Сияющие голубые глаза девушки, казалось, озаряли всю комнату.
— Может быть, я лишилась рассудка, а может быть, у меня не было выбора. Факт заключается в том, что я здесь и нуждаюсь в вашей помощи.
Глаза Дженнифер сузились, она оглянулась через плечо:
— Шейн, обойди вокруг дома, посмотри, все ли спокойно.
— Хорошо, госпожа.
Воин неслышно вышел, хотя был явно недоволен приказанием Дженн. Дженнифер вновь повернулась к королеве; теперь ее глаза смотрели внимательно и настороженно.
— Вы приехали одна?
— Нет. Мои дети и сестра наверху, они спят. Граф Кандар помог нам бежать и теперь охраняет их.
