Ула Сенкович - И придет новый день
— Да почему я! — до меня наконец начало доходить, что со мной не шутят. — Почему я? Я что какая-то особенная? Почему из всех миллиардов людей на планете, вы выбрали именно меня?
— Чистое везение. Я выбрал твой мир, как самый подходящий, тебя же выбрал случай. Я не знал, кто придет. Рад, что не ошибся.
— Вы можете в следующем году еще раз попытаться, может вам больше повезет. Я не подхожу на роль суррогатной матери.
— Похоже, в твоем мире уже практикуют нечто подобное. Я вызвал тебя три года назад. Если бы мой опыт удалось повторить, я не стал бы тебя разыскивать, рискуя собственным внуком.
— Так пусть он гарем себе заведет, и выбирайте тогда кандидатов на наследника.
— Мать передает ребенку картину мира еще до того, как он родится. Это нельзя воспитать. Если мать не верит в могущество нелюдей, то у ребенка в подкорке впечатывается это знание, как истина. У тебя в голове полный набор самых возмутительных заблуждений. Лучше тебя в моем мире женщины нет.
Клянусь, впервые с начала нашей беседы я почувствовала себя польщенной. Немного странно радоваться собственной недоразвитости, но было все же приятно услышать, что лучше меня нет.
— И кто у нас будет папа?
"Нет, это не согласие, хотелось лучше разобраться в бредовых планах свихнувшегося кудесника. Все-таки если имеешь дело с психом, нужно быть в курсе его симптомов." Если Симус и решил, что договоренность достигнута, во всяком случае, вида не подал.
— Выбор небольшой. Их только двое, — Симус развел руками, дескать, угощайтесь, чем есть, больше ничего предложить… — Я надеялся, что младший тебе подойдет. Но этот олух, видимо, еще слишком молод, чтобы понравиться женщине.
— Думаете? — история становилась даже забавной. — И оба согласны?
— Тебе не о чем беспокоиться.
— МНЕ не о чем беспокоиться?! — я взвыла. Тихо так, но художественно. Внутри у меня все переворачивалось от возмущения и панического ужаса. — Сначала я получаю железом по голове, потом меня три года маринуют в лесах, потом предают самым гнусным образом и на за куску предлагают на выбор двух мужчин, даже не могу выговорить для чего, а после всего этого заявляют, что беспокоиться не о чем! Вы что действительно думаете, я могу родить ребенка, вот так вот запросто оставить его и уйти? За кого вы меня принимаете? Вы — чудовище!
— Совершенно напрасно так кипятишься. Тебя никто не заставляет бросать своего ребенка. Живи здесь сколько хочешь. Пока не надоест. Уйти — это твое желание. Мне оно ни к чему.
— Я не могу больше здесь оставаться. Я ухожу. И не рассчитывайте, что я соглашусь на ваше гнусное предложение. Еще не знаю, что я сделаю, но уж точно не то, что вы от меня ждете.
— Конечно, конечно. Я понимаю, тебе нужно хорошенько подумать. Дело то нешуточное, кого из двух выбрать. Я бы и сам призадумался.
"У меня что-то с дикцией или дед глуховат на оба уха?"
Престарелый маг тем временем, воспользовавшись моим растерянным молчанием, проводил сравнительный анализ двух возможных кандидатов, явно склоняясь в пользу Ола, как наиболее магически перспективного. Непробиваемое спокойствие и кретинский оптимизм Симуса достигли нужного эффекта, я оказалась способной слышать, что он говорит. Может быть старый интриган применил ко мне какой-то особый психологический трюк, но я не могла двинуться с места и сама ситуация не представлялась мне больше такой чудовищно абсурдной. Маг ловко отвлек меня от раздумий на тему оскорблявшего меня предложения на более приятное обсуждение, кто из двух братьев лучше. Как если бы меня все это вообще никак не касалось. Прямо любящий дедушка выспрашивает у внучки, который из двух ухажеров ей больше по душе. Посетовал на то, что Айден невозможный бабник и так честолюбив, что шкуру свою за власть продаст, дал бы кто достойную цену, и тут же спросил, заметила ли я, что он на меня заглядывается? Краска бросилась мне в лицо, но не от смущения, а от нахлынувшей злости.
— Ну-ну, я так и думал, — Симус токовал, как ни в чем не бывало, — можешь не смущаться. Он не так уж плох, хоть может для тебя и староват. Способный малый и как раз время остепениться. Не все же таскаться, где попало, не мальчик уже. Жаль только дар передать ему нельзя, он тут же использует свои знания, чтобы остальных магов прикончить. Не важно, что своей силы у него немного. Умен и властолюбив, так что любого служить себе заставит.
— Вы хотите сказать, что оба в курсе ваших планов?
— Не совсем. Я посвятил только Олириуса. Но поскольку Айден всегда все знает, не могу сказать из каких источников, думаю, он тоже в курсе.
— То есть он своего согласия не давал?
— Это имеет значение? — Симус, похоже, получал нескрываемое удовольствие от нашей беседы. Может быть блестящая мысль, что Айден не согласится, отпечаталась на моем лице крупными рунами. — Не хотелось бы тебя разочаровывать, но Айден и за меньшую власть готов чужой головой рискнуть. Думаю, он уже дал тебе понять, что именно он принимает решения.
— Нет. Я с ним виделась мельком, и мы слова друг другу не сказали. Не уверена, что захочу теперь с ним вообще разговаривать.
— Зачем тебе с ним разговаривать? Я этого никогда не делаю.
Должна сказать логика мага и раньше казалась мне непоследовательной, а после всего услышанного я прочно утвердилась в мысли, что он законченный псих. Нужно выбираться из его дома, пока не поздно. Но дедулю было не сбить с намеченной темы. Заметив, что я собираюсь встать, он как ни в чем не бывало перевел разговор на Ола. И поинтересовался, что я думаю о внешности моего приятеля. Тема была не такой опасной, поэтому я, не очень долго думая, брякнула, что будь Ол менее красив, он нравился бы мне намного больше.
— Ты находишь его слишком красивым? — Симус опять трясся от смеха. За всем этим чувствовался какой-то подвох. — Бедняга, а он так старался, чтобы нравится девушкам.
— Что вы хотите этим сказать? Да, он через чур привлекателен. Почти как эльф. Какая девушка захочет иметь рядом с собой парня, на которого заглядываются все девицы? И чувствовать себя от этого кем-то второстепенным? Но что его упрекать, он же не виноват в том, что таким уродился? Это так же бессмысленно, как мне жалеть, что я — не первая красавица.
— Ты и вправду считаешь, что Олириус перестарался со своим внешним видом?
— Что вы хотите этим сказать?
— Думаешь, он всегда был таким красавчиком? Хочешь посмотреть, как он выглядел лет десять назад?
Симус щелкнул пальцами и вытянул правую руку. В воздухе возникло изображение жалкого прыщавого сутулого подростка, олицетворяющего собой вопиющее несчастье под названием переходный возраст. Не знаю, что у этого парня могло быть общего с Олом, но довольное лицо Симуса, демонстрировавшего мне фантом тинейджера, красноречиво указывало на некую связь между ними.
