Дэйв Волвертон - Рожденная чародейкой
Дотянуться до молота, успеть хотя бы вступить в бой — тупо подумал он.
Но Боринсон был воином неудачных пропорций. Все мускулы как будто превратились в студень, и встать ему никак не удавалось.
Тогда он перекатился на спину, чтобы встретить смерть лицом к лицу.
Опустошитель нависал над ним, сверкая зубами, щупальца на его голове извивались, как змеи. Он заревел, поднял свои огромные лапы.
Тут свистнула тетива. В воздухе мелькнула стрела и вонзилась в череп чудовища.
Боринсон поискал глазами лучника. И увидел футах в десяти от себя Мирриму.
Опустошитель повернулся, словно собираясь бежать. Но тетива свистнула снова, и у чудовища подкосились ноги.
Послышалось шипение, и перед людьми возник третий опустошитель. Боринсон увидел на серой шкуре светящиеся руны. Тут до него докатилась волна вони, волна бледного серого тумана, ослепившая его. В ушах загудело так, что звуков битвы он уже не слышал. Глаза начало жечь, словно в них плеснули кислотой.
Он успел увидеть, как развернулась Миррима. И с яростным криком выпустила стрелу.
ГЛАВА 23
ЖИВЫЕ МИШЕНИ
Если лучник не успевает в течение минуты натянуть тетиву, прицелиться и выпустить десять стрел, его должно разжаловать в пехотинцы.
Действующее постановление в армии ГередонаУ Мирримы отчаянно заколотилось сердце. Стрела попала в кость. И древко сломалось.
Она пошарила в колчане и быстро наложила на тетиву другую. Ноги у нее дрожали, колени подкашивались.
Под действием чар колдуньи глаза девушки, несмотря на все ее дары, начали гореть так, словно в них попал щелок, в ушах стоял гул. Как будто она долго кружилась на одном месте.
И руки дрожали.
Она выпустила стрелу. Та вонзилась в «заветный треугольник» на безглазой голове огненной колдуньи.
Но не убила ее сразу.
Ведь стрела много тоньше копья. Для опустошителя она что игла для человека. Убивает, конечно, но не так быстро, как тяжелое оружие.
Колдунья заревела и отпрянула. Затем подняла свой кристаллический посох, нацелила его в сторону девушки. Из посоха вырвалось облако тьмы, подобное живой тени, и Миррима быстро отскочила с его дороги. Раздался такой грохот, словно о землю разбился огромный камень.
Внезапно справа от Мирримы появился Хосвелл. Пропела тетива его лука, и в «заветный треугольник» колдуньи вонзилась вторая стрела.
Чудовище вновь неистово заревело, вскинуло было лапы, собираясь напасть, но тут же отвернулось и скорчилось. Из отверстия под хвостом начал вырываться короткими толчками воздух с шипением, напоминавшим человеческие вздохи.
Оглянувшись, Миррима увидела след, оставленный темным взрывом колдуньи. Земля была вспахана, трава вырвана с корнями. Окажись она на том месте — и в теле ее не осталось бы ни одной целой кости.
По телам убитых лезли еще опустошители. Миррима выхватила стрелу, торопливо, нетвердой рукой прицелилась в носителя клинка.
— Не спешите, — крикнул Хосвелл, целясь в чудовище слева от них.
Она выпустила стрелу. И попала. Опустошитель побежал обратно, как будто решил найти противника послабее. Через несколько секунд он был уже мертв.
— Хорошо, — похвалил ее Хосвелл.
Он ринулся вперед, в самую гущу чудовищ. Многие опустошители, когда на них напали люди, не вступили в бой, а только прибавили ходу, надеясь спастись бегством.
Миррима огляделась по сторонам. Там и тут рыцари соскакивали с лошадей и бросались на опустошителей, вооруженные только своей отвагой, своими дарами и боевыми топорами. На северной стороне она увидела знамя Габорна. Рядом с ним сражалась зеленая женщина.
Миррима спрыгнула вслед за Хосвеллом в канаву, и оба остановились, чтобы выстрелить в двух встречных опустошителей.
Из-за даров метаболизма ей казалось, что опустошители двигаются медленно. Она знала, что на самом деле чудовища делают двадцать миль в час, но сейчас для нее они чуть ли не ползали.
Миррима выстрелила, но промахнулась.
— С вашими дарами, — сказал Хосвелл, — можете промахиваться. В случае чего просто убежите от опустошителя.
Это ее успокоило. Она достала другую стрелу, прицелилась. Чудовище уже с ревом бежало к ней, загораживая своей массой весь свет. Разинуло пасть. Сверкнули похожие на кинжалы кристаллические зубы.
Пригнувшись, она пустила стрелу в уязвимое мягкое нёбо, и когда чудовище не остановилось, просто отскочила в сторону.
Затем опустошитель рухнул, и сердце ее отчаянно забилось. Но теперь уже не от страха, а от охватившего ее охотничьего азарта.
Оказалось, что убивать носителей клинков не так уж и трудно. Ей захотелось взять боевой молот Боринсона и ринуться в бой с ним, но она поборола это искушение. Луку своему она доверяла больше.
Ведь в схватке с таким страшным противником любая ошибка могла оказаться последней.
ГЛАВА 24
БОГАТСТВО ГОСУДАРСТВА
Богатство государства — не золото и не оружие, но бдительность его подданных.
Раджа Фарах Магриб, верховный правитель древнего ИндопалаДаже удивительно, сколько всего может узнать за полдня старый человек, если держит глаза и уши открытыми.
Фейкаалд с расстояния в три мили наблюдал за ходом сражения, за бешено скачущими лошадьми, за рофехаванскими Властителями Рун, треплющими фланги опустошителей.
Он остался с возчиками, которые подвезли к полю битвы запасные копья и продовольствие. Его особенно интересовала одна повозка, та, где находилась сокровищница Габорна. От прочих телег она отличалась тем, что была накрыта привязанной к бортам холстиной, а еще — ее охраняли.
Он понял, что в ней перевозят что-то ценное. Возможно, это были всего лишь фамильные драгоценности Иом и королевские одеяния, но Фейкаалд надеялся на что-то большее.
Когда началось сражение, все возчики забрались на свои телеги, чтобы лучше видеть. И возле повозки с ценностями остались только два стражника, поскольку остальные присоединились к сражающимся.
Фейкаалд верхом на лошади ехал медленным шагом позади ряда телег, стараясь не привлекать к себе внимания. Хотя опасаться ему было нечего. Сегодняшнее сражение было из числа тех, о которых слагают легенды, видеть которые своими глазами можно только мечтать.
И стражники стояли как прикованные, не отрывая глаз от поля брани.
Проезжая мимо заветной повозки, Фейкаалд протянул свой посох-»кобру», подцепил им край холста и, приподняв, бросил внутрь быстрый взгляд.
Сердце у него забилось быстрей.
Он увидел только угол ящика. Но ящик этот был сколочен не из рофехаванского дуба, а из индопальского кедра.
