Юлиана Суренова - Книга 3_Город богов
– А где у вас сад? – Сати побывала не в одном городе и знала: сколь бы они ни были разными, во всех есть и общие черты, нечто незыблемое, неизменное – священный холм и возвышавшийся над ним храм, городская площадь и фруктовый сад – незабываемый в своем цвету, прекрасный, полный жизни и свежести.
– Что? – чужак удивленно взглянул на девушку.
Караванщики переглянулись. Нет, бывало, что речь горожан чуть отличалась от диалекта, использовавшегося торговцами, но всегда можно было разобрать смысл…
К тому же, им казалось, что до этого момента они прекрасно понимали друг друга.
– Идите за мной. Вас ждут, – горожанин вновь зашагал вперед, всем видом показывая, что нет никакого смысла говорить сейчас о чем-то вообще.
Ри поспешил за ним следом, стараясь не отставать, и лишь Сати замешкалась:
– Но у нас ведь нет знакомых в этом городе… – удивленно глядя на проводника, проговорила она.
Юноша быстро вернулся к ней, схватил за руку, видя же, что та продолжает сопротивляться, не желая делать следующий шаг, хотя первый и был уже пройден, проговорил на ухо:
– А вчера? Разве вчера мы никого не встретили, ни с кем не познакомились?
– Хозяин города? Ты думаешь, с нами хочет поговорить маг?
– Почему бы и нет?
– Но мы даже не прошли испытание и не имеем своей судьбы!
– Разве это помешало ему вчера разговаривать с нами? Он видит в нас взрослых людей, а не сопливых малышей. Представляешь, сколько всего он может нам рассказать! А что, если он согласится показать храм? Мы с тобой будем единственными караванщиками, побывавшими в нем! Нам будет завидовать даже Мати!
– Идем скорее! Мы не можем заставлять его ждать! – и, оставив позади все страхи, она поспешила вперед.
И никому из них не пришло даже в голову удивиться: зачем нужно было петлять по лабиринту города, когда караван стоял у самого подножия священного холма, и оставалось только подняться, чтобы попасть в храм.
Впрочем, у всего могли быть свои причины.
Горожанина, который на сей раз не стал дожидаться своих спутников, заранее зная, что те последуют за ним сами, они догнали возле поворота, за которым открывался во всей своей величественной красоте, священный холм.
Он был высок и могуч. Серый камень, сменивший привычную зеленую траву, делал его мрачным и, в то же время, подчеркивал силу и неведомую доселе, тайную, наполненную ожиданием чуда, власть над разумом и душой.
Чужак сразу же повел их к храму.
Поднимаясь наверх по узкой, извилистой дорожке, Ри с Сати с нетерпением предвкушали то, что ждало их впереди. Их глаза горели. Они не скрывали своей радости: на их долю выпало такое удивительное приключение!
Горожанин подвел их к вратам, отворил тяжелые золоченые створки дверей и, введя в просторный зал-преддверие, бросив через плечо:
– Ждите здесь, – поспешно устремился к двери, ведущей во внутренние, закрытые для ока посторонних, покои.
Оставшись одни, Ри и Сати, сжав пальцы в кулаки, стараясь унять вдруг накатившую дрожь, стали восхищенными взглядами осматривать место, в котором они никогда и не мечтали побывать, но оказались волей судьбы.
Воистину, их глазам предстало потрясающее зрелище. Высокие стены были покрыты раскрашенными яркими насыщенными красками барельефами, которые придавали изображенным на них картинам из легенд объем и жизнь, так что казалось, будто Гамеш, замерший на нарисованном царском троне, пронзал пришельцев внимательным взглядом. Пол, покрытый отполированными до блеска камнями, не просто отзывался гулким голосом-эхом на каждый шаг, но и отражал все, возвышавшееся над ним, являя собой тонкую затуманенную грань между двумя мирами – верхним, реальным, и нижним, зеркальным.
– Ух ты! – только и мог произнести Ри. Его взгляд упал на золотой, покрытый причудливыми узорами чеканок и черни трон Хранителя, стоявший у дальней стены залы. Он был поднят на помост, так, чтобы хозяин города, даже сидя, был выше пришедших к нему советников или застывших на страже, охраняя покой, воинов. Вот и сейчас несколько стражей молчаливо стояли по обе стороны трона, глядя перед собой остановившимися, безучастными ко всему происходившему, взглядами.
На воинах были беленые туники из овечьей шерсти по середину бедра, а поверх них – тяжелые доспехи из металлических пластинок. К толстому кожаному поясу крепились длинные богато украшенные ножны, на щиколотках босых ног поблескивали золотые шнурки, концы которых были вдеты в бусины-талисманы.
Заробев, Ри поспешно вернулся ближе к двери, более не мечтая приблизиться к трону Хранителя, чтобы не только получше его рассмотреть, но и коснуться рукой.
Не смея произнести ни слова, боясь нарушить величественную тишину, караванщики замерли, терпеливо дожидаясь прихода хозяина.
Прошло несколько мгновений, и вот послышался тихий шелест-скрип приоткрывшихся золотых створок. Однако это была не дверь внутренних покоев, а входные врата.
Ри и Сати повернулись, услышав шорох несмелых шагов у себя за спиной.
Вошедший в храм оказался высоким худощавым пареньком, по виду – их сверстником.
Из одежды на нем были лишь широкая набедренная повязка да пояс, за который был заткнут нож с длинным лезвием, подобным тем, который охотники использовали для разделки добычи.
Вряд ли горожанин был своим в храме, скорее незваным гостем, которого какая-то неведомая причина заставила, нарушая законы и обычаи города, тайком пробраться в священное строение.
Заранее пресекая всякие расспросы, он поднес палец к губам, сам же, приблизившись к караванщикам вплотную, зашептал настороженно – взволнованным шепотом:
– За мной! Поторопитесь, если хотите жить!
Решительно мотнув головой, Сати отскочила в сторону от незнакомца, который внушал ей страх, в отличие от храма, куда она давно мечтала попасть, и Хранителя, казавшегося таким добрым и славным.
Горожанин настороженно огляделся. Было видно, что при первой тени опасности он готов сорваться с места и броситься бежать прочь из храма. Но пока все было спокойно, и парень решил попытаться еще раз:
– Я не могу ничего объяснить сейчас! Вам нужно скорее уходить! Доверьтесь мне! Я знаю, о чем говорю!
Караванщики переглянулись. Сати вновь замотала головой. Она сжала губы, всем своим видом показывая, что не сдвинется с места. Что же до Ри… Он и сам не мог до конца понять, почему, но храм, сколь прекрасен бы он ни был, нес в себе что-то… неуловимое, невидимое глазу, заметное только душе, которая вновь и вновь сжималась в страхе предчувствия беды.
И юноша кивнул.
– Но… – начала Сати, однако твердый взгляд друга заставил ее замолчать. Девушка поняла, что, если она не хочет с ним поссорится, то ей придется подчиниться.
