Танит Ли - Повелитель гроз
От реки тянуло сыростью и плесенью. Проводник Ральднора свернул на улицу, застроенную особняками, высокие покосившиеся ворота которых были украшены гербами древних семейств, утратившими былой блеск. Теперь эти рассыпающиеся дворцы населяли водяные змеи и крысы, да еще, пожалуй, грабители, головорезы и сводники.
Немой поспешил по мостовой и нырнул в черную тень арки. «Идеальное место для убийства», — подумалось Ральднору, но он все-таки последовал за своим провожатым.
За высокой стеной буйствовал дикий сад. Он с изумлением смотрел на заросшие лужайки, на бледность давно упавших статуй. Немой резко остановился и протянул руку, указывая сквозь спутанные заросли на полуобрушенную громаду старинного особняка. Пустые глазницы выбитых окон слепо таращились на него, а за оплетенными плющом башнями серой сталью поблескивала река.
Проводник скользнул куда-то в темноту и немедленно исчез.
Ральднор вытащил из-за пояса нож. Это были ее волосы, он не спутал бы их ни с чьими другими, но все же эти развалины наполняли его свинцовым недоверием. Он пошел вперед, путаясь в траве, которую расчесывал ветер.
Сад был пуст. Единственные существа, которых можно было бы считать убийцами, охотились на более мелкую дичь, чем он.
Он прошел меж двух рухнувших колонн. Сквозь полуобвалившуюся крышу сочился бледный лунный свет. Впереди еле уловимым топазовым бликом блеснул луч от лампы.
Ральднор пошел через развалины в сторону этого отблеска и очутился в четырехугольной гостиной, выходящей на Окрис и наполненную шумом реки ночь. На другом берегу горели храмовые огни, здесь же мрак разгоняла лишь маленькая лампа, горевшая на подставке. В углу комнаты виднелась кровать с прозрачными занавесями. Он дотронулся до них, и мелкая пыль рассыпалась под его пальцами вместе с бесплотным от времени газом.
Он ощутил мягкое, спокойное, еле уловимое ищущее прикосновение к своему разуму и мгновенно обернулся. На пороге стояла женщина в плаще, с лицом, скрытым капюшоном. Он подошел к ней и, осторожно опустив капюшон, запустил руки в пламя ее волос.
— Как ты нашла это место?
— Я наконец-то стала прислушиваться к сплетням. Этот дворец многие годы служил местом любовных встреч. Его старый хранитель — слепой.
— Это он так говорит. Тебе не стоило подвергать себя такой опасности.
— У нас так мало времени, — ответила она спокойно. В этих словах звучало отчаяние, но при этом они не были грустными. Возразить ему было нечего, и он промолчал. Потом она прикоснулась к его лицу: — Твоя богиня говорила с тобой.
Он чуть отстранил ее от себя, и их окружила тишина, пронизанная шепотом реки.
— Нет, Астарис.
Очень медленно он приоткрыл для нее свой разум и позволил увидеть то, что видел сам. Шок, леденящий тело ужас; ради нее он смягчил охватившую его экзальтацию, забыв, что отчасти обязан силой впечатлений воспоминаниям, унаследованным от своей расы. Он провел ее по темной, предательски обрывающейся под ногами пещере, дал ей услышать звон капель, срывающихся с сырых каменных сводов, и поющую тишину, и увидеть внутреннюю полость, залитую неудержимым светом из какого-то немыслимого источника, становящимся ярче и ярче, а потом — ослепительную белизну великанши с извивающимся золотым хвостом. Анакир, Повелительница Змей. Казалось, его кости размягчились.
Но жуткий экстаз продлился недолго. Он постиг ее истинную суть — величественный символ, но не сама богиня. Даже ее змеиный хвост был ободран, часть золотых чешуи осыпалась и пропала. И все же Она стояла в Дорфаре, в самом сердце Виса, на протяжении бесчисленных веков, эта желтоволосая и белолицая богиня Равнин. Сколькие, подобно ему, нашли ее и бежали? Не многие. Кто-то ограбил ее, но в Дорфаре о ней не рассказывали даже страшных сказок — лишь легенды о горных баналиках и демонах, схожие во всех землях.
Он ощутил, как задрожала женщина в его объятиях, и обнял ее еще крепче.
— Я думала, что тебе было даровано видение, — сказала она. — Но Она тоже оказалась всего-навсего изваянием.
— Нет. Она подарила мне кое-что, пока слишком неуловимое для меня. Но со временем я пойму. Кроме того, мне нужна только ты. И мы найдем наш ответ. Я знаю это.
За террасой Застис заливала реку металлическим багрянцем. Она принесла им первое утешение страсти, а вслед за тем и ненасытное пламя, охватившее их. Особняк был тихим и укромным местом, он гасил в своих стенах шепоты и вскрики влюбленных — и мучительное счастье, перемежавшее каждую их близость этой нескончаемой ночью.
Клорис шагал по притихшим садам Дворца Мира. Он выпил изрядное количество вина, и было очень поздно — или, по его предположениям, рано. Близился рассвет. У маленького декоративного пруда сидела девушка в просторном светлом платье.
Он все еще волочился за Лики — просто потому, что все еще не получил ее. Сейчас, после четвертой чаши крепкого вина, ему пришло в голову, что теперь у него есть новость, которая может все изменить.
Он споткнулся о корень. В ветвях дерева, которому принадлежал этот корень, проснулась птица, издав серебристую трель. Лики обернулась.
— До чего же ты неуклюжий шпион, Клорис.
— Однажды ты порежешь рот о свой язычок, — он пьяно хихикнул. — С чего ты взяла, что я шпионю за тобой? Чтобы увидеть, как растет твой живот, в этом нет нужды, не так ли?
Он был очень доволен, когда та вздрогнула и отвела взгляд. Приблизившись к ней, он одной рукой обхватил ее за талию, а другой ущипнул за грудь. Она оттолкнула его.
— Все надеешься, что неутомимый Дракон-Лорд еще будет делать это с тобой, Лики?
Она ничего не ответила.
— Сарит нашел себе другое лакомство, — продолжил Клорис вкрадчиво. — Странную эксцентричную даму, которая посылает немых оборванцев, чтобы те провожали его к ней, — и тут же понял, что завладел ее вниманием.
— О чем это ты?
— Явился немой, и Ральднор куда-то пошел следом за ним. Куда еще они могли отправиться в ночь Застис?
— Немой… — протянула она, вроде бы недоумевая.
Он небрежно прислонился к дереву.
— Немой, бессловесный, безъязыкий оборванец.
Двигаясь, как он думал, с неожиданной быстротой, он прыгнул на нее и прижал к себе, но она вывернулась и, прежде чем он успел ее остановить, расцарапала ему щеку острыми, как иглы, ногтями. Он с криком отшатнулся, а она бросилась бежать по ровно подстриженным лужайкам.
Возвращаясь обратно через сад, Клорис прошел мимо ночных патрульных с фонарями. Стоило ему миновать их, как один с ухмылкой повернулся к другому:
— Гляди-ка, нынче ночью Клорис наткнулся в кустах на калинкса!
Занялся рассвет, холодный, точно прогоревший костер, и звезда подернулась пеплом.
